Дело о преследуемом муже - Гарднер Эрл Стенли - Страница 8
- Предыдущая
- 8/50
- Следующая
Мейсон вытащил из портфеля фотографию Жюля Карне Хомана. На снимке первоначально были запечатлены еще несколько известных кинозвезд, и надпись сверху гласила: «Продюсер и актеры обсуждают новую пьесу за шампанским в ночном клубе Голливуда».
Мейсон вырезал всего лишь улыбающуюся физиономию Хомана, уставившегося в кинокамеру.
— Ох, я так рада, что вы стараетесь помочь ему, я всегда знала… — начала было миссис Уорфилд и осеклась.
— В чем дело? — спросил Мейсон.
— В жизни своей не видела этого человека, — ответила она.
Мейсон внимательно посмотрел на нее. По ее лицу нельзя было сказать, что она играет. Нет, оно выражало лишь горькое разочарование. Подержав фотографию несколько секунд в правой руке, в левой у нее была пудреница, она вернула ее Мейсону.
— Возможно, — высказал предположение Мейсон, — это снимок Спинни?
— Я никогда не видела мистера Спинни.
— Ваш муж писал вам о нем?
— Да, Мервин написал, чтобы я не пыталась вести переписку непосредственно с ним, что Спинни можно полностью доверять. Я до сих пор не могу понять, — сказала она задумчиво, — почему Мервин не хочет, чтобы я знала, где он находится. Скажите, мистер Мейсон, заключенный в тюрьме может получать письма?
— Да, хотя и с некоторыми оговорками. По всей вероятности, ваш муж просто не хотел, чтобы вы знали, что его посадили.
— Возможно. Он поручил своему приятелю написать мне, что у него крупные неприятности. Я сразу же ответила и настойчиво попросила сообщить мне все подробности. В конце концов тот написал, что Мервина посадили в тюрьму. Я подумала, что где-то в Калифорнии. Написала ему и в Фолсом, и в Сан-Квентин, но письма вернулись.
— Почему вы решили, что он в Калифорнии? — спросил Мейсон.
— Потому что приятель… Извините, но мне лучше перестать говорить на эту тему.
— Возможно, вы и правы. Подобные разговоры лишают вас аппетита, а нам несут новые коктейли.
За обедом миссис Уорфилд пыталась выяснить что-нибудь о том, где она будет работать и что делать. Дрейк, как мог, уходил от ответа. Его теперешняя секретарша, объяснил он, выходит замуж. Свадьба намечалась на двенадцатое число этого месяца, но по каким-то соображениям церемонию отложили на несколько дней, и девушка пожелала работать до самого последнего дня.
Мейсон посоветовал миссис Уорфилд отправиться в отель «Гейтвью», побыть там до утра, а утром со свежими силами отправиться на поиски квартиры. Он также добавил, что, возможно, ей удастся найти кого-нибудь, кто пожелает разделить с ней расходы, тогда они вдвоем смогут снять более удобную квартиру за меньшую плату.
После обеда мужчины довезли ее до отеля «Гейтвью», зарегистрировали и получили уютный номер.
— Как мне сообщить вам, где я буду? — спросила миссис Уорфилд.
— В офис лучше не звоните, — сказал Дрейк, — а то моя секретарша тут же бросит работу — подумает, что я уже договорился с кем-то относительно ее места. Она не хочет уходить до последнего дня. А поскольку она работает у меня много лет, лучше, если мы расстанемся без обиды. А теперь слушайте, что вам надо сделать. Как только отыщете себе подходящее пристанище, оставьте здесь, в гостинице, записку. Положите ее в конверт, адресуйте Полу Дрейку и отдайте портье. Я зайду за ней и сразу дам знать, как только место освободится.
Она протянула ему руку.
— Вы были очень-очень добры ко мне, мистер Дрейк.
— Пустяки, — пробормотал детектив, отводя глаза. Они пожелали ей спокойной ночи и пошли назад к машине.
— Я чувствую себя подлецом, — заявил Дрейк.
— Ты делаешь все это для ее же блага. — А как быть с работой?
— Плати ей жалованье, и пусть она немного отдохнет. У нее измученный вид, немного побездельничать ей не помешает. Пусть походит на пляж, позагорает на солнышке, почувствует себя в отпуске.
— Ну и сколько времени ты собираешься ей платить?
— Пока мы не подыщем ей работу, — не раздумывая, ответил Мейсон.
Дрейк облегченно вздохнул:
— Благородное решение.
Мейсон проигнорировал это замечание.
— Как ты думаешь, Пол, она не лгала насчет этого снимка?
— Нет. Будь я проклят, если это не так. Она казалась страшно разочарованной.
— Жаль, что с нами не было Деллы Стрит. Я не очень уверен, но у меня такое впечатление, что эта Уорфилд догадалась, что последует, как только я потянулся к своему портфелю.
— Ты думаешь, она лгала?
— Все указывает на Хомана. Подумай, как развивается это дело. Из кафетерия ее вышвырнули, как старые домашние тапочки. Говорю тебе, Пол, за этим кто-то стоит. Кто-то настолько влиятельный в этом городе, что сумел заставить окружную прокуратуру перешагнуть через себя и снизойти до кафетерия — продиктовать им, кого брать на работу, а кого нет. Это указывает только в одном направлении.
— Голливуд? — спросил Дрейк.
— Голливуд.
— Конечно, Перри, если ее муж был осужден здесь, в Калифорнии, мы можем порыться в бумагах и…
Мейсон прервал его:
— Не забывай, она уже обращалась в Сан-Квентин и Фолсом. Не обманывай себя, Пол. Допустим, что Уорфилд приехал на Побережье. Нашел работу, возможно, в киностудии, начал хорошо зарабатывать. У него появилась возможность встречаться с красивыми женщинами. Чтобы попасть в кинобизнес, даже на конторскую работу, у женщины должен быть крепкий, жизнестойкий характер. Женщины, которые крутятся вокруг кино, не автоматы, шагающие по точно заданному курсу. Они решительны и предприимчивы. Ну, и естественно предположить, что этот Уорфилд влюбился. Сначала, возможно, просто флиртовал, а потом встретил «свою единственную». Надумал жениться, и ему потребовалось, чтобы жена с ним развелась. Сам он не решался даже заговорить о разводе — жена слишком его любит, чтобы позволить ему уйти. И если она узнает, где он, тут же отправится к нему. К этому времени он — уже крупная шишка, а его преследует прошлое, которое он не осмеливается никому открыть. Тогда он притворяется, что натворил черт знает что и угодил в тюрьму. Велит жене не приезжать в Калифорнию — она-де все равно не сможет его увидеть. Более того, он заставляет ее высылать все, до последнего цента. Теперь-то ей уж просто не на что приехать.
— Ты считаешь его таким подлецом? — спросил Пол Дрейк.
— Можешь не сомневаться, так оно и есть! Именно по этой причине он вынудил жену посылать все деньги Спинни.
— Откуда ты знаешь, что ее муж Хоман?
— Спинни — промежуточное звено, человек, которому ее муж доверяет. Он ездит в Сан-Франциско. Естественно, получает почту на тот адрес. И если что-то произойдет, он свяжется с ее мужем в Лос-Анджелесе.
— Резонно.
— Так вот, Спинни поддерживает связь с Хоманом.
— Черт возьми, Перри! Когда слушаешь твои рассуждения, все выстраивается логично, как в математике. Хоман должен быть Уорфилдом. Конечно, у Хомана есть младший брат, он живет с ним в одном доме, но в день аварии он был в отъезде, да и накануне тоже.
— Все это следует перепроверить, — нахмурился Мейсон. — Расскажи-ка мне про него.
— Его зовут Горас. Он лет на семь-восемь моложе Жюля. Заядлый рыбак и игрок в гольф. Настоящий плейбой.
— Он работает?
— Ну как они все работают в Голливуде? — пожал плечами Дрейк. — Урывками, когда как. Он — сценарист. Время от времени Жюль подкидывает ему кое-какую работенку. Пытается создать брату положение. У Жюля есть небольшая яхта, скаковая лошадь, он член гольф-клуба, ну и все такое прочее. Словом, все знаки голливудского процветания. Время от времени Горас работает, затем, прихватив снаряжение своего братца, отправляется на рыбалку, играть в гольф и…
— Обожди минутку, — прервал его Мейсон, — значит, в день аварии Гораса не было в Голливуде?
— Не было. Он как раз на яхте ловил рыбу.
— Он и может быть Спинни.
— Выходит, что может.
— Или же Горас может быть мужем, а Жюль покрывает его.
Дрейк нахмурился:
— Я об этом не думал. Но Жюль в своей работе мастак, а его братец — ничтожный бездельник. Он мог бы написать, к примеру, вот так: «Я в Голливуде, но дела у меня идут неважно. Я кое-как держусь, потому что меня подпирает мой брат, но он оборвет мне уши, если узнает, что у меня есть жена. А что, если нам разойтись? Я пришлю тебе немного деньжат, и считай себя снова вольной птицей».
- Предыдущая
- 8/50
- Следующая
