Дело о позолоченной лилии - Гарднер Эрл Стенли - Страница 20

• Предыдущая
• 20/37
• Следующая

— О'кей, — сказал сержант Холкоум. — Вы сбили пешехода и скрылись. И этот парень Денэм узнал об этом?

— Да.

— Как он действовал?

— Он выжидал довольно долго. Потом объявился и потребовал, чтобы я…

— Когда это случилось?

— Три дня назад.

— Раньше вы его не знали?

— Нет. Увидел этого мерзкого негодяя в первый раз. У него были противные, заискивающие манеры. Он сказал: ему самому неприятно то, что он делает, но ему нужны деньги и… Он потребовал двадцать тысяч долларов в туристских чеках. Вот и все. Потом сказал, что изолирует меня до тех пор, пока по чекам не будут получены деньги. С этим и заявился вчера утром. С ним была блондинка, которая представилась Геральдикой Корнинг. Ее машина стояла около офиса. Я сам сел за руль. Мисс Корнинг заставила меня кружить и петлять, пока не убедилась, что нас никто не преследует. Затем предложила мне остановиться в мотеле.

— Кто выбирал мотель: вы или она? — спросил сержант Холкоум.

— Я.

— Хорошо. Что было потом?

— Мы увидели вывеску с названием мотеля «Стейлонгер», я предложил остановиться там. Я согласился заплатить шантажистам, но не мог допустить, чтобы они застали меня с женщиной и состряпали дело о супружеской неверности. Я сказал управляющему мистеру Бремсу, который находится сейчас здесь и который только что опознал меня, что ожидаю еще одну пару и поэтому мне нужны два номера. Он посоветовал не платить за второй номер, пока они не приедут. Но я настоял и оплатил оба номера.

— Что было потом?

— Мисс Корнинг разместилась в одном номере, я — в другом. Номера были смежные. Я старался оставаться как можно дольше один в своем номере. Делать было нечего, а я не привык бездельничать. Потом мы играли в карты. Выпили. На машине отправились в закусочную. Хорошо поели. Возвратились и еще выпили. В виски кто-то подмешал снотворное. Я заснул и не знаю, что произошло потом.

— Что ж, — сказал сержант Холкоум. — Вы ведете себя очень благоразумно. Почему бы вам не рассказать о пистолете?

— Расскажу. Меня никогда в жизни до этого не шантажировали. Я пришел в бешенство от одной мысли, что на шантаже можно делать бизнес. У меня в кабинете был пистолет. Я сунул его в портфель.

— Продолжайте, — велел сержант Холкоум.

— Я говорю, что в виски было подсыпано снотворное.

— В какое время вы выпили?

— Во второй половине дня.

— В три часа? В четыре?

— Скорей всего, в четыре часа. Но точное время указать не могу. Было еще светло.

— Откуда вы знаете, что там было снотворное?

— Я никогда не сплю днем. Однако как только я выпил виски, у меня в глазах стало двоиться. Я попытался встать, но не мог. Свалился на кровать и заснул.

— Снотворное подсыпала блондинка? — спросил сержант Холкоум.

— Скорее всего, кто-то приходил, пока мы отсутствовали, и подсыпал снотворное в бутылку, — ответил Бедфорд. — На мисс Корнинг его действие сказалось раньше, чем на мне. Она заснула прямо в кресле. Я в это время еще бодрствовал. Собственно говоря, как мне помнится, она заснула, не докончив фразы.

— Иногда они разыгрывают подобные сцены, — авторитетно разъяснил Холкоум. — Это снимает с них подозрение. Она подсыпала снотворное и притворилась, что заснула первая. Старый излюбленный трюк.

— Возможно, — пожал плечами Бедфорд. — Я говорю только то, что знаю.

— Хорошо. Как случилось, что вы взялись за пистолет? Насколько я понимаю, появился этот тип и…

— Я не использовал пистолет, — твердо ответил Бедфорд. — Он был у меня в портфеле. Когда проснулся, увидел, что пистолет исчез.

— Ну и что же вы сделали? — насмешливо спросил Холкоум.

— Меня охватил страх, когда я обнаружил тело Бинни Денэма в смежном номере. Я взял портфель и шляпу и пролез через проволочную ограду с задней стороны двора.

— И разорвали одежду? — спросил Холкоум.

— Да, я зацепился коленом и разорвал брюки.

— А потом?

— Потом вышел на дорогу.

— И затем?

— Мне удалось остановить попутную машину. Думаю, джентльмены, я ответил на все вопросы.

— Он был убит из вашего пистолета? — спросил сержант Холкоум.

— Откуда мне знать? Я все сказал. Я не привык, чтобы мои слова подвергали сомнению, и не намерен терпеть этот допрос. Я сказал абсолютную правду.

— Так что вы сделали с пистолетом? Ну, Бедфорд, вы уже и так много сказали! Признайтесь чистосердечно во всем. Этот парень был шантажистом. Он избрал вас своей жертвой. Этого нельзя не учитывать. Вы понимали: заплатите один раз, и конца этому не будет. Вы избрали единственно надежный способ. Скажите, что вы сделали с пистолетом?

— Я сказал всю правду, — повторил Бедфорд.

— Чепуха! Неужели вы думаете, что мы поверили вашим россказням? Зачем вы брали пистолет, если не собирались им воспользоваться? — продолжал сержант Холкоум.

— Говорю вам, не знаю. Мне казалось, что смогу испугать его, сказав, что плачу первый и последний раз. Мне казалось, когда я покажу ему пистолет и пригрожу, что убью его, если он появится еще раз, это избавит меня от дальнейших вымогательств. Честно говоря, джентльмены, не знаю. У меня не было никаких определенных планов. Я действовал, поддавшись порыву, чувству…

— Да, понимаю — Холкоум был невозмутим. — Все ясно. Теперь говорите правду. Что вы сделали с пистолетом после того, как произвели выстрел? Скажите и облегчите свою душу.

Бедфорд отрицательно покачал головой.

— Я сказал все, что знаю. Кто-то вынул у меня из портфеля пистолет, пока я спал.

Холкоум, бросив взгляд в сторону криминалиста, сказал Бедфорду:

— Ладно. Поедем и поговорим с окружным прокурором. Вы будете платить за такси.

После этого повернулся к Мейсону.

— Ну и как ваше опротестование незаконного ареста? Это дело ударит по вас рикошетом. Что вы теперь скажете о своем клиенте, умник?

— Не глупите, — ответил Мейсон. — Если бы Бедфорд собирался застрелить Денэма, почему бы он не сделал это до того, как он уплатил двадцать тысяч долларов?

На какое-то мгновение сержант Холкоум задумался, затем сказал:

— Ему просто не представилось такой возможности. Однако же он умен! Заплатил двадцать тысяч, и вы можете теперь рассуждать на эту тему перед судом присяжных. Вы зададите этот вопрос, Мейсон, и окружной прокурор не будет возражать против того, чтобы вы сами ответили на него перед присяжными. А я буду внимательно слушать. Собирайтесь, Бедфорд. Вы поедете туда, откуда даже Перри Мейсон не сможет вас вызволить. Ваше заявление — это то, что нам и требовалось. Вызывайте такси. Мейсона оставляем здесь.

Мейсон буквально валился с ног от усталости, когда вошел в агентство Дрейка.

— Дрейк уже уехал домой? — спросил он у телефонистки.

Та отрицательно покачала головой и рукой показала на дверь в длинном, узком коридоре.

— Он все еще у себя. Думаю, отдыхает в комнате номер семь. Там есть диван.

— Что слышно?

— Задействовано много оперативников, и доклады поступают постоянно. Но пока ничего существенного нет. Он старается разыскать эту молодую блондинку, которая представляет для вас такой интерес. Распорядился позвонить ему сразу же, как только что-нибудь станет известно.

— Спасибо, — поблагодарил ее Мейсон. — Я пойду на цыпочках. Если он спит, не буду его тревожить.

Мейсон прошел по коридору мимо крошечных комнат и осторожно открыл дверь, на которой значился номер семь.

Это был небольшой кабинет. Там стояли стол, два стула с прямыми спинками и диван. Дрейк лежал на спине и сладко похрапывал.

Мейсон постоял немного в дверях, посмотрел на спящего Пола и вышел из кабинета. Не успел он закрыть за собой дверь, как в комнате раздался резкий телефонный звонок.

Мейсон после некоторого колебания снова осторожно открыл дверь.

Пол Дрейк, еще не совсем проснувшись, схватил трубку и приложил к уху.

— Алло… Да… Что?

Поднял заспанные глаза, увидел Мейсона и кивнул ему. Вдруг выражение лица Дрейка изменилось. Он разом проснулся — как будто его окатили струей холодной воды.

• Предыдущая
• 20/37
• Следующая