Любовные чары - Арсеньева Елена - Страница 33
- Предыдущая
- 33/62
- Следующая
– Какая честь! – Флора встретила неожиданных гостий, не веря своим глазам. – Миледи, прошу к камину. Согрейтесь, отдохните… Отведайте матушкиного сидра!
Девушки не успели и слова сказать, как хозяйка исчезла, чтобы через минуту вернуться с кувшинчиком прекрасного сидра. От него исходил живой яблочный дух, и Марина, прижмурив глаза, покачала головой от удовольствия. Ей почудилось вдруг, что очутилась на зимней веранде в Бахметеве, где хранили яблоки.
Все внимание Флоры было приковано к Джессике, которая осторожно приблизилась к колыбельке.
– Осмелюсь просить миледи быть осторожней. Моя девочка нездорова, спит…
– Ваша девочка и не думает спать! – воскликнула Джессика. – Хлопает глазками и улыбается мне. Просто красавица! Взгляните, Марион.
Марина приблизилась не без робости, но не сдержала улыбки, когда на нее глянули дерзкие голубые глаза. Из-под розовых оборочек чепчика выбивались льняные кудряшки, придавая малышке весьма залихватский вид. Маленькие ручки комкали край одеяла, а в приоткрытом ротике виднелся белый сахарный зубок.
– Ангел! – выдохнула Марина. – Можно ее подержать?
– Прошу прощения, миледи, но я не дозволяю сего никому. Цыганка нагадала мне, что моего ребенка ждут неисчислимые беды, если в первые пять лет жизни его коснется чужая рука. Я очень люблю свою дочь! Она – счастье моей жизни.
– Истинное счастье! – растроганно согласилась Марина и хлопнула себя по лбу: – Как же я не захватила гостинца!
– А я захватила, – подала голос Джессика. Сунув руки в карманы амазонки, она выхватила из одного яблоко, из другого – золотую монетку и протянула их малышке: – Ну, выбирай, что тебе больше нравится?
Флора сделала шаг вперед, будто желая остановить щедрую гостью, но не осмелилась и только тревожно сновала взглядом с монетки на яблоко. Точно так же водила туда-сюда своими голубенькими глазками и девочка, словно затрудняясь в выборе. И впрямь. Монетка сияла и сверкала в солнечных лучах, а яблоко было сказочное, райское. В конце концов голубые глазки приковались к чудесному плоду, а потом дитя выпростало из-под одеяла ручку и потянулось к нему.
– Ну что ж, выбрала – так получи! – Джессика обтерла яблоко белоснежным платочком. – А это отдадим твоей маме.
Флора взяла монетку с выражением спокойного достоинства.
– Как же ее зовут? – спросила Марина.
– Элен, – ответила Флора.
– В честь моей тетушки? – блеснула выдуманным родством Марина.
– Совершенно верно, миледи, – спокойно сказала Флора, опустив глаза, и только нечистая совесть Марины позволила ей заметить заминку и некий промельк в серых глазах.
Марине стало не по себе. Впрочем, у нее всегда портилось настроение, стоило заподозрить неладное по отношению к себе. Флора явно усмехнулась! Почему? Что она такого знает о «русской кузине»? Предположения тотчас сделались для Марины реальнее реальности. Кто мог наболтать что-то Флоре? Конечно, Агнесс! Снова она переходит ей дорогу!
– Может быть, еще кружечку сидра, миледи? – послышался тихий голос, и глаза Флоры участливо глянули в глаза Марион, словно утешали и просили прощения.
Пожар угас мгновенно, без дыма и шипенья – да, Марина очень вспыльчива, но и отходчива на удивление.
Они с Джессикой выпили, а потом, поблагодарив приветливую хозяйку, отправились восвояси.
Настроение у Марины поправилось так же необъяснимо, как испортилось, и она, разогнав свои обиды и неприятные мысли, пребывала в наилучшем расположении духа, любуясь зелеными холмами и стройным лесом. И тут Джессика задала свой вопрос, на который Марина и ответила, ничуть не покривив душой.
– Да, Флора очень мила! – согласилась Джессика. – А ее дочь?
– Прелесть, конечно! – вновь воскликнула с жаром Марина. – И у нее такие удивительные голубые глазки!
– Между прочим, у Алистера были точь-в-точь такие глаза, – как бы обмолвилась Джессика, но от Марины не укрылось, что ее рука вцепилась в гриву лошади.
– Ну, у Джаспера тоже голубые глаза, так что вполне может быть… – осторожно сказала она, мысленно крикнув «кыш!» совершенно никчемушному предположению: если бы она забеременела от Десмонда, то у их дитяти тоже были бы голубые глаза.
– Да, да, – рассеянно отозвалась Джессика. – Но вы забыли: Джаспер не способен иметь детей. Скорее всего, это дочь Флоры и какого-то голубоглазого простолюдина. Я устроила Флоре и девочке маленькую проверку…
Марина смотрела непонимающе, и Джессика пояснила:
– Понимаете, я подумала, что люди благородного происхождения, даже выросшие в неподобающем месте, в другой семье, так или иначе выдают себя. Возьмите хотя бы нашего конюха Хьюго… Впрочем, речь не о нем. Если бы Элен являлась дочерью Алистера и Гвендолин (а та была отнюдь не простолюдинка, у нее очень благородные предки!), она неосознанно потянулась бы к золоту. А ребенок выбрал яблоко, значит… значит, мне не о чем беспокоиться.
Марина глянула на спутницу дикими глазами. О нет, не бредовая проверка Элен изумила ее – другие слова Джессики поразили до глубины души.
– Хьюго? Вы полагаете, что Хьюго…
– Во всяком случае, он говорит, что происхождения самого благородного. Однако родители отреклись от него по каким-то причинам и отдали на воспитание некоему Маскарену, который только при смерти открыл Хьюго тайну его рождения.
– И ему известно, кто его родители? – затаила дыхание Марина.
– Он уверяет, что да.
– И вы ему верите?!
– Всякое бывает в жизни, – загадочно улыбнулась Джессика.
– Для одного замка что-то многовато подкидышей! – выпалила Марина. – Ведь и про Агнесс говорят…
– Я слышала, – перебила Джессика. – Забавно, что она начала распространять такие слухи о себе лишь после того, как здесь появился Хьюго и стал уверять, что он вовсе не Маскарен. Агнесс тогда скучала без своего милорда и решила прельстить другого красавца, добавив к своим прелестям флёр таинственности.
– И ей удалось, – поджав губы, процедила Марина.
– Что удалось? – вскинула брови Джессика. – Добавить?
– Нет, прельстить. Я сама видела, как Агнесс…
– О господи, хватит об Агнесс! Давайте лучше поговорим о вас.
– Обо мне? – растерялась Марина.
– Ну да, в продолжение вчерашней беседы. Скажите, Марион, кого вы ревнуете к Агнесс: ледяную глыбу Десмонда или обворожительного Хьюго?
«Обоих», – чуть не выпалила Марина. Однако в следующее мгновение до нее дошел смысл вопроса, и она почувствовала, как заполыхало ее лицо.
– У меня и в мыслях не было… – неловко забормотала она, теребя поводья так, что доселе смирная лошадка начала нервно прядать ушами.
– Было, было! – со знанием дела кивнула Джессика. – Я не знаю ни одной женщины, у которой при виде распутных глаз Хьюго не возникало бы распутных мыслей.
– И у вас, что ли? – не удержалась Марина, но Джессика не обиделась, широко улыбнулась в ответ.
– А чего греха таить? Ведь я живая женщина. Однако я воспитана была в строгости, к тому же мне никогда не забыть Алистера. А вот вы, Марион, не обязаны никому хранить некую эфемерную верность и можете позволить себе подумать о Хьюго. Помните, вы спрашивали, не было ли бастарда у старого лорда? Вообразите только: может, Хьюго и есть тот самый бастард? Тогда понятно, почему он так прижился в Маккол-кастл, пусть пока в его конюшнях. Вдруг он подтвердит свое происхождение и будет признан Макколами? Он на год или два старше Десмонда, и еще неизвестно, кто будет объявлен нынешним лордом Макколом! А поскольку он не состоит в родстве с леди Еленой и вам не родственник, то… Для вас была бы недурная партия, Марион!
Марина едва не упала с седла. Хьюго – сын Джорджа? Предположение более чем смелое, но, учитывая нравы, царящие в Маккол-кастл, отнюдь не безосновательное. Джаспер писал о какой-то Клер Крэнстон, родившей ребенка от сэра Джорджа и отдавшей его на воспитание… куда? Вдруг тот ребенок, ничем не напоминающий своих родителей, как писал о нем Джаспер, и в самом деле Хьюго Маскарен?
Она взглянула на Джессику и заметила, что та едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.
- Предыдущая
- 33/62
- Следующая
