Свидание по приколу - Щеглова Ирина Владимировна - Страница 6

• Предыдущая
• 6/18
• Следующая

@INT-20 = Наташка дернула меня за локоть, помахала в ответ ребятам другой рукой и ответила ожидавшим, что начальство не опаздывает, а задерживается. Не слишком умно, но все же лучше, чем ничего.

Мы вошли в темный подъезд с деревянной лестницей и поднялись на второй этаж. Дверь справа открылась, Генка заметил первый:

– Красный верх, синий низ, – вы что, договорились?

Одетый в бордовую рубашку и синие джинсы Даня сострил:

– Нет, мы почувствовали друг друга.

Мы пили коктейли, танцевали, а потом Данька взял гитару и спел о цветах, которые он положит под окнами у любимой в полночь, а сам тихо удалится, чтобы она на заре нашла эти цветы…

Он пел и смотрел на меня, а мне казалось, что это он так объясняется мне в любви, словами чужой песни.

Я таяла в лучах бездонных бархатных глаз, как кусок сахара в свежезаваренном чае.

– Останься, – шептал Даня одними губами.

Я качала головой. Нет, я не могла остаться. Не могла… Я даже не обиделась. Так надо, да, так надо, шептать девушке одними губами «останься», чтобы услышать «нет».

Сомнений больше не было – я влюбилась.

В моем распоряжении было что-то около месяца, в конце августа я должна была уезжать домой, меня ждал выпускной класс. То есть времени почти не оставалось.

На следующий день Наташа предложила вместе с ее родителями поехать на Дон. Дальновидные родители решили собрать нашу компанию и посмотреть, что может угрожать их дочери. Правда, имелось одно условие: Вовку не брать. Почему его? Места и так не хватает на всех, четверых еще можно посадить на заднее сиденье, а пятерых – никак. Посовещавшись, решили ехать. Хотя и было неловко перед Вовкой, все равно никто не отказался. И наша четверка погрузилась в служебный «уазик» Наташкиного отца. Меня, как самую легкую и маленькую, решено было посадить на колени. Понятно, чьи колени я предпочла! Но мой принц через несколько минут принялся стонать, что ему тяжело, жарко, что затекли ноги. Благородный Генка тут же пересадил меня к себе, а освободившийся от тяжелой ноши Данька всю дорогу балагурил с нами, смешил родителей и всячески развлекался. Видимо, удовольствие от поездки получили все, кроме меня. Но я упорно не желала сдаваться.

На пляже мы пробыли недолго: успели по паре раз искупаться, попытались построить замок из песка, – вот и все. Не считая того, что Данька заговорщицки рассказывал нам о монастыре, выдолбленном прямо в меловой горе и чудом сохранившемся; о том, как неплохо было бы сходить туда. Еще они вспоминали с Генкой каких-то девчонок, которых водили в пещеры, они смеялись одним им известным подробностям того похода, и в конце концов Данька пообещал на днях сводить туда и нас.

Чувство ревности ощутимо клацнуло, прищемив и без того ноющее сердечко, так что мне пришлось сделать глубокий вдох и выдох, оставаясь внешне непринужденной, задавая невинные вопросы и проявляя любопытство. То, что я поеду с ним еще раз в эти пещеры, или еще куда-то, мне было все равно, куда, – не вызывало у меня никаких сомнений.

Конечно, Наташку никуда бы не отпустили. Мне-то было все равно, но, чтобы подружку не выдали мои же дед и бабушка, пришлось соврать и им. Официальная версия выглядела так: мы все пошли на пруд. Пруд находился за поселком, был мелким и грязным, но местная речка была еще хуже. Так что у родителей не должно было возникнуть подозрений.

@int-20 = Утром, около одиннадцати, мы, теперь уже впятером, собрались на автобусной остановке. Наташка волновалась, ее волнение передалось мне, и я чувствовала себя преступницей по отношению к ее родителям. Ребята посмеивались над нашими страхами и уверяли, что никто ничего не узнает. Но напряжение не покидало нас и тогда, когда удалось втиснуться в переполненный автобус, и позже, когда Наташка увидела кого-то из знакомых и готова была впасть в истерику.

– Я выйду, – шептала она. Но автобус тронулся, и выйти из него не было никакой возможности. Мы висели на поручнях, наши тела бились о мешки, набитые зерном и семечками, об оцинкованные ведра, узлы и сумки. Зажатые со всех сторон плотными и потными пассажирами, мы потихоньку проклинали соседей с их непомерным грузом.

Наконец, автобусная пытка окончилась, и нас выбросило на пыльный деревенский пятачок.

– Ничего, – изрек помятый Данька, – сейчас поймаем попутку, она нас подбросит до места.

Мы пили воду из-под колонки, а потом пошли узнавать расписание автобусов. Автостанция, по совместительству столовая, имела одну достопримечательность – огромное, во всю стену зеркало.

– Да красивая, красивая, – мимоходом бросил мне Данька, и я застыдилась своего беглого взгляда, скользнувшего по отражению.

Нас согласился подвезти парень на ветхом грузовике. Мы с Наташкой уселись в кабине, а ребята полезли в кузов. Данька, подсаживая нас, сетовал, что больше нет места, и мне показалось, что он с большим удовольствием одну из нас точно отправил бы в кузов, чтобы самому разместиться рядом с водителем, а не глотать пыль по дороге. Правда, ехать было совсем недалеко, мы могли бы пройти пешком.

Водитель остановился у общественного пляжа, и нами было решено искупаться, чтобы смыть с себя пыль и пот.

Я, уже достаточно натерпевшаяся от дороги и почти жалеющая о том, что согласилась поехать, немедленно сняла бриджи и топик – оранжево-желтый купальник был надет весьма предусмотрительно; и, бросив друзей на произвол судьбы, побежала по горячему песку туда, где берег был полон людей: молодых и старых, с визжащими и гомонящими детишками, с резвящейся молодежью, туда – в самую гущу. Я бежала ровно. На ходу сорвала заколку с волос, чтобы они красиво колыхались в такт движению лопаток. Я ни на кого не смотрела, но чувствовала, как в меня впиваются десятки взглядов. Мне это было необходимо, чтобы подавить некое состояние ущербности, появившееся благодаря поведению моего принца. Загорелая кожа, яркий купальник, длинные волосы…

Наконец, я нашла место, с которого мне удобно было зайти в воду. Несколько прыжков, и я врезалась в течение реки, окунулась, проплыла немного вперед, выровняла дыхание, остыла немного и повернула обратно. Выбралась на берег, и только теперь огляделась в поисках друзей. Они медленно шли почти у кромки воды, высматривая меня. Генка нес мою одежду, аккуратно перебросив через локоть, а в другой руке – обувь.

Неожиданно Наташка побежала. Она высоко подбрасывала колени, делая короткие прыжки, как на зарядке «Раз-два! Выше колени! Выше!», и это было смешно. Я снова испугалась: а вдруг я тоже так выглядела?!

Когда все приблизились, Данька сказал:

– Умеешь ты создать эффект…

– А что я такого сделала?

Данька стоял напротив и слишком откровенно разглядывал меня. Наташка, Генка и Вовка бросились в воду, а мы все продолжали свое противостояние. Данька не торопился раздеваться, он лишь снял обувь и чуть подвернул брюки. Под его взглядом я казалась себе голой, но это только сильнее заводило меня.

– Я сейчас искупаюсь, – медленно сказал он, – а ты постарайся не привлекать к себе излишнего внимания лиц противоположного пола. Только драки мне здесь не хватало! – Это последнее прозвучало, как пощечина.

– Знаешь, я, пожалуй, поеду домой, чтобы ты так не напрягался.

– Ага, поедет она! – Данька сощурил глаза и неожиданно рассмеялся. – Ну извини, я шучу. Мы же еще в пещерах не были, а там знаешь, как красиво. А еще здесь родник есть, рядом – прямо по пляжу. Неужели ты откажешься попробовать самую вкусную в мире воду? – он был почти нежен, это меня растрогало.

– Ладно уж, иди, купайся.

Он стянул с себя майку, брюки и, не спрашивая разрешения, повесил их мне на плечо, после чего медленно пошел в воду, покрякивая и ежась.

– Генк, ты себе ничего не отморозил?

– Не-а! – радостно крикнул подплывший Генка и нырнул. Данька нырнул следом. Я увидела его голову далеко впереди, почти на середине реки, он пытался плыть против течения.

• Предыдущая
• 6/18
• Следующая