Дело о королеве красоты - Гарднер Эрл Стенли - Страница 1

• 1/34
• Следующая

Делла Стрит, секретарша адвоката Перри Мейсона, подняла телефонную трубку, обменялась несколькими репликами с дежурной в холле и повернулась к Перри Мейсону:

– В холле сидит женщина. Она назвалась Эллен Эйдер. Она знает, что вы не принимаете без предварительной договоренности, но надеется, что ее вы примете. Она готова на любые расходы. У нее очень важное дело, и женщина очень взволнована.

Мейсон взглянул на карманные часы, потом на бумаги, лежавшие перед ним на письменном столе. Делла Стрит, сверившись с книгой записи посетителей, сказала с надеждой в голосе:

– До приема ближайшего клиента у вас осталось двадцать восемь минут.

– Я хотел бы кое-что обдумать до этого времени, – ответил Мейсон и пожал плечами. – Но поскольку она говорит, что дело важное и не терпит отлагательств… Спустись вниз, Делла, и взгляни на нее. Ну и, конечно, выясни, зачем она хочет меня видеть.

Делла кивнула и сказала в телефон:

– Скажите ей, Герти, что я сейчас спущусь.

Девушка вышла из конторы и через некоторое время вернулась обратно.

– Ну и что? – спросил Мейсон.

– Она мне понравилась, – ответила Делла. – Стройная дама тридцати пяти – сорока лет. Одежда модная и дорогая, спокойных тонов. Очень хорошо сложена, выше меня дюйма на два-три.

– По какому делу она хочет видеть меня? – спросил Мейсон.

– Хочет получить у вас юридическую консультацию, – ответила Делла. – Говорит, что вопросы общие, никого конкретно не касаются.

Мейсон вздохнул:

– Видимо, один из тех случаев, когда клиент хочет остаться неизвестным. Сейчас она войдет и скажет: предположим, А женился на Б, а Б получила наследство от матери из Нью-Мексико. Далее предположим, что через какое-то время А и Б разводятся. Может ли А претендовать на половину состояния Б?.. О, я хорошо знаю, как все это будет, Делла!

Та протянула ему купюру в пятьдесят долларов:

– Она вручила мне это в качестве задатка.

Мейсон на мгновение задумался, а потом сказал:

– Отдай обратно и скажи, что, если я сочту возможным ответить на ее вопросы, я возьму с нее соответствующий гонорар. Но если меня не удовлетворит ее объяснение, ей придется подыскать себе другого адвоката.

– Она говорит, что у нее нет времени искать другого адвоката и что она хочет видеть только вас – причем немедленно.

– Понятно, – сказал Мейсон. – Она хочет получить у меня консультацию по правовым вопросам, а потом действовать сама соответствующим образом. Ну ладно, Делла, она ведь тоже человек. И видимо, у нее неприятности. Давайте попытаемся разузнать, в чем там дело. Пригласи ее.

Девушка кивнула, вышла из конторы и через несколько минут вернулась в сопровождении женщины. Походка незнакомки была прямой и величавой, голова высокомерно, по-королевски поднята.

Она поклонилась Мейсону и сказала:

– Благодарю вас, мистер Мейсон, за то, что вы согласились меня принять. – С этими словами она спокойно уселась в кресло для посетителей и продолжала: – Пожалуйста, отнеситесь со вниманием к тому, что я вам расскажу, поскольку я должна знать, что меня ожидает.

– Что же случилось? – спросил Мейсон.

Она покачала головой:

– Разрешите мне задать вам вопрос! Мистер Мейсон… Я кое-что слышала о праве человека на покой и уединение. Вы можете мне пояснить, что подразумевается под этим?

– Под правом личности на покой и уединение, – ответил Мейсон, – следует понимать, что никто не имеет права нарушать покой и уединение человека, если тот этого не хочет.

– Гарантирует ли закон, что гласности не могут предаваться те или иные факты, если человек этого не хочет?

– Не совсем, – ответил Мейсон. – Как и всякий пункт закона, этот имеет свои подпункты. Если бы вы рассказали конкретно, что вас беспокоит, это сэкономило бы мне много времени и я смог бы более точно ответить на ваш вопрос.

– Подпункты? – переспросила она. – Расскажите мне быстренько их суть.

Мейсон сказал:

– Если вы, например, идете по улице, где много народу и фотограф снимает вас вместе с другими людьми, он имеет право поместить такую фотографию в журнале. Но если фотограф снимет вас более крупным планом, он уже частично нарушает закон, а если он вздумает использовать этот же снимок в коммерческих целях, то это уже грубое нарушение закона… С другой стороны, если вы стали, к примеру, жертвой грабежа или чего-нибудь в этом роде и эта информация попала в газеты…

– Это понятно, – перебила она его, взглянув на свои часики. – Вы правы. Видимо, я не с того начала, но, насколько я поняла, человек, который не хочет огласки, все-таки имеет право на неприкосновенность личной жизни?

– За известными исключениями – да.

– А что вы скажете о человеке, который участвует в конкурсе красоты?

– Выставляет свою кандидатуру? – спросил Мейсон.

– Да.

– То же самое относится и к этому человеку.

– И как долго может продолжаться это положение?

– Во всяком случае, такой человек неизбежно получает известность в ходе конкурса… Как вас, кстати, величать: мисс Эйдер или миссис?

– Мисс! – сказала женщина резко. – Мисс Эллен Эйдер.

– Отлично. Поймите, мисс Эйдер, это относительно новая отрасль юриспруденции. Тут трудно давать общее толкование. К каждому случаю нужно подходить по-своему.

– А теперь предположим, – начала Эллен Эйдер, – что вы вовлечены в какое-либо дело, но хотите сохранить свое участие в тайне, – как следует поступить?

– Если вы сообщите мне конкретные факты, я могу, используя знание законов, дать вам подробный и вразумительный ответ. Если же попытаетесь сделать наоборот, то есть попросить меня сформулировать тот или иной пункт закона, а потом приложите его к фактам, вы можете жестоко ошибиться. Мало знать законы – нужно уметь применять их.

Она на мгновение задумалась, закусила губу, нахмурилась, а потом, словно приняв внезапное решение, повернулась к Мейсону:

– Хорошо… Выслушайте меня. Двадцать лет назад, в одном из городков Среднего Запада, я была участницей конкурса красоты. Я завоевала первый приз. В то время мне было восемнадцать лет. Победа вскружила мне голову. Я вообразила, что это открывает мне дорогу в Голливуд, в главные студии этого киногорода.

– И вы поехали в Голливуд на пробы? – спросил Мейсон.

– Да.

– И с тех пор живете здесь?

– Нет, – сказала она. – Я исчезала…

– Исчезали? – переспросил Мейсон с интересом.

– Да.

– Зачем?

– Чтобы родить ребенка, – ответила она.

На какое-то время воцарилось молчание, потом Мейсон сказал с сочувствием в голосе:

– Продолжайте, пожалуйста.

– А сейчас, – продолжала Эллен Эйдер, – газета, выходящая в моем родном городе, печатает один из тех материалов, которые так любят раскапывать провинциальные газеты: о событиях, имевших место в их городе двадцать пять лет назад, двадцать, пятнадцать…

– Понятно, – сказал Мейсон.

– И вот они хотят опубликовать историю о том, как я завоевала первый приз на конкурсе красоты двадцать лет назад. Ведь это в свое время было для города целым событием. Я выиграла первый приз, и весь городок гордился мной.

Тогда же, то есть двадцать лет назад, я поехала на кинопробы в Голливуд, но у меня там ничего не вышло. Меня возили на машине, засыпали подарками, я летала на самолете в Лас-Вегас, но все это было лишь частью коммерческой программы, а я была еще слишком глупа, чтобы понять это. Я думала, что весь мир теперь у моих ног. Что я красавица и что все люди будут преклоняться перед моей красотой.

– А потом вы исчезли? – спросил Мейсон.

– Да… Совершенно внезапно, – ответила она. – Написала своим друзьям в родном городе, что получила лестное предложение съездить в Европу. Но на самом деле ни в какую Европу я не ездила.

– Теперь я понимаю, – сказал Мейсон, – почему вам не хочется, чтобы газета извлекла ваше прошлое на свет божий. Газета знает, где вы сейчас живете?

• 1/34
• Следующая