След из прошлого - Шведов Сергей Владимирович - Страница 4

• Предыдущая
• 4/5
• Следующая

Видимо, Кривоноса кто-то вызвал на встречу в сквер, иначе трудно понять, зачем он сюда пришел. Возраст его далек от пенсионного. В наш город он прибыл не для ностальгических воспоминаний. По нашим с Рыковым прикидкам, у него здесь были очень серьезные дела.

– Я должен предупредить Кузнецова, – сказал Рыков, подсаживаясь ко мне в машину. – Если у Витьки поехала крыша, и он устранил Гальцева и Кривоноса, то следующей жертвой будет именно Кузнецов.

Честно говоря, я был настолько ошеломлен убийством Бердовского подельника, что не нашел слов для возражений. Хотя в голове моей и вертелась мысль, которую я никак не мог для себя сформулировать. Мне одно было непонятно в поведении Чернова: за каким дьяволом он послал меня на встречу с Кузнецовым, если собирался его сегодня убить? Подобное поведение не укладывалось ни в какую логику, даже сумасшедшую.

Я набрал номер телефона Натальи Бердовой, даже не успев продумать до конца вопрос, который собирался ей задать:

– Ты не помнишь, Наталья, кто вернул картины Эдуарда его матери, Ирине Васильевне?

– Это был следователь, – голос прозвучал устало. – Кажется, Кузнецов его фамилия. Вежливый такой, обходительный.

Наталья отключилась, даже не дослушав моего «спасибо», а я так и застыл с открытым ртом, к удивлению Рыкова, только что закончившего свой разговор с Кузнецовым.

– Александр Михайлович отправился в свой загородный дом, – поделился со мной Олег. – Обещал соблюдать осторожность.

– Черта лысого он будет соблюдать осторожность, – со злостью выдохнул я. – Он выстрелит в Чернова сразу, как только его увидит. А наше с тобой предупреждение будет его оправданием. Ты знаешь, где находится этот дом?

– Приблизительно, – пожал плечами Рыков. – А что случилось?

– Едем немедленно. По дороге все расскажу.

Гнал я на очень и очень приличной скорости, чем, кажется, встревожил наше заботливое ГИБДД, вздумавшее с благими, разумеется, целями составить мне почетный эскорт. Догнать меня они не догнали, но на хвосте висели цепко. Рыков несколько раз обернулся назад, а потом связался с кем-то по телефону. Что и кому он сказал, я не разобрал, занятый собственными мыслями, но эскорт отстал, удовлетворенный, видимо, объяснениями капитана милиции.

– Во всем виноват Костя.

– Почему?

– Гальцев с Кривоносом вправе были рассчитывать на благодарность человека, которого они прикрывали на суде. Конечно, он мог, продав картины, рассчитаться с ними деньгами. Но, во-первых, картины, находящиеся в розыске, продать очень трудно, а во-вторых, ни у Гальцева, ни У кривоноса не было причин доверять наводчику. Словом, логично предположить, что они потребовали плату картинами. Несколько этих картин Эдуард Бердов, видимо, успел закрасить. То есть создал поверх чужого произведения свое, не отмеченное печатью гения. И эти картины по просьбе ничего не подозревавшей матери Бердова и по представлению следователя Кузнецова были возвращены ей вместе с остальными полотнами, изъятыми во время обыска. Кузнецов не рискнул хранить краденные полотна у себя, он, видимо, боялся, что Кривонос и Гальцев проболтаются.

– Хочешь сказать, что Костя выкрал именно эти три картины?

– Он их не выкрал, он их подменил. Костя ведь тоже был художником, но, в отличие от старшего брата, талантливым. Во всяком случае, ему не стоило труда скопировать манеру письма Эдуарда. Гальцев с Кривоносом проникли в квартиру матери Бердова и изъяли картины. Однако их ждало разочарование. И тогда они обратились за разъяснениями к своему работодателю, для которого такой оборот дела оказался не просто сюрпризом, но прямо-таки громом среди ясного неба. Ведь он нашел, казалось бы, идеальное хранилище для картин. Он был абсолютно уверен, что никому и в голову не придет искать пропавшие полотна в квартире Бердовых. А то, что мать Эдуарда, ни за какие деньги не расстанется с работами сына, он был уверен стопроцентно.

– Хочешь сказать, что это Кузнецов убил Кривоноса?

– А что ему еще оставалось делать? Ведь стоимость картин зашкаливает за сотни тысяч долларов. А у бывшего следователя таких денег нет. Картины ведь продал Костя и сделал он это, скорее всего, по дешевке. И даже не потому, что не знал их истинной цены, а потому что сидел на игле.

– В таком случае Кузнецову придется теперь устранять и Гальцева, поскольку тот в курсе его славных дел.

– Совершенно верно. И Чернов, просчитавший ситуацию и раньше нас уяснивший, какую роль сыграл во всей этой истории Костя, послал меня к бывшему следователю, дабы намекнуть ему, что против него копают, а посему надо поторапливаться и как можно скорее рубить концы. Судя по всему, Кузнецов сделал правильные выводы из моего визита и устранил Кривоноса. Теперь после нашего звонка, его цель не только Гальцев, но и Чернов. Он наверняка найдет обоих в собственном доме. А главное, у Кузнецова будет блестящее объяснение двойного убийства. Он может заявить, что сделал это в целях самообороны.

Наше путешествие заняло не так уж много времени, ибо дом Кузнецова не был таким уж загородным и находился всего лишь в считанных километрах от мегаполиса, зато в месте живописном, располагающем к меланхолии и романтическим мечтаниям. Ландшафт был умилительным, и будь я пейзажистом ни за какие коврижки не променял бы этот райский уголок на пыльный город.

Кузнецов опередил нас минуты на две, на три. Во всяком случае, на дороге еще не улеглась пыль, поднятая его машиной, когда мы вслед за ним буквально ворвались в чудный поселок. Я сразу же опознал машину бывшего следователя, брошенную у ворот, ведущих в довольно приличный особнячок. Впрочем, нам не пришлось долго любоваться этим особнячком, поскольку как раз в этот момент прозвучал выстрел. И как мы с Рыковым не спешили, но все-таки опоздали. Виктор Чернов с блеском оправдал свою репутацию и обезоружил оппонента раньше, чем мы успели прийти ему на помощь. Единственное, что успел сделать Кузнецов, так это разнести пулей вдребезги шикарную люстру, которая украшала обширный холл его красивого дома.

Какое-то время мы постояли у порога, привыкая к обстановке и с интересом наблюдая, как Чернов проводит разъяснительную беседу с бывшим следователем, используя в качестве аргументов железные кулаки. Сидевший у окна в роскошном кресле человек скромной комплекции с острой лисьей мордочкой, был вероятно Гальцевым. На экзекуцию Гальцев смотрел с кривой улыбочкой, пуская в потолок изысканные кольца табачного дыма. При нашем появлении он не изменил позы, видимо считал, что бояться ему нечего и не за что отвечать.

• Предыдущая
• 4/5
• Следующая