Дело об искривленной свече - Гарднер Эрл Стенли - Страница 7

• Предыдущая
• 7/44
• Следующая

– Когда вы вернетесь, шеф?

Ей ответила Кэрол Бербенк:

– Сейчас это трудно сказать.

Взяв Мейсона под руку, Кэрол сказала:

– Сюда, пожалуйста.

Они прошли пешком с полквартала до платной стоянки.

– Он должен быть здесь, – сказала она, хмуро всматриваясь в людей, стоявших вокруг.

– Кто, ваш отец?

– Нет, Джадсон Белтин.

– Кто такой Джадсон Белтин?

– Правая рука отца.

– Он знает про убийство?

– Да.

– Знает, куда вы едете?

– Нет. Джадсон не знает ничего, кроме того, что он должен заполнить бак горючим, две канистры про запас и пригнать машину сюда. Ему следовало находиться здесь еще пять минут назад и ждать меня. Конечно, я понимаю, его могло что-то задержать, но… Ага, вот и он!

Машина, идущая непозволительно быстро в таком плотном потоке транспорта, резко свернула и въехала на стоянку.

– Это Белтин. Не подавайте вида, что вы его заметили, – предупредила Кэрол. – Стойте спокойно, будто мы просто ожидаем машину, которую нам должны подогнать.

– К чему все эти тайны?

– Пожалуйста, – взмолилась она, – верьте мне! Делайте то, что я говорю.

Белтин подъехал на машине к служителю, который получил с него двадцать пять центов, оторвал от длинной перфорированной ленты номерок и вручил его водителю. Белтин, сухопарый мужчина лет тридцати пяти и с явно выраженной сутулостью, вышел из машины, двинулся прямиком к тому месту, где стояли Кэрол и Мейсон. Проходя мимо них, он ничем не проявил того, что их знает, только незаметно передал Кэрол номерок.

Кэрол сказала Мейсону:

– Давайте-ка посмотрим, не следил ли кто-нибудь за ним… Смотрите, смотрите, вон тот человек! Видите? Он вышел из припаркованной машины и пошел следом за Белтином.

Мейсон покачал головой:

– В конце концов, это оживленная городская улица. Если вы сейчас оглянетесь, то убедитесь, что следом за вами идут человек двести. Разве это означает, что они преследуют вас?

Она не возражала, но дождалась, когда Белтин скроется за углом.

Затем подошла к другому служителю, предъявила ему номерок и стала спокойно дожидаться, когда машину подгонят к выходу из парковочной стоянки. Скользнула за руль, подождала, когда Мейсон усядется рядом, после чего так легко и ловко влилась в поток машин, что Мейсон не мог не восхититься ее сноровкой, хотя и не выразил своего одобрения вслух.

– А теперь, – сказала она, – проверим, не увязался ли кто-нибудь за нами.

Она вдруг резко повернула машину влево перед потоком транспорта, идущего в противоположном направлении. Поток, огибая машину Кэрол, продолжал мчаться вперед.

– Кто-нибудь последовал за нами? – спросила она, выравниваясь с потоком.

Мейсон глубоко вздохнул и даже не стал оглядываться.

– Если бы какой-нибудь безумец последовал за нами, мы бы почувствовали это на себе.

На следующем перекрестке Кэрол повернула направо, сбавила скорость перед светофором и, едва загорелся зеленый свет, вновь крутанула машину поперек дороги, повторив предыдущий маневр.

Убедившись, что их никто не преследует, она повела машину через Голливуд, мимо Кахуенга-Грейд к бульвару Вентура, обгоняя впереди идущие машины одну за другой.

Мейсон сидел, откинувшись на подушку, и курил сигарету.

Они поднялись на невысокую возвышенность у Конеджо-Грейд, потом понеслись вниз под уклон к Саминилло.

Кэрол вновь посмотрела на свои часики, как и в Вентуре.

– Надеюсь, – сказала она, – мы прибудем вовремя.

Это были первые произнесенные слова после того, как они выехали из Лос-Анджелеса.

Мейсон промолчал.

Где-то посередине между Вентурой и Санта-Барбарой она неожиданно сбросила скорость и свернула к мотелю «Санрайз», аккуратные небольшие коттеджи которого эффектно выделялись на фоне зелени пальм и синевы океана, простирающегося за ними.

– Нам сюда? – спросил Мейсон.

– Да.

Адвокат прошел следом за ней в офис администратора, которым оказалась женщина.

– Мистер Дж. К. Лэссинг остановился здесь? – осведомилась девушка.

Администратор справилась по регистрационному журналу.

– Коттедж четырнадцать.

Они зашагали по дорожке, гравий хрустел у них под ногами. Солнце, уже клонившееся к закату, нарисовало длинные тени возле построек. И теперь, выйдя из машины, они почувствовали, что поднялся довольно сильный ветер. Они шагали, наклонившись вперед, Кэрол обеими руками прижимала юбку к ногам.

Коттедж номер четырнадцать выглядел темным и тихим. В гараже было пусто.

Кэрол поднялась на ступеньки и заколотила в дверь.

Ответа не последовало. Она попробовала повернуть ручку.

Дверь была не заперта. Стоило девушке дотронуться до ручки, как она распахнулась. Кэрол шагнула вперед, пытаясь удержать дверь, чтобы та не ударилась о стену.

– Полагаю, мы войдем? – спросила она с нервным смешком.

Мейсон прошел следом за ней, локтем захлопнул за собой дверь и громко осведомился:

– Хелло, есть здесь кто-нибудь?

Ответа не последовало.

В коттедже было четыре просторные и довольно уютные комнаты, которые можно было по желанию превратить в два отдельных помещения, закрыв соединительную широкую дверь.

В большой передней комнате стояли две аккуратно застланные кровати; в ней было достаточно места, чтобы она могла служить также и гостиной. Меблировка была не хуже, чем в первоклассном отеле. Вокруг небольшого стильного письменного стола полукругом стояли три стула.

Пепельницы, а точнее все, что можно было использовать в качестве пепельниц, было заполнено окурками. На табурете стояло пять стаканов, а в корзине для бумаг возле письменного стола виднелись бутылки из-под ликера и содовой. Помещение пропахло табаком и спиртным.

Кэрол пробормотала:

– Боюсь, что они уехали. Давайте-ка проверим, не осталось ли здесь багажа.

Они обошли все комнаты.

Багажа не было. В ванной висели грязные полотенца. На одной из полочек лежали безопасная бритва и помазок. Кэрол посмотрела и воскликнула:

– Да это же папина бритва!

– Возможно, он возвратится? – предположил Мейсон.

– Его чемодана нет. А бритву и помазок он просто забыл, такое с ним часто случается.

– Так что вы не думаете, что он вернется?

– Нет. Этот коттедж выполнил свою роль, ради которой его арендовали.

– Какую?

– Политическое совещание. Несколько заправил из Сакраменто. Я не могу вам сказать, кто на нем присутствовал, и даже не осмелюсь намекнуть, о чем они договаривались. Это политический динамит, нечто настолько грандиозное, что преждевременное обнародование их планов погубило бы политическую карьеру участников совещания.

– Ол райт, – пожал плечами Мейсон, – это ваша забота. Что вы теперь намерены предпринять?

– Ничего. Просто заберу папины бритвенные принадлежности. Больше нам нечего здесь делать.

Мейсон молчал.

Кэрол взяла в руки помазок и задумчиво посмотрела на безопасную бритву на стеклянной полочке.

– Он ее даже не вымыл! – пробормотала она. Затем повернулась к Мейсону: – Как вы считаете, мне следует их вымыть и вытереть?

– Все зависит…

– От чего?

– От того, считаете ли вы важным установить тот факт, что ваш отец здесь находился.

– Он ни за что в этом не сознается!

– Почему?

– Я же объясняла: это было бы политическим самоубийством.

– Но ведь это не повредило бы карьере вашего отца, не так ли?

– Что именно?

– Факт, что он здесь находился.

– Нет, папе не повредит. Я говорю об остальных.

– Ну а если ваш отец не будет упоминать их имена?

– Ну и что от этого изменится?

– В том случае, если вашему отцу придется давать показания, где он находился вчера вечером, эта бритва могла бы стать косвенным доказательством. Микроскопическое исследование волос, понимаете?

У Кэрол посветлело лицо, она поняла значение сказанных Мейсоном слов.

– Вы правы! – воскликнула она. – Вы сто раз правы!

• Предыдущая
• 7/44
• Следующая