Дело о королеве красоты - Гарднер Эрл Стенли - Страница 23

• Предыдущая
• 23/34
• Следующая

– Нет, это не противозаконно, – ответил Мейсон. – Но мне не нравятся люди, которые лгут, глядя прямо в глаза, и когда вы, не обтерев вино на губах, пытались уверить меня, что целый день «грызли гранит науки», а потом я слышу, как кто-то уезжает на вашей машине, я понимаю, что в этом надо разобраться.

– Ну, теперь вы разобрались… Что дальше?

– Ничего. Я просто проверил, насколько вы правдивы.

– Уайт – хороший мальчик, – вмешалась Эллен Эйдер. – Но в юности подстерегает столько искушений! Вы не должны корить его за это. Не понимаю, о чем думают девушки!

Мейсон повернулся к Уайту:

– У вас есть адрес Агнес Берлингтон?

– Кажется, где-то был. Меня это никогда особенно не интересовало, – пробормотал Уайт.

Мейсон внезапно схватил Уайта за плечи:

– Хватит лгать! Чего она хотела?

Тот освободился от рук Мейсона.

– Оставьте меня! Я сказал правду! – крикнул он.

– Нет, вы лжете! – настаивал Мейсон. – И своей ложью можете доставить много неприятностей и себе, и другим. Чего она хотела?

– Денег.

– Сколько?

– Десять процентов от всего кловервилльского наследства.

– И у вас с ней была какая-нибудь договоренность?

– Я правда не знал…

– Да или нет?

– Да, – ответил Уайт.

– Что-нибудь было зафиксировано письменно?

– Нет, она сказала, что лучше ничего не писать, но если я попытаюсь ее обмануть, у меня будут серьезные неприятности…

– Боже! – вздохнул Мейсон. – Хоть бы кто-нибудь в этом деле сказал мне правду!

– Вы выжали из меня всю правду, – буркнул Уайт.

– А что мне оставалось делать, если я имею дело с такой семейкой, – ответил адвокат. – Вы когда-нибудь бывали у Агнес Берлингтон?

– Нет.

– И вы не знаете, где она живет?

– Она оставляла мне свой адрес – вот и все.

– А другая связь у вас с ней была?

– Что вы подразумеваете под другой связью? Боже ты мой! Ведь эта женщина мне в матери годится! А мне нравятся молоденькие и хорошенькие девушки… Нет, у нас с ней были только деловые связи.

– Вы часто виделись?

– За последний месяц только один раз. Она пришла сюда и…

– Почему вы не рассказали об этом своей матери?

– Агнес запретила мне делать это. Она сказала, что моя мать слишком прямолинейна и старомодна и если она влезет в это дело, то оно может обернуться плачевно для нас обоих. Кроме того, она дала понять, что деньги буду наследовать я, а не моя мать…

– Женщина сказала, о какой сумме идет речь?

– Да. Речь, по ее мнению, шла о миллионах.

– И вы согласились дать ей десять процентов?

– Да, согласился, учитывая…

– Учитывая что?

– Что от ее показаний зависит очень многое.

– Действуя таким образом, вы навредили бы себе еще больше, – буркнул Мейсон. – Ну а как насчет бумаги?

– Какой бумаги?

– Ну, нечто вроде договора, обязательства или соглашения, – пояснил Мейсон.

– Я же говорил вам, что такой бумаги нет. Она решила, что давать друг другу какие-либо письменные обязательства небезопасно.

– Но она же должна была иметь какую-то бумагу от вас, – сухо сказал Мейсон. – Она нуждалась в такой бумаге для собственной безопасности. Перестаньте лгать!

– Ну, в общем, расписку я ей дал, – ответил Уайт, смущенно глядя на свои ноги. – Но это не обязательство. Это просто бумажка.

– Но там есть ваша подпись?

– Да.

– Копия есть?

– Нет. Она сказала, что копия не нужна. Достаточно оригинала, чтобы я не мог отказаться от своего обещания. И она сказала, что спрячет эту расписку в такое место, где ее никто не найдет.

Мейсон устало сказал:

– Мы довольно долго говорим с вами, Уайт, и за это время вы так много раз пытались мне солгать, что я…

– А вы чего ожидали? – перебил его Уайт. – Что я сразу расскажу о нашем соглашении? Ведь я поклялся молчать об этом.

Мейсон повернулся к Делле Стрит:

– Думаю, мы можем ехать домой, Делла.

– А как же я? – спросила Эллен Эйдер.

– Вы возьмете такси и тоже поедете домой. И не будете предпринимать ничего, что можно было бы рассматривать как сокрытие или утайку вещественных доказательств. И ни в коем случае не пытайтесь поменять покрышки на своей машине. Понятно?

– Но если меня прижмут к стенке, я должна буду сознаться, что…

– Вы ни в чем не будете сознаваться, – перебил ее Мейсон. – Как только вас заберут в полицию, я разрешаю вам говорить только одно: «Я не буду говорить ничего, пока не вызовут моего адвоката». А когда появлюсь я, то скажу вам, чтобы вы вообще не давали ни письменных, ни устных, никаких показаний. Понятно?

– Мне кажется, это поставит меня в ложное положение.

– Конечно! – согласился Мейсон. – Но это гораздо лучше, чем…

– А в чем дело, мама? – перебил Мейсона Уайт. – Не позволяй этому человеку запугивать себя. Если ты хочешь рассказать полиции правду, иди и расскажи.

– Нет, нет, нет, ты ничего не понимаешь! – воскликнула Эллен Эйдер.

– Ваша подруга собирается вернуться сегодня попозже на вашей машине? – спросил Мейсон Уайта.

– Да, да, она вернется! – раздраженно бросил тот. – Вернется, если уж вам обязательно нужно это знать.

– Понятно, – сказал Мейсон. – И если вы хотите действительно проявить заботу о матери, вызовите для нее такси.

Мейсон сделал знак Делле Стрит, и они направились к двери.

Около полудня лейтенант Трэгг вошел в кабинет Перри Мейсона почти одновременно со звонком Герти, предупредившей, что Трэгг уже поднимается в офис.

– Привет, Перри! Привет, Делла! – поздоровался он. – Чудесная сегодня погода, не правда ли? Как вы себя чувствуете?

– Отлично! – ответил Мейсон. – У вас были основания не предупреждать о своем визите заранее, лейтенант? Вы всегда будете врываться в мою частную контору незваным?

– Налогоплательщики скептически смотрят на полицейского, который сидит в приемной адвоката и ждет, пока тот соберется с мыслями или выпроводит клиента через черный ход. – И лейтенант Трэгг дружелюбно улыбнулся.

– Никакого клиента я через черный ход не выпроваживал, – ответил Мейсон.

– Совершенно верно, не выпроваживали… Дело в том, что мы собираемся арестовать вашу клиентку. И боюсь, что ей будет предъявлено обвинение в убийстве. Она наверняка захочет увидеть своего адвоката, вот я и подумал, что будет неплохо, если вы отправитесь вместе со мной. Это будет выглядеть как-то по-семейному, что ли, и сэкономит нам время.

– Где вы собираетесь ее арестовать?

– В магазине, где она работает. Это, конечно, не очень приятно, но вы сами понимаете: закон есть закон.

– Надеюсь, у вас есть доказательства ее вины? – спросил Мейсон.

– Доказательства? – переспросил Трэгг. – Ну конечно, у нас есть доказательства. Мы не имеем права арестовывать человека, не имея доказательств, тем более что она занимает известное общественное положение.

Мейсон сказал Делле Стрит:

– Ты останешься здесь, Делла, а я отправлюсь с лейтенантом Трэггом. Составлю ему компанию.

– Очень любезно с вашей стороны, Перри, – ответил лейтенант Трэгг. – А то сперва арестовываешь подозреваемого, потом звонишь его адвокату, который заставляет себя ждать час или два и тем самым дает возможность арестованному обдумать свои ответы и заготовить себе хорошую версию.

– На этот раз я буду с вами искренен, лейтенант, – ответил Мейсон.

– Прошу вас.

– И скажу Эллен Эйдер, чтобы она вообще не давала никаких показаний. Она даст свои показания только на суде в присутствии присяжных и прокурора.

– Вот как! – воскликнул Трэгг. – Не думаю, что это будет умно с вашей стороны, Перри.

– Может быть, и не умно. Но это будет по-джентльменски по отношению к женщине.

– Вам, конечно, виднее, – ответил Трэгг. – Но я бы хотел задать ряд вопросов еще до судебного разбирательства.

– Она может ответить, лейтенант, но это не должно быть нигде зафиксировано. И я беру на себя всю ответственность за ее поведение.

• Предыдущая
• 23/34
• Следующая