Дело об искривленной свече - Гарднер Эрл Стенли - Страница 1

• 1/44
• Следующая

Перри Мейсон распахнул дверь своего кабинета и улыбнулся Делле Стрит, протиравшей его письменный стол с присущей всем секретаршам тщательностью.

– Доброе утро, шеф. – Она тоже улыбнулась.

Мейсон убрал шляпу в стенной шкаф, подошел к столу и взглянул на почту, разложенную на три стопки. На первой из них лежала записка: «Просмотреть, ответа не требуется». На второй значилось: «Прочитать, ответить под вашу диктовку». В третьей стопке было с полдесятка писем, эти следовало «Прочесть и ответить лично».

Делла Стрит прошла в свой секретарский офис, примыкающий к кабинету Мейсона, убрала пыльную тряпку в ящик письменного стола, вернулась в кабинет и села на стул, пристроив блокнот на коленях в ожидании, когда шеф начнет диктовать.

Сначала Мейсон взялся за письма, требующие его личного ответа. Прочел первое, постоял перед окном, глядя на безоблачное небо, и неожиданно произнес:

– Сегодня пятница, Делла?

Делла кивнула, не опуская карандаша.

– Интересно, почему они казнят преступников непременно по пятницам?

– Может быть, потому, что начинать путешествие в пятницу – дурная примета.

– Точно! Варварский обычай. Убийца тоже имеет право вступать в другой мир в счастливый день.

– Но люди умирают по пятницам точно так же, как и в другие дни, – заметила Делла, – почему убийцам такая привилегия?

Мейсон посмотрел на нее:

– Делла, ты становишься реалистом. А тебе никогда не приходило в голову, что мы тоже можем начать мыслить по шаблону?

– Только не это, шеф. Это последнее, что может случиться с нами в вашем офисе! – уверенно воскликнула Делла Стрит.

Мейсон кивком указал на дверь, которая вела в правовую библиотеку и приемную:

– Делла, за этой дверью идет повседневная работа. Герти на коммутаторе отвечает на звонки, узнает имена, адреса и род занятий моих клиентов. Рядом с приемной сидит Джексон, преисполненный сознания собственной значимости. Его жизнь так упорядочена общепринятыми нормами права, что он просто не в состоянии воспринимать что-то новое. Он…

Раздался стук в дверь со стороны библиотеки. Мейсон усмехнулся:

– Легок на помине! Экспонат явился, чтобы проиллюстрировать мою мысль. Мистер Джексон собственной персоной. Входите же!

Джексон распахнул дверь. Его худощавая фигура выражала чувство собственного достоинства, а узкое продолговатое лицо – крайнюю сосредоточенность в сочетании с безмятежным спокойствием. Примечательными на этом лице были длинный нос и решительно сжатый рот с тонкими губами, кончики которых резко загибались книзу. От носа тянулись глубокие борозды, зато на лбу не было ни единой морщины. Твердое убеждение Джексона, что все должно делаться по закону, поддерживалось уверенностью в том, что ему-то в точности известно, что такое закон. Отсюда и происходило олимпийское спокойствие и безмятежность.

Погруженный в юридические проблемы, Джексон не снисходил до того, чтобы тратить время на такие условности, как «С добрым утром», поэтому прямо с порога сообщил:

– Я столкнулся с весьма сложным и запутанным делом. Однако сильно сомневаюсь, имею ли я право заниматься им далее. Грузовик Скиннер-Хиллзской компании, перевозившей партию породистых каракулевых овец, внезапно остановился. Водитель не изволил подать никакого сигнала. Машина, управляемая Артуром Виклером, который просит нас представлять его интересы, врезалась в него сзади и получила довольно серьезные повреждения.

– В машине Виклера находился кто-то еще?

– Да, его жена, Сейра Виклер.

Усмехнувшись, Мейсон сказал:

– Водитель грузовика уверяет, конечно, что он подал сигнал об остановке, что он видел в зеркало заднего обзора приближающуюся машину, что он обратил внимание на то, что водитель машины разговаривает с женщиной и не смотрит за дорогой, что он трижды нажимал гудок да еще отчаянно махал рукой, а затем выключил и вновь включил задние огни, чтобы привлечь внимание водителя и заставить его снизить скорость.

Джексон даже не улыбнулся. Он сосредоточенно просматривал свои записи, очки в роговой оправе придавали ему сходство с совой. Затем подтвердил:

– Водитель грузовика настаивает, что он подал сигнал и видел в зеркальце приближающуюся легковую машину. Однако она даже не пыталась замедлить ход и врезалась в кузов его грузовика. Но он ничего не говорил о том, что водитель седана не следил за дорогой.

Мейсон весело посмотрел на Деллу Стрит:

– Вероятно, неопытный водитель.

– Создалась весьма своеобразная ситуация, – невозмутимо продолжал Джексон. – Сначала начался обычный обмен взаимными упреками, обвинениями и угрозами. Затем Артур Виклер достал карандаш и блокнот и записал название: «Скиннер-Хиллзский каракуль», значившееся на грузовике. Никаких возражений не последовало.

– Что тут могло бы вызвать возражения? – удивился Мейсон.

Джексон часто-часто заморгал.

– Это и есть самая странная часть истории. Мистер Виклер спокойно обошел грузовик и записал его номер. Но как только он это проделал, водитель прокричал какие-то ругательства, вырвал у Виклера блокнот и карандаш из рук, быстро забрался в кабину и тотчас уехал.

– Виклеры получили физические повреждения? – поинтересовался Мейсон.

– У миссис Виклер произошел нервный шок.

– В телефонной книге есть данные этой компании?

– Нет. Такого названия вообще не существует.

– Ол райт, – сказал Мейсон, – привлеките к работе Пола Дрейка. Каракулевых овец продают всего в нескольких местах. Пускай Пол свяжется с ними и выяснит, отправляли ли они недавно овец в округ Скиннер-Хиллз и известно ли им вообще что-нибудь о такой компании. Выйти на них не будет слишком сложно.

Джексон принялся пространно объяснять, с каким неясным случаем с точки зрения права они столкнулись, но Мейсон не стал его даже слушать.

– Прекратите! Что стоит сомневающийся юрист? Считаете, что у нас есть шанс выиграть дело, беритесь за него! Нет – откажитесь.

– Хорошо. Но поскольку данное дело связано с расходами на проведение расследования, я должен испросить вашего согласия.

– Вы получили его! – закончил разговор Мейсон.

Джексон закрыл дверь.

Мейсон плутовато посмотрел на Деллу Стрит:

– Ты должна признать, что Джексон консервативен.

Делла задумчиво произнесла:

– Разве этого нельзя сказать про других адвокатов?

Мейсон вопросительно приподнял брови, и Делла торопливо добавила:

– Импульсивный адвокат бывает опасен.

– Но беда в том, что осторожный адвокат обычно идет проторенными путями. Возьми того же Джексона. Его голова забита процессуальными отводами, ссылками на разные дополнения и статьи Уголовного кодекса. Он не прибегает к догадкам. Он занимается делом, которое твердо стоит «на всех четырех», он даже опасается думать, дабы не отклониться случайно в сторону. Когда он решил жениться, то избрал себе вдову. Он не осмелился приблизиться к женщине, пока не убедился, что кто-то до него уже это сделал и не был отклонен, так что он может быть уверен в прецеденте…

На столе у Мейсона зазвонил телефон, он кивнул Делле, та взяла трубку.

– Герти интересуется, будете ли вы говорить с мистером Стикленом из фирмы «Стиклен, Гроув и Росс». Он настаивает на беседе лично с вами.

Мейсон протянул руку к трубке.

– Вели Герти соединить нас… Хелло!

– К.В. Стиклен, мистер Мейсон, из компании «Стиклен, Гроув и Росс».

– Да, мистер Стиклен.

– Вы представляете клиента по имени Виклер, Артур Виклер? Дорожный инцидент.

– Да.

– Чего требует ваш клиент в виде компенсации?

– А сколько вы рассчитываете заплатить?

Голос Стиклена звучал осторожно:

– Во избежание дальнейших неприятностей мои клиенты могли бы заплатить триста долларов.

– Вы представляете компанию «Скиннер-Хиллзский каракуль»?

– Да.

• 1/44
• Следующая