Игры в личную жизнь - Романова Галина Владимировна - Страница 22
- Предыдущая
- 22/62
- Следующая
Нет, дорогая, все было не так. Кого-то Настя увидела, сомневаться не приходилось. Увидела совершенно неожиданно. Видимо, в тот самый момент, когда гости уже начали потихоньку тянуться к выходу. То ли бдительность у нее в этот самый момент проснулась. То ли этот человек до сего времени не был ею замечен либо узнан. Тогда что же получается? Что это кто-то из гостей? Конечно! Не для этого ли меня мой новоявленный родственник увлек на балкон и разыграл там мерзкую сцену отвратительного соблазнения? И пока он «упражняется» со мной на балконе, его сообщник нападает на Настю. Сообщник... Сообщник или сообщница? Почему я сбрасываю со счетов тот факт, что это может быть женщина?
– У тебя платье в крови, – зачем-то соврала я и вперила в лицо невестки немигающий взгляд.
– Да? – почти не удивилась она. – Надо же... Наверное, когда зашла сюда, где-то прислонилась. А в каком месте?
Она склонила коротко стриженную головку в странном головном уборе почти к самым своим коленям и принялась исследовать подол. Крови, конечно же, не нашлось. Зато меня испепелил гневным взглядом Славка. Подкаблучник несчастный! Лучше бы вовремя рассказал мне, где он такое сокровище откопал...
– «Скорая» уже выехала! – оповестила всех присутствующих запыхавшаяся пожилая официантка. – Милиция тоже вроде скоро будет.
– А они-то зачем? – отчего-то взволновалась моя невестка, еще более закрепив в моей душе подозрения на свой счет. – Только милиции нам на свадьбе и не хватало!
И тут новобрачные принялись громко шептаться, отойдя в самый дальний угол кухни и укрывшись за огромным духовым шкафом. Официантки тоже куда-то пропали. И я осталась один на один с бедной покалеченной Настей. Дыхания ее не было слышно вовсе, и ощущение того, что она мертва, становилось все острее. Мне стало по-настоящему жутко. Я схватила ее за правую руку и с силой сжала сведенные пальцы. Они были обнадеживающе теплыми и явно цепко удерживали что-то. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы разжать их. В какой-то момент мне даже показалось, что Настя застонала. Но, может быть, это мне всего лишь померещилось, потому что я сосредоточилась на извлеченном из ее кулака предмете.
Пуговица... Пуговица от мужской сорочки, вырванная с корнем. Значит, это все-таки мужчина! И напал он на нее не случайно. Они, по всей видимости, боролись. И в процессе этой борьбы Насте удалось оторвать злоумышленнику пуговицу и крепко зажать ее в кулаке. Что же, теперь установить личность преступника – пара пустяков. Нужно только вспомнить, кто в какой рубашке был сегодня, и все – дело в шляпе. Только бы вспомнить... Пуговица уж больно приметная. Овальной формы, с вогнутой серединой. Одна половинка перламутрово-сиреневого цвета, вторая бледно-голубого. Факт, что к белой сорочке ее не пришьешь. А жаль... потому что Иван Семенович был сегодня именно в белой сорочке. И хотя умом я понимала, что он не мог совершить нападения на Настю, потому что в этот самый момент был со мной на балконе, сама мысль о том, что мне удалось бы припереть его к стенке неопровержимыми уликами, на миг доставила мне упоительное удовольствие. Ну, ничего, не его, так личность его сообщника мы установим достаточно быстро.
Нужно только попытаться вспомнить всех гостей мужского пола. Это оказалось делом не очень легким. Потому что все мужские лица мелькали в памяти цветным калейдоскопом, что уж тут говорить о рубашке. Но одно я знала абсолютно точно: эту пуговицу я уже когда-то видела. И видела с достаточно близкого расстояния, раз успела ее запомнить. Осталось только найти ее обладателя...
– Славик! – заорала я вдруг, вспомнив одну преинтересную деталь.
– Чего опять? – И хотя тон его был исполнен недовольства, подлетел он ко мне в считанные секунды. – Что опять стряслось, мать?
– Кроме того, что наша хорошая знакомая валяется с пробитой головой в луже крови? – возмутилась я, вскакивая на ноги. – С каких это пор ты стал таким бездушным, сын?
– Дело не в бездушии, мать, – Славка скорчил недовольную мину. – Просто... Просто сейчас приедет милиция и...
– И? – Я уже догадалась, куда он клонит, потому что кое-что расслышала из змеиного шипения его молодой женушки.
– И осложнения нам ни к чему! Черт! – заорал на меня мой Славка, чего, конечно же, никогда не случалось прежде.
Как, однако, быстро сказывается тлетворное влияние авантюристок...
– И ты хочешь заявить милиции, что Настя была пьяна и сама упала и разбилась о край плиты? – я горестно качнула головой, изо всех сил сжимая пуговицу в кулаке. Ни в жизнь никому не расскажу о ней, тем более этим двоим, что уже создали свою собственную оппозицию.
– Да, может, так и было! Чего ты? – Он обезоруживающе шмыгнул носом и обиженно засопел. – Видишь, вот здесь на плите следы крови и ее волос. Ты же не можешь знать наверняка, что ее кто-то ударил?
Могу! Еще как могу, дорогой сыночек! Потому что в руке у меня находится предмет, прямо указывающий на то, что это было покушение. Но знать тебе об этом не надо, потому что тебе до этого и дела нет. А вся твоя забота стоит сейчас в паре метров от нас и сучит ножками от нетерпения. У-ух, вражье семя!..
– Хорошо. – Я отвернулась от него и старательно убрала горестные интонации из своего голоса. – Делайте что хотите. Я буду в зале. Пойду чего-нибудь выпью, а то от всего этого у меня сейчас с головой сделается нехорошо. Как только приедет милиция и «Скорая помощь», позовите меня.
– Ладно, мать, ты и в самом деле что-то неважно выглядишь, – посочувствовал с лицемерной, как мне показалось, улыбкой мой Славка. – Мы тут побудем, не беспокойся.
Я уже почти вышла из кухни, когда он снова окликнул меня:
– Мать, а ты чего хотела-то, когда позвала меня?
– Я? – Господи, мне даже не сразу удалось вспомнить, для чего я выдернула его из любящих объятий. – А-а, да так, пустяк один...
– А все же?
– Свадьбу ведь снимали на видеокамеру? – уточнила я равнодушно.
– Ну...
– Не забудьте сделать для меня копию, хорошо? – попросила я и даже улыбнулась кротко.
– Ну, о чем разговор, мать! – Славка широко, по-доброму разулыбался. – Только тебе придется иметь дело с отцом Вики, потому что мы сегодня уезжаем.
– Куда?
Господи, как быстро я научилась ничему не удивляться, когда дело касается моего сына и Вики. Уезжают, значит уезжают...
– В свадебное путешествие, вообще-то. – Шурша юбками, невестка подошла к нам ближе. – Папа подарил нам две путевки в Крым. И он об этом говорил во всеуслышание. Странно, что вы этого не запомнили.
Ну, не язва?
А еще твой папа организовал покушение на мою соседку. И делал обыск в моей квартире, непонятно только, что именно искал. И потом тискал меня на балконе. И целовал... как распутник какой-то! Меня ни один мужчина так не смел целовать до него! Пусть о первом, то бишь о Славкином отце, я уже мало что помнила. Но уж Витька-то всегда был дока в этом деле, и то никогда не позволял себе ничего подобного...
Разумеется, я ей ничего этого не сказала. Хмыкнула что-то неопределенное и ушла в зал.
Вскоре приехали милиция и «Скорая помощь». Настю быстро загрузили на носилки, поверхностно осмотрели место происшествия. Констатировали несчастный случай и уехали.
Следом отчалили и молодожены. Бурная сцена прощания на ступеньках ресторана еще долго преследовала меня бессонными ночами.
Славка долго жал руку новоиспеченному папе. Целовал меня и что-то бормотал о том, чтобы я берегла себя. Вика тоже снизошла до поцелуя, приложившись своими неприлично пухлыми губами к моей щеке. И тоже что-то лопотнула насчет того, чтобы я побереглась. Потом она облобызала папу и неожиданно разрыдалась.
– Ну что ты, детка! – Руки у папы моментально завибрировали. Надо же, так по-хозяйски лапали меня – и хоть бы что... – Все будет хорошо. Будь умницей. Ты ведь умница у меня...
Тут я не удержалась и громко фыркнула, за что была удостоена гневного взгляда папы. Дочь же ограничилась лишь коротким кивком и скрылась в такси, где ее нетерпеливо поджидал мой Славка. Дверца хлопнула, машина укатила. А мы с папой остались на ступеньках ресторана одни.
- Предыдущая
- 22/62
- Следующая
