Фотограф.Цикл рассказов - Шведов Сергей Владимирович - Страница 18
- Предыдущая
- 18/42
- Следующая
– А эта эффектная брюнетка доводится Круглову женой? – полюбопытствовал я.
– Какая брюнетка? – оторвался Краюхин от компьютера. – С женой он давно разошелся.
Краюхин по внешнему виду был типичным российским интеллигентом периода полураспада империи, то есть носил очки и бороду, ругался матом и имел известную политическую склонность к просвещенному авторитаризму. Что же касается внутренних качеств, то при безусловной личной порядочности в отношении к ближним, он не очень церемонился с дальними, тем более что эти дальние, на мой взгляд, никаких церемоний и не заслуживали.
– По-моему, это Нинка. Или Валька, – задумчиво проговорил Краюхин. – Нет, кажется, Наташка. Точно, Наташка. Хотя…
– Хотя может оказаться и Веркой, – подсказал я.
– В общем, да. У Круглова был целый ворох девочек. А почему она тебя заинтересовала?
– Потому что на всех фотографиях она не смотрит в объектив. Вот здесь она повернулась почти спиной. Здесь мы видим только ее ухо. Здесь она прикрыла лицо рукой. А здесь ей на лицо упали волосы. По своему опыту знаю, что красивые женщины так себя перед объективом не ведут.
Заинтересованный Чернов взял из рук Краюхина фотографии и принялся их рассматривать.
– Игорь прав. Эта ваша Верка почему-то не хотела оставлять свое изображение фотографу на память. А где и когда проходил сей пикничок?
– Двухдневный круиз на теплоходе в минувшие выходные, – пояснил Краюхин. – Фотографировал нас Боря Зайцев. Подождите-ка, я сейчас у него уточню, как звали эту таинственную даму.
Краюхин уточнял довольно долго, обзвонив чуть ли не всех участников запечатленного на фотографиях круиза, но к его немалому удивлению, никто ни имени, ни тем более фамилии Кругловской подружки так и не вспомнил.
– Черт его знает, – смущенно поправил очки редактор. – Никто к ней особенно не присматривался. Каждый оттягивался в свое удовольствие. Так редко удается вырваться из городской суеты с ее вечными стрессами…
В принципе ничего удивительного в такой забывчивости нет. На фотографиях трезвые лица практически отсутствовали. А пьянее всех смотрелся сам Краюхин, о чем я, разумеется, не стал говорить вслух, дабы не обидеть чувствительного к критике интеллигента.
– Может, она вообще не из вашей компании? – уточнил существенное Чернов. – Просто прибилась по ходу дела?
– Круглов был с женщиной, – уверенно вспомнил Краюхин. – Я собственноручно вручил ему две путевки. А эта Наташка, возможно, замужняя, потому и не захотела светиться.
Все могло быть, но в любом случае следовало выяснить, кто эта женщина, и в каких отношениях она находилась с пропавшим Кругловым.
– Отношения их понятны, – запротестовал Краюхин. – Они жили в одной каюте. И на фотографиях она везде рядом с Кругловым.
Личное мое впечатление о пропавшем журналисте нельзя было назвать уж очень благоприятным, хотя, конечно, знал я его плохо и не мог о нем судить со всех ответственностью. Мне Круглов показался человеком заносчивым, развязно-хамоватым, любящим первенствовать во всем – в делах, в гульбищах, ну и в глазах женщин естественно. Внешностью его Бог не обидел, так же как и талантом. Правда наличие таланта, при полном отсутствии совести, все-таки не помогло ему в карьерном росте. Да не обидится на меня Краюхин, но его газета в первостатейных не числится. Не исключено, что Круглов тяготился своим положением и мечтал о более престижном издании.
– Мечтать не вредно, – жестко усмехнулся Краюхин. – А у Сашки две несовместимые страсти: любовь к деньгам и казино. В столице он не сумел закрепиться. Через год прибежал к нам зализывать раны.
– Значит, карточный долг не исключен? – уточнил Чернов.
– Пытался он у меня занять довольно крупную сумму полтора месяца назад, но я тогда был не при деньгах, – развел руками Краюхин.
Конечно, Круглов мог и загулять. Мог, в конце концов, слинять от кредиторов, но против этой версии говорили факты, а точнее свидетельские показания. Дело в том, что известного журналиста похитили среди бела дня, на глазах изумленных прохожих, можно сказать в десяти шагах от родимой редакции. Двое спортивного вида молодых людей выскочили из притормозившей иномарки, завернули Круглову руки за спину и затолкали в салон. Никто из свидетелей даже охнуть не успел. Не вскрикнул и сам журналист, шокированный, видимо, столь нелюбезным обращением. Тревогу поднял тот самый Боря Зайцев, чьи фотографии мы сейчас рассматривали. Именно он практически через минуту после случившегося ворвался в редакцию с криком «Сашку похитили» и начал названивать в милицию. К сожалению, то ли приметы похитителей были в суматохе неправильно перечислены, то ли милиция действовала нерасторопно, но так или иначе иномарку, увозившую Круглова, перехватить не удалось. Была небольшая надежда, что все это не более чем шутка знакомых Круглова, и похищенный вот-вот объявится, но, увы, прошло уже более суток, а от пропавшего журналиста не было никаких вестей.
Самое непонятное в этой истории было то, что Круглов в данный момент никаких скандальных расследований не вел, во всяком случае Краюхину ничего об этих расследованиях не было известно. Конечно, у похитителей к Круглову могли быть старые счеты, ибо он многим в нашем городе успел подпортить кровь и репутацию, но подобная мстительность в нашем легкомысленном мире была бы явлением аномальным. Кого может волновать компромат годичной давности? Отыграно и забыто.
– Ты, Игорь, поговори с сотрудниками редакции, – глянул на меня Чернов. – А я попробую выяснить по своим каналам, кому Круглов мог насолить в нашем городе.
В редакции газеты я прежде всего обошел участников круиза. К счастью, фотографии еще не успели растащить по домам и раздарить знакомым, поскольку Боря Зайцев принес и раздал их только сегодня по утру. Однако ничего примечательного я на фотографиях не обнаружил. За исключением все той же особенности: Кругловская знакомая упрямо не желала смотреть в объектив любезного фотографа.
За разъяснениями я обратился к Ирочке, милой девушке, с которой у нас с первого дня знакомства установились дружеские отношения, не продвинувшиеся, однако, дальше совместного распития чая с печеньем за ее служебным столом.
– Сознавайтесь, коварная изменщица, с кем вы проводили выходные, пока ваш верный рыцарь страдал на сухопутье. Иными словами, кто этот хмырь, что так небрежно обнимает вас за плечи на виду у почтенной публики.
– Так уж сразу и хмырь, кокетливо глянула на меня из-под светлой челочки Ирина.
– Ну хорошо, пусть будет принц, арабский шейх, словом, кто угодно. Но согласитесь, сударыня, это нисколько не умаляет вашей вины.
– Да какой там принц, – пренебрежительно махнула рукой Ирочка. – От таких ухажеров одни слезы. Всю ночь они играли в карты, а мы с Катериной, как последние дуры, слонялись по палубе и встречали рассвет. Потом перепились все как свиньи. На огромном теплоходе был только один трезвый мужик, Боря Зайцев, да и то по причине язвы желудка. Чтобы я еще раз куда-нибудь поехала в такой компании…
– Подожди, это какая Катерина?
– Да вот она, – ткнула Ирочка наманикюренным пальчиком в незнакомку на фотографии. – Подруга Круглова.
– По-моему, я ее где-то видел. У нее большая родинка на щеке или шрам, или еще что-то?
– Нет у нее родинки, – возмутилась Ирочка. – Она вообще не местная. Ей надо было улетать в воскресенье вечером после круиза, а Сашка напился пьяным. В общем, она сильно расстроилась.
– А Круглов с горя, что ли напился?
– Да с какого там горя! Какое у вас, мужиков, может быть горе? Это вы наше горе.
– Утверждение спорное, – возразил я. – А человек, может, крупно в карты продулся.
– Про Круглова не скажу, но этот мой арабский шейх точно проиграл. На такси он меня, правда, до дома довез, но на этом его финансовые возможности закончились, а все прочие закончились, видимо, еще раньше. Словом, оставил он мне телефончик, а я вот не знаю – звонить или не звонить. Я ведь с ним на теплоходе познакомилась. Зовут Олегом. Фамилия Федосеев. Был при деньгах, до того, как за карты сел. Может просто уголовник какой-нибудь.
- Предыдущая
- 18/42
- Следующая
