Аларика - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 7
- Предыдущая
- 7/55
- Следующая
Кажется, я зарычала. Потом выругалась:
— Нам в ту сторону, — спокойно сказал он.
— Хочешь, чтобы я сама тебя прибила?
— Попробуй. — Тайрон безмятежно улыбнулся.
Я снова ругнулась и пошла с ним. Каков бы он ни был — он был рядом. А я до смерти боялась снова остаться совсем одна.
Дом был недалеко от центральных улиц. Здесь начинали строить еще в те времена, когда стены вмещали город с изрядным запасом. Глухой забор, огораживающий приличных размеров двор — роскошь, недоступная жителям окраин, где дома лепились едва ли не один на другом. За стеной обнаружился сад, хотя, собственно садом его было трудно назвать — настолько дикими и неухоженными казались заросли. Ни тебе тщательно разбитых клумб, ни дорожек, выложенных галькой. Буйная, лезущая во все стороны зелень и узкая тропинка под нависающими ветками. Стены дома тоже покрывали какие-то вьюнки, которых я, к стыду своему, не смогла опознать. Они росли так густо, что снаружи было непонятно, сложен дом из бревен или камня. Замка на двери не оказалось, но вход закрывало хитро сплетенное заклятье. Разобраться в нем я не успела — Тайрон снял заклинание небрежным мановением руки:
— Заходи.
Внутри стены оказались деревянными, покрытыми тонкой резьбой. Рисунок не столько был изыскан сам по себе, сколько подчеркивал красоту дерева. Я остановилась, восхищенная, провела ладонью по стене. Янтарное дерево казалось теплым и словно живым. Оно источало едва заметный аромат смолы, лесной травы и еще чего-то неведомого. Не знаю, была ли то магия, но вдруг стало легко и спокойно. Почти как в прежней жизни.
Голос Тайрона спугнул наваждение:
— Пойдем, покажу оружейную.
Столько железа я не видела даже в лавках. Мечи, сабли, новомодные рапиры. Ножи — от здоровенных боевых, до стилета, который дама сможет спрятать за подвязкой. Копья, булавы. Луки. И ни одной затрапезной вещи — за любой экспонат этой коллекции знатоки бы заплатили золота по весу, и радовались бы потом удачной покупке.
— Сколько лет ты собирал все это?
— Не помню, — эльф пожал плечами. Этот жест уже начинал раздражать. Равно как и небрежный тон. Ну да, что ему десяток веков.
Лук отпадал сразу. У меня не хватило бы сил как следует натянуть тетиву любого из того, что здесь были — все, как один, на рослого сильного мужчину. Хотя какая разница — все равно стрельба мне так и не далась, сколько отец не бился. Вот нож бросить — это могу. Я взяла в руки набор метательных ножей — неожиданно тонкой работы для вещи, которые все равно рано или поздно растеряешь. Вынула из ножен один, взвесила на руке.
— Мишень там. — Тайрон пристально наблюдал за моими манипуляциями.
Первый нож ушел выше, чем нужно, второй воткнулся точно в середину крестовины, прибитой над дверью. Надо же, дома не слишком-то выходило, а тут — на тебе. Жить захочешь — еще не то получится.
— Пояс с ножнами закажем новые, этот явно велик. Ножи можешь взять. Выбирай меч. — Голос Тайрона был скучающе-спокоен. Зараза, мог бы оценить.
Меч я увидела сразу. Для мужчины маловат, для меня в самый раз. Из многажды перекованной и закаленной стали. Плавно сужающееся к острию лезвие длиной с мою руку. Удобная рукоять без украшений. Никаких заклинаний. Честный меч, для честного боя.
— Этот.
— Хороший выбор. Ножны принесу позже. А сейчас, — меч в его руке появился как будто из ниоткуда, — посмотрим, на что ты способна.
— Боевым? — оторопела я.
— Страшно? — его ухмылка больше походила на оскал. — А на самом деле предупреждать не будут. И жалеть тоже.
— Но… — я едва успела присесть, клинок свистнул над головой.
— Потом будем работать с учебными. А сейчас я хочу увидеть, как ты будешь драться за свою жизнь. Чтобы знать твой максимум. Или не хочешь учиться?
— Хочу, но… — просто блокировать бесполезно, он намного сильнее. Подставить, дать чужому клинку соскользнуть, самой уйти в сторону.
— Ну так покажи, на что способна. Нападай.
Легко сказать. На самом деле чудо, что до сих пор получалось просто защищаться. Силы были, мягко говоря, неравными. Все же я попробовала…
— И только-то? — смех обжег, точно яд. — Хоть бы заклинание бросила, что ли.
Чего он добивался? Хотел унизить? Разозлить? Думать об этом особо было некогда. Заклятье? Вряд ли сейчас я смогла бы вспомнить и простейшее. Но даже если бы и смогла, секунды, нужной на его сотворение не было. Осталось лишь шипение разрезаемого воздуха и рвущее жилы усилие тела, уходящего от стали. А потом вдруг все кончилось, и я обнаружила, что стою, упираясь лопатками в стену, а перед глазами пляшет острие чужого клинка.
— Боишься? — Клинок медленно переместился к шее.
Как заставить голос не дрожать, когда кожа чувствует холодок отточенной стали, а разум отказывается понимать, что происходит?
— Нет.
— Боишься. — Лезвие плотнее прижалось к коже.
— Нет. — Я посмотрела ему в глаза, — Слишком сложно для того, чтобы всего лишь убить.
— Боишься, — удовлетворенно заключил Тайрон. — Просто не хочешь показывать. А ты не подумала, что я могу просто ненавидеть людей — всех подряд? За то, что мой народ вынужден был уйти из этого мира, устав воевать с теми, кого мы считали младшими братьями? За то, что вы, неизвестно почему, возненавидели нас?
Внезапно страх действительно ушел. Осталась лишь жалость к народу, что был здесь первым, и чье время прошло.
— Если я умру, у тебя на душе станет легче?
— Может быть.
— Что ж, сама виновата. Не надо было доверять первому встречному.
— Умнеешь на глазах.
— Ну и чего тогда ждешь? — только не зажмуриться.
Тайрон широко улыбнулся и убрал оружие.
— Прости. Хотел знать, чего ты стоишь на самом деле.
Я медленно провела рукой по шее. Какое-то время тупо смотрела на кровь на ладони, а потом взорвалась.
— Да пошел ты… Хотел он знать, видите ли. Мой дом сгорел, семья мертва, за спиной трупы, а ты проверяешь, не наложу ли я в штаны при виде меча! — от обиды на глаза навернулись слезы, — Пропади оно все пропадом, обойдусь и без твоей помощи, и без твоего любопытства!
Уйти не получилось. Тайрон схватил за руку и через минуту как-то так вышло, что я прижималась к его плечу, а он гладил по голове и что-то шептал.
— Прости, — я шмыгнула носом в последний раз. — Больше не буду устраивать истерики.
— Рубашку можно выжимать, — он улыбнулся, и улыбка оказалась теплой. Совсем не похожей на ту ехидную усмешку, к которой я уже успела привыкнуть.
— Не извиняйся, сам перестарался. Думал, лучше сердиться, чем плакать.
— Больше не надо.
— Не буду. Чая хочешь?
Тайрон собирал на стол, а я бесцеремонно разглядывала эльфа. Он двигался совершенно бесшумно, и совершенно не так, как люди. При посторонних он передвигался иначе. Интересно, насколько трудно постоянно прикидываться человеком?
— Ты правда ненавидишь людей?
— Сейчас нет, — он подал дымящуюся кружку, сел рядом. — Раньше. Когда понял, что остался один и никогда не смогу рассказать, кто я. — В его голосе появилась горечь. — За что люди возненавидели нас? Ведь мы были добры к ним.
Я покачала головой. Вдохнула бесподобный аромат травяного чая. Вздохнула.
— К чему притворяться — ты ведь все понимаешь на самом деле.
Он покачал головой:
— Зависть? Этого я не понимал никогда.
— Зависть… Мне шестнадцать. И большинство сверстниц давно замужем. Многие — с детьми. Еще пара лет — буду перестарком, и мужа не видать. Те, кому под тридцать, нянчат внуков. Кто смог до них дожить, конечно. В сорок они старухи, света не видящие от болезней. А для тебя века — только рябь на реке времени. В моем роду жили долго, непростительно долго, лет по восемьдесят — сто. И на нас косились — колдуны, и тут им везет. А ты можешь сказать: «с тех пор листья у моего дома осыпались лишь пятьсот раз». И это будет не бравада, а спокойное утверждение. Как по-твоему воспримет это тот, для кого промежуток в десять раз меньше — целая жизнь? Кто ежедневно видит костлявую рядом с собой? Каково умирать, зная, что кто-то рядом будет жить даже когда на свете исчезнет память о твоих правнуках?
- Предыдущая
- 7/55
- Следующая
