Любовные чары - Арсеньева Елена - Страница 40
- Предыдущая
- 40/62
- Следующая
– Ах! – с болью выдохнула Марина. – Значит, капитан Вильямс был здесь?
– Был, – кивнула Урсула. – Кстати, он с трудом поверил, что дама, которую он принимал за леди Маккол, является русской кузиной сэра Десмонда и зовется Марион Бахметефф. Его это весьма озаботило. Глэдис кинулась искать вас, но не нашла.
«А я в тот момент красила шкаф Джессике! – рассердилась на себя Марина. – Но кто бы мог подумать, что Вильямс вдруг решит приехать в Маккол-кастл. Зачем? Может быть, решил удостовериться, что мы с Десмондом еще не поубивали друг друга от горячей взаимной супружеской любви? – Она хмыкнула печально и сердито. И похолодела, едва устояв на ногах при новой страшной мысли. – А вдруг он объяснил, почему так упорно называл меня леди Маккол?»
Девушка подозрительно вгляделась в лицо Урсулы, абсолютно безмятежное. Похоже, капитан Вильямс все же почуял неладное и остерегся болтать. Надо его немедленно отыскать, предупредить…
– Где же он теперь? – быстро спросила Марина.
– Он выразил желание отыскать лорда Маккола как можно скорее, ибо ему предстояло вернуться в Брайтон, на корабль. Капитан сообщил нам, что назначен на новую должность, и ему предстоит завтра отправиться в далекое плавание, но прежде он хотел удостовериться, уладились ли дела лорда и леди Маккол. Десмонда и ваши, стало быть, – усмехнулась Урсула. – И он так спешил, что мисс Ричардсон пришлось бросить свои дела на конюшне и отправиться сопровождать его.
«Ну все, – в отчаянии подумала Марина. – Она наверняка все выудит из Вильямса! Уж кто-кто, а Джессика так умеет залезть в душу…»
Слезы бессилия навернулись на ее глаза, но вмиг высохли при виде того, как вдруг побелело лицо Урсулы. Она смотрела в сторону ворот – и вид был у нее такой, словно она вот-вот грянется без чувств.
Марина обернулась – и земля ушла из-под ее ног.
Tам был Десмонд… Но не тот невозмутимый, щеголеватый всадник, который утром уезжал из замка. Он был весь всклокочен, вывалян в песке и прошлогодней хвое, растрепан, без шляпы. Сюртук его зиял прорехами, лицо тоже было грязное. Он шел пешком – нетвердо, будто движимый одним лишь желанием – как-нибудь дойти.
– Десмонд!
Урсула, как ни странно, оказалась проворнее и, ловко поднырнув под простертые к Десмонду руки Марины, обвилась вокруг племянника, как старый плющ вокруг стройного молодого дуба.
– Брайан, – пробормотала она, чуть не плача, – что с тобой?
– Надеюсь, ничего, – ласково сказал Десмонд. – Поскольку я не Брайан.
Урсула подняла голову и сухонькими пальчиками быстро, слепо ощупала плечи племянника, его чумазое лицо.
– Ну конечно, Десмонд, дорогой мой, ты не Брайан. Однако… ты ранен!
– Нет, – возразил Десмонд. – Просто бедняга Блэкки вдруг оступился на крутом берегу, сбросил меня, и я скатился под обрыв… Потому и пришел домой пешком, в таком ужасном виде. Беспокоит меня одно – что стало с Блэкки? Он не прибегал в конюшню?
Десмонд оглянулся – и встретился взглядом с Мариной, которая так и стояла, прижав руки к груди и неотрывно глядя на него. Облегчение, которое она испытала, узнав, что Десмонд всего-навсего упал с коня, а не стал жертвой нападения, произвело на нее действие, подобное столбняку. Она-то испугалась, что Джаспер уже принялся за дело, и готова была выпалить вслух все свои подозрения, предположения, догадки… Но все мысли испарились из головы при взгляде на Десмонда, осталось лишь всепоглощающее ощущение счастья от того, что он здесь, рядом, смотрит на нее. И когда губы его дрогнули и зазвучал голос, Марина не сразу поняла, что слышит русскую речь.
– Я не Алистер, меня так легко не взять, – произнес Десмонд и отвернулся.
– Что ты сказал про Алистера? – встрепенулась Урсула, уловив знакомое имя.
– О боже! – воскликнул Десмонд. – Да ведь это Блэкки!
Он отстранился от тетушки и, прихрамывая, побрел к воротам, в которые вбегал его норовистый конек. Однако седло не пустовало: примостившись бочком, в нем сидела Джессика, одетая в то самое простенькое черное платьице, в котором обычно трудилась в оранжерее. Она была без шляпки, и темно-каштановые, тщательно уложенные волосы ее лоснились и сияли под солнцем.
– Десмонд! – вскричала она, с ловкостью юноши спрыгивая с коня и кидаясь к молодому человеку. – Что случилось? Я увидела Блэкки в лесу…
– Он сбросил меня, – криво усмехнулся Десмонд. – Боюсь, мой вид…
– Сбросил? – вытаращила глаза Джессика. – Тебя? Невероятно!
Марине вспомнились слова Глэдис: «Не родился еще конь, который сбросит сэра Десмонда! Под ним самый норовистый ходит как шелковый!» Знать, родился…
– Увы мне! – с притворным отчаянием вскричал Десмонд. – Репутация моя как блистательного наездника погибнет, если только вы, прекрасные дамы, не смилуетесь надо мной и не поклянетесь держать в секрете сие досадное происшествие.
Озабоченное выражение сошло с лица Джессики.
– Ох и перепугалась же я! – призналась она, засияв улыбкой. – Сказать по правде, я думала, что и на тебя напали, как на Алистера!
Она прижала ладони к груди, и Марина с горечью заметила, что Десмонд с нескрываемым интересом проследил взглядом ее жест. Изящные пальцы Джессики чуть касались белоснежной кожи там, где начиналось декольте…
– При чем тут Алистер? – прорезал минутную тишину встревоженный голос Урсулы. – Что вы говорите о нем?
С видимым неудовольствием оторвавшись от взаимного созерцания, Десмонд и Джессика обернулись к старой даме.
– Я просто так сказала, – пожала плечами Джессика. – Подумала, не напал ли кто-то на Десмонда, как на Алистера, только и всего.
– Ну хорошо, а ты? – Урсула с пристрастием воззрилась на племянника. – Что ты говорил мисс Марион по-русски? Я расслышала имя Алистера.
– По-русски? – переспросила Джессика, переводя прищуренные глаза с Десмонда на Марину, и той явственно послышались ревнивые нотки в ее голосе. – Наверное, Десмонд сообщал кузине какую-то тайну.
– Никаких тайн! – раздраженно вскричал Десмонд. – Я не помню, что сказал… Мол, хорошая погода сегодня. А вам, тетушка, как всегда, взбрело в голову бог весть что!
– Десмонд… – укоризненно прошептала Джессика, да он и сам уже спохватился.
Но поздно: глаза старой дамы налились слезами. Правда, она не разразилась обычными причитаниями, а, вскинув голову, назидательно воздела палец:
– Хорошо бы тебе усвоить, молодой человек, что надо быть повежливее с дамами! Ты разве не знаешь, какая беда приключилась с одним из твоих предков? Однажды, прогуливаясь по лесу, он увидел гнома, запутавшегося в прибрежном кустарнике. Лорд Маккол освободил его, и тот рассказал, что попал в западню, пытаясь отыскать волшебный белый камень. Он показал его Макколу, и они расстались как друзья.
– Я что-то не… – заикнулась было Джессика, однако леди Урсула так на нее зыркнула, что девушка мгновенно стушевалась. Это не укрылось от внимания Марины и еще больше расположило ее к строптивой старушке.
– Через некоторое время, – продолжила леди Урсула, – наш герой встретил в своем саду нищую старуху, которая никак не хотела отвязаться и просила более щедрую милостыню, чем предложил милорд. Он был нетерпелив, легко раздражался… совсем как мой племянник. Словом, Маккол оскорбил старуху, и та, возмутившись, посулила ему, что и двор, и замок будут затоплены. Стоило ей так сказать, как вода в фонтане забурлила и потоком полилась по двору и по всем лестницам замка, даже ведущим вверх, прибывая с каждой минутой. Лорд перепугался, но вспомнил о своем друге гноме и позвал его на помощь. Тот явился, бросил белый камень в фонтан – и разлив прекратился. Замок был спасен. Но та история научила вспыльчивых лордов Макколов с уважением относиться к пожилым дамам… Увы, научила, видимо, не всех!
И, выпустив эту парфянскую стрелу, леди Урсула гордо удалилась.
Некоторое время молодые люди недоумевающе смотрели ей вслед.
– Кто-нибудь что-нибудь понял? – спросил наконец Десмонд.
Марина и Джессика в лад покачали головами.
- Предыдущая
- 40/62
- Следующая
