Рабы свободы - Вольнов Сергей - Страница 14

• Предыдущая
• 14/110
• Следующая

Займись лучше кофе, – сказал ему Муравьед. – Уж что-что, а заваривание кофеёчка у тебя в крови. Не отнять. Что дано, то дано.

В легендах об этой парочке, ходивших по ПРЕС-Су, частенько упоминалось, что они фанаты свежего крепкого напитка из молотых зерен.

Дорогое удовольствие. Импортированный земной натуральный кофе могут себе позволить только гурманы состоятельные.

Небогатый народ предпочитает нормальные, синтезированные сорта. Вкусового и ароматического отличий абсолютно никаких, но стоят на порядок меньше. Впрочем, кофе как таковой нынче у потребителей особой популярностью не пользуется. С прадавних времён, когда человечество обитало ТОЛЬКО в мире Земля, утекло много кипятка и появилось немало других тонизирующих средств. Множество новых миров – множество новых деталей и реалий.

Прямо сейчас? Ты что, шутишь? – Глазки Моцарта тем не менее загорелись. Видимо, к этой теме он действительно крайне неравнодушен.

Почему бы и нет? Дело сделал, гуляй смело... Как видишь, оказывается, даже ямы на досуге чайком балуются, а прессеры чем хуже?

Ну, если найду что-нибудь подходящее... – пробормотал приезжий полковник.

В ЭТОМ банке обязательно найдёшь, – ободрил бывшего напарника Муравьед.

«Что ж, какое-то время начальничек мне мешать не будет», – явственно читается во взгляде субполковника.

Удивительно, но факт: Моцарт бодро отправился на поиски заветных зёрен.

Почти сразу же в зал вбежал молодой сержант из группы прикрытия. Муравьед будто чуял (мозжечком?!), в какой момент лучше всего оставаться ЗА начальника.

Господин... э-э... – парень замялся, не зная, как обращаться к легендарному оперативнику. О том, что в штурме участвовали Моцарт и Муравьед, сейчас не знает ну разве что сотрудник, который несколько дней назад отправился в календарный отпуск и нежится на песочке пляжа в Нови-Сплите.

Что там? – нетерпеливо вопросил приезжий субполковник. – Не козыряй, терпеть ненавижу уставщину!

Вот, окурки... Найдены у окна, которое возле лестницы, ведущей в подвал. – Сержант покосился на стол с трупами, «красующийся» в центре вестибюля, но старательно удержался от комментариев по поводу высочайшего профессионализма живой легенды ПРЕС-Са.

Нас поимели, – сказал Муравьед; спокойно так, кон-статирующе, словно ничего нового не узнал. – Нам уже никого не взять. Месер собрал свой урожай и ускользнул, оставив нам только мясо.

Но... зачем?.. – спросил сержант. Голос у него предательски дрогнул.

Что «зачем»?

Они появляются из других миров, чтобы обратить людей в свою веру, а потом бросают адептов на верную смерть...

Капитан, вы сами растолкуете своему подчинённому, или мне придётся выполнять вашу работу?! – неожиданно суровым тоном вопросил субполковник.

У нас с ними разное понимание смерти, сержант, – приступил к выполнению своей работы Алексей Пасторович. Голос его хмур и невесел. «Убитый тон», о подобном принято говорить.

Смерть, она и есть смерть! Вот ты был, а вот тебя уже нету! Р-раз – и не...

Не совсем. Они – не индивидуумы. Они – воплощённое коллективное сознательное. Вас инструктировали не раз, но я повторюсь: в результате предварительной обработки и последующего склонения неофиты вливаются в единое суперсознание, теперь они частицы... сверхсущества. Обратив их, секта в прямом смысле скачала всё, что было у адептов в памяти. Заимствовала их разум. Тела же... Количество и качество тел для Я-Мы просто не имеет значения. Точно так же для вас, например, не имеет никакого значения потеря волосков, оставшихся в расчёске, или состриженный край ногтя... Отрастут новые.

Я знаю это... я помню все инструкции до последнего слова. Но... я не могу понять, как такое может быть...

Господин субполковник, разрешите обратиться. – В зале появились заместитель капитана, суперлей Драгомано-вич, и командир группы захвата, Перинович. Говорил молодой лейтенант.

Обращайтесь.

Поздно. Они вычистили ресурсы филиала ещё за шестнадцать минут до штурма.

– Чего я и опасался... Самый гнусный вар-риант. Эта др-р-рянь, закончив дела, преспокойно покур-ривала и р-раз-глядывала в окошко, как мы копошимся в снегу.

У всех присутствующих возникло отчётливое ощущение, что Муравьед скрежещет зубами от ярости.

Но система маскировки... – высказался полковник, в эту секунду вновь появившийся в вестибюле, наполненном вонью обгорелой плоти – единственным сомнительным успехом операции. Невелика добыча – несколько обрезков ногтей и выпавших волосков...

Вот Яма нас вместе со всей нашей хвалёной прес-системой и поимела, а напоследок ещё и повеселилась! Пойди, посмотри под окном, нету там монеток, которые месер-р нам набр-р-росал за столь впечатляющее выступление?!

Муравьед больше не сдерживался. Он был вне себя от ярости.

И все понимали, что легендарный спецагент прав. На все сто. Впору не только яриться словесно, а и головами о стенку биться.

Ту самую непреодолимую стену, которая каждый раз встаёт на пути к жизненно важным сегментам Секты.

Не к тому множеству, что выполняет функции конечностей, костей, кожи, мышц, нервов, сосудов, органов чувств и внутренних...

К тем немногочисленным, посредством кого заклятая вра-жина современного мультимирового человечества МЫСЛИТ.

... провал за провалом. Яма играет с прессерами, как кошка с мышками. Как взрослые дядя или тётя с неразумными детками. Снисходя. Она даже не пытается ПРЕС-Су помешать. Мы ей просто не интересны!!! Мы для неё просто камешки, которые случайно под подошву попали!.. Мы для неё ветхий забор, который даже перелезать не надо, достаточно врезать кулаком – и рухнет...

Упаднические мысли, одна мрачнее другой, панически бегущей толпой переполняют меня. Но с паникой бороться меня не только в Академии учили. Жизнь – лучший учитель. Сколько раз был свидетелем того, как погибали те, кто поддался панике. Утрата чёткого понимания, ЗАЧЕМ ты в этом мире ЕСТЬ, – первый шаг к утрате собственного Я, а значит, первый шаг к утрате индивидуальности. Первый шаг за край.

ШАГ В ЯМУ.

– Мясо унести, и вообще, приберитесь тут, – жёстко, приказным тоном говорю растерянным местным ребятам, старательно отводящим глаза от погребального стола. – Идёмте, командиры. Будем готовить рапорт. Кофий весьма кстати. – Это уже отдельно капитану и «полковнику».

И Моцарт, противу обыкновения, не вставляет «свои пять копеек», чтобы показать, кто тут главный. Молчит. Обходится без всегдашних комментариев.

Даже его, блин, ПРОНЯЛО.

(дата: ноль шестое двенадцатого тысяча сто тридцать восьмого)

– ...не говоря уже о потерях среди местного населения! Ни в чём не повинные граждане, обычные работники банка погибли, потому что пресс-агенты не умеют отличать белое от чёрного!!! И после этого вы имеете беспрецедентную наглость...

Большой Босс не просто вышел из себя от гнева.

Он РВАЛ И МЕТАЛ.

Если бы выражение «вне себя» в последние десятилетия не приобрело совершенно НОВЫЙ смысл, то применительно к его состоянию можно было бы выразиться, что в эту минуту главный командир прессеров настолько отдалился от себя, что расстояние можно было измерять метакосмическими величинами.

Обычно Директор держался невозмутимо. Был корректен и демонстративно толерантен. По-другому вести себя в окружении эгоцентриков и себялюбцев (бывали случаи, что низовые агенты просто посылали подальше вышестоящих командиров и не выполняли прямых приказов) пресс-начальникам было НЕЛЬЗЯ. Чревато потерями (бывали случаи, когда в ответ командиры слали лучевой импульс прямо в лоб ослушникам). Персонала и без того катастрофически не хватало.

Это с финансированием у ПРЕС-Са нет проблем (водопадом льются «благотворительные пожертвования» от умных бизнесменов и дальновидных правительств, которые понимают, какая опасность для экономики свободного рынка сокрыта в религиозном тоталитаризме).

• Предыдущая
• 14/110
• Следующая