Неверный жених - Макголдрик Мэй - Страница 60

• Предыдущая
• 60/68
• Следующая

– До конца жизни буду тебе благодарна! – прошептала Джейми, пожимая руку подруге, |как только за ними закрылась тяжелая дубовая дверь королевской спальни. Мучительный разговор с королем истощил последние силы Джейми: у нее темнело в глазах и подкашивались ноги. Ослабевшая девушка почти повисла на Френсис. Что бы она делала без верной подруги?

– Будем надеяться, что впереди у нас долгая жизнь.

Еще успеем подумать о том, что мы наделали, разрушив планы герцога Норфолка, – произнесла Френсис.

Джейми удивленно повернулась к ней.

– Да, думаю, тебе следует об этом знать, – пожала плечами Френсис. – Эдвард арестован и ждет Королевского суда.

Джейми широко открыла глаза:

– Почему, Френсис? За что?

– За жадность, – просто ответила Френсис. – Как слышал Серрей, кто-то при дворе распустил слух, что добрую половину богатств, захваченных в море именем короля и на королевские средства, Эдвард оставил себе.

Джейми знала, что это правда. Она не раз слышала, как Эдвард хвастался своей ловкостью.

– Но какое отношение это имеет к нам? Какие планы мы разрушили?

Френсис, помявшись, взглянула Джейми в глаза.

– Помнишь приказ немедленно прибыть ко двору?

– Ну? – прошептала Джейми.

– Мы с Серреем, обсудив дело, решили, что король ничего не знает о своей незаконной дочери. Сейчас мы видели, что это так и есть.

– Мне показалось, король почувствовал облегчение, когда решил, что я – не его дочь, – с сомнением заметила Джейми.

– Может быть. Наследный, принц – слабый, болезненный мальчик; если он умрет, наличие еще одной дочери совершенно запутает порядок престолонаследия.

– Но что же за планы были у герцога?

– Он решил срочно поженить вас с Эдвардом, а затем представить тебя королю уже в качестве своей невестки и заодно его счастливо нашедшейся дочери. Король не станет казнить своего зятя.

– И мы сорвали этот план, обманув короля!

– Вот именно.

Сердце Джейми упало при мысли о том, какой опасности она избежала. Но в следующий миг ее поразила новая мысль.

– Френсис, но если граф узнал все это из письма…

Френсис похлопала Джейми по плечу.

– Дорогая моя, Серрей вполне заслуживает твоего доверия. Он ничего не знал до того самого дня, когда получил письмо от архиепископа Норвичского. Архиепископ, полагая, видимо, что граф в курсе дел своего отца, запрашивал у него кое-какие сведения для документов о вашей с Эдвардом помолвке.

– Помолвки? Но ведь никто даже не спросил моего согласия!

– Верно, – кивнула Френсис. – Документы помечены числом двухмесячной давности.

– Как они могли? – Джейми поднесла руку ко лбу и обессиленно прислонилась к стене.

Френсис поспешно усадила ее на скамью у окна.

– Ни о чем не тревожься, дорогая, – постаралась она успокоить подругу. – Мне кажется, король вполне убедился, что ты – дочь Элизабет. Норфолк может говорить все, что хочет, Генрих просто ему не поверит! Хотя, конечно, герцогу это не понравится.

Джейми взяла подругу за руку.

– Ты знала все это – и все же помогла мне! Я думала, что для тебя – жены Говарда – верность семье стоит превыше всего!

Френсис улыбнулась в ответ.

– Я верна не всем Говардам без разбора, а только Серрею – лучшему из них.

– Понимаю. – Джейми тоже улыбнулась, но в следующий миг лицо ее заволокла тень. – Как не похож он на своего брата!

– Да, – ответила Френсис. – Со времен Каина и Авеля мир не знал столь несхожих братьев.

На резных столиках пылало множество свечей, но свет их не мог разогнать тени, прячущиеся в темных углах королевской спальни.

Откинув одеяло и соблазнительно свернувшись клубочком, Кэтрин прищуренными глазами наблюдала за королем. Он уже стоял у кровати – огромный, тяжелый, с безобразными складками жира на животе. Рубаха его была нараспашку; вот он развязал шнурки на штанах – и Кэтрин восхищенно вздохнула, хотя, по правде сказать, восхищаться было особенно нечем.

Кэтрин встала на колени и подняла руки. Генрих стянул с нее рубашку: будущая королева с удовлетворением заметила, что он не сводит глаз с ее груди. С тихим горловым стоном она обняла его за шею и притянула его голову к темному соску.

Все было, как всегда, как повторялось уже тысячу раз. Король опрокинул ее на кровать, прильнув к соску, словно огромная жирная пиявка. Кэтрин потерлась о его бедра коленом и почувствовала, как вздымается воплощение его былой мужественности – неизвестно только, надолго ли. Придавленная его весом, подергивая руками и ногами – Генрих любил, когда женщина под ним «трепещет», – Кэтрин смотрела в потолок и размышляла о том, почему так несправедливо устроена жизнь. Из всех мужчин вокруг, не считая глубоких стариков и простолюдинов, лишь один вызывает в ней отвращение – и именно этому одному суждено стать ее мужем! И еще она думала о Малкольме.

Стоило закрыть глаза – и она видела его, слышала, чувствовала. Это Малкольм лежал на ней, это его чувственный рот играл с ее сосками. Это Малкольма она обнимала, сжимая ногами его стройное тело.

Генрих с усилием приподнялся на руках и уткнулся лицом ей в шею. Кэтрин уже давно усвоила, что за этим последует: она приподняла бедра и, когда король вошел в нее, ответила ему притворным стоном.

В воображении она видела Малкольма – его длинные мускулистые ноги, широкую, покрытую шрамами грудь, огромные ладони, грубо – и все же с нежностью – мнущие ее груди. Она чувствовала, как вонзается в нее его мощное орудие. Глубже! Еще глубже!

Кэтрин просунула руку вниз, представив, что это рука шотландца. Это он нащупал главный источник наслаждения и возбуждает его чуткими, опытными пальцами. Любовник Кэтрин двигался все нетерпеливей, все резче, и возбуждение ее росло. Наконец с хриплым рычанием Генрих излил семя – и через мгновение, когда ее наслаждение достигло предела, Кэтрин ответила ему восторженным воплем.

Но через несколько секунд она вынуждена была вернуться к реальности. Нет, она занималась любовью не с Малкольмом. Это старый, жирный, омерзительно вонючий Генрих разлегся на ней и довольно сопит ей в ухо! Кэтрин отвернулась: ее охватило отвращение.

Огромная кровать заскрипела, когда король скатился с любовницы и перевернулся на спину, довольно сложив руки на необъятной груди.

– Если бы мы знали, что ты так по нас скучаешь, Кэт, то отложили бы беседу с твоей кузиной!

– А, кстати, как прошла ваша беседа?

– Ничего интересного, – коротко ответил Генрих. Затем положил мясистую руку ей на грудь и двумя пальцами потер возбужденный сосок. – А ты, моя милая, настоящая тигрица! Никогда еще не слышал от тебя таких криков!

Кэтрин фальшиво улыбнулась, скрывая разочарование.

– Ты великолепен! – прошептала она, поглаживая пальцами его волосатую грудь и огромный живот. – Потрясающий любовник! Ты ведь знаешь, одна мысль о тебе сводит меня с ума! Любовь моя, когда же мы наконец поженимся?

Все тело короля сотряслось от хриплого утробного смеха.

– Если ты, Кэт, думаешь, что после свадьбы мы с тобой не будем вылезать из постели, то очень ошибаешься!

– Почему? – капризно надула губки Кэтрин. – Я знаю сотню мужчин, которые отдали бы жизнь, чтобы оказаться на твоем месте!

Она осеклась, увидев, как вспыхнуло гневом его лицо.

– Осторожней с такими разговорами, женщина! – рявкнул он. – Не забывай, где твое место!

Опрокинув ее на спину, он навис над ней, словно хищник над поверженной добычей.

– Только попробуй забыть о своем долге – и твоя голова станет украшением Лондонского моста! Тебе все ясно, Кэт?

И Кэтрин покорно кивнула – а что ей еще оставалось?

• Предыдущая
• 60/68
• Следующая