Демон Жадности. Книга 3 (СИ) - Розин Юрий - Страница 20

— Но я ведь пришел и ничего не случилось. И уже не случится.

— Что ты придумал? Говори. Что делать? Потому что я его, кажется, просто прирежу во сне.

— Этого как раз нужно избежать, — сказал я быстро. — Ты сделаешь наоборот. Ты пойдешь к нему. Сама.

Она смотрела на меня, не веря своим ушам.

— Ты с ума сошел? После всего, что он только что сказал?

— Именно поэтому. Он этого ждет. Ждет твоей покорности. Так дай ему ее. — Я сделал паузу, подбирая слова. — Но на своих условиях. Скажи ему… что ты согласна. Но у тебя есть фетиш. Ролевая игра. Ты хочешь, чтобы он был связан. Чтобы он тебе доверился и позволил завязать глаза. Что за такое послушание его ждет награда. Что-то в этом роде. Главное — чтобы его глаза были закрыты. И чтобы окно в его спальне было открыто. Все остальное… я беру на себя.

Она молчала, переваривая мой план. Потом медленно кивнула, в ее глазах загорелся знакомый огонек азарта.

— Глаза закрыты. Окно открыто. Поняла. — Она вздохнула. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Потому что если он почует подвох…

— Он не почует, — перебил я ее. — Если ты сыграешь это правильно. Ты должна заставить его поверить, что он победил.

Я подошел к окну, готовясь уйти.

— Жду сигнала. Будь осторожна.

— Мидас, — она окликнула меня, и я обернулся. Она стояла посреди комнаты, хрупкая и невероятно сильная. — Если ты опоздаешь, я тебя сама прибью. Понял?

— Понял, — я усмехнулся.

Она развернулась и вышла из комнаты, не оглядываясь. Ее шаги затихли в коридоре. Я не стал ждать. Выскользнул обратно в ночь, оттолкнулся от подоконника и, задействовав «Прогулки», взмыл вверх вдоль грубой каменной стены особняка.

Третий этаж. Ищу балкон. Вот он — массивная, кованая конструкция, утопающая в тени. И темно-бордовые, дорогие, плотно завешенные шторы. Я приземлился на холодный камень парапета, прижался к стене, сливаясь с тенями, и замер.

Счет пошел. Десять минут тянулись как десять часов. Каждый шорох, каждый скрип дерева внутри особняка заставлял сердце биться чаще. Я мысленно проигрывал все возможные сценарии провала, готовя пути отступления.

И вот, ровно через обещанные десять минут, створка окна с тихим скрипом отъехала внутрь. Мое тело напряглось, как пружина. Я заглянул в щель.

Сцена внутри была сюрреалистичной. На огромной кровати, под балдахином, лежал Киогар. Совершенно голый. Его руки были растянуты и привязаны к стойкам кровати широкими шелковыми лентами. На глазах — плотная черная повязка.

Он что-то хрипло бормотал, изредка глупо хихикая, до крайности возбужденный и абсолютно уверенный в своем положении хозяина положения.

Ярана стояла рядом с кроватью, спиной к окну. Костюм пиратки она сбросила, а белья, как я уже выяснил, не носила, так что зрелище было действительно возбуждающим.

Девушка обернулась, и наши взгляды встретились через щель в окне. В ее глазах не было ни страха, ни стыда. Была лишь концентрация хищницы, готовящейся к прыжку. Она едва заметно кивнула.

Больше медлить было нельзя. Я бесшумно проскользнул в комнату, как призрак. Киогар, услышав шорох, повернул голову с повязкой в мою сторону.

— И что там, красотка? Ищешь, чем бы меня еще удивить? — его голос был хриплым от желания.

Он не успел ничего больше сказать. Я был уже рядом. Одним движением я щелкнул массивными, холодными наручниками на его запястьях, поверх шелковых лент.

Замки защелкнулись с сухим, металлическим звуком, который прозвучал оглушительно громко в тишине комнаты. Его аура Хроники, еще секунду назад мощная и неспокойная, мгновенно погасла, подавленная наручниками.

Он вздрогнул всем телом, его рот открылся для крика. Но я уже занес руку и нанес ему удар кулаком в висок.

Голова Киогара дернулась и бессильно откинулась на подушку. Он затих, потеряв сознание. Парализующие татуировки были бы бесполезны против его ранга, но старый добрый удар в голову еще никто не отменял.

— Быстро, — бросил я Яране, уже срывая с кровати удачно почти черную простынь и начиная заворачивать в него обездвиженное тело. — Помоги.

Она, не теряя ни секунды, схватила его за ноги. Мы спешно завернули его в плотный кокон. Я окинул взглядом комнату. На резной тумбе у кровати лежал его поясной кошель, туго набитый.

Я схватил его — внутри тяжело звякнули золотые слитки. Мелочь, но приятный бонус. К тому же может пригодиться.

— Пошли, — я взвалил тюк с Киогаром на плечо, почувствовав его немалый вес, вышел на балкон. Ярана, быстро одевшись, выскочила на балкон следом и схватила меня за плечи.

Поднявшись как можно выше, чтобы не попасть в световые пятна фонарей и домов, мы пронеслись над спящими улицами пиратского города, держа курс на голый край Руин.

Там нас уже ждали. Силар, Хамрон и остальные радостно поприветствовали Ярану, после чего Силар принял из моих рук сверток с Киогаром и понес вглубь нашего импровизированного лагеря.

— Все чисто? — спросил я.

Силар кивнул, его глаза блеснули в темноте.

— Никто не подходил. Дальше?

— Дальше, — я перевел взгляд на Ярану, которая стояла, обнимая себя за плечи, но с гордо поднятой головой, — начинается самое интересное.

Мы притащили обездвиженного Киогара в заброшенный сарайчик на самом краю Руин. Силар молча, одним движением, сбросил тюк с телом капитана с плеча на грязный пол.

Тот глухо ахнул, издав сдавленный стон из-за кляпа. Я выдернул простыню, в которую его заворачивали, и отшвырнул в угол. Киогар лежал на боку, его глаза, широкие от ярости и унижения, метались между мной, Силаром и Яраной, которая молча прислонилась к косяку входной двери, скрестив руки на груди. Ее лицо было каменным, в глазах читалось напряженное ожидание.

— Ну что, Длиннорукий, — начал я, присаживаясь на корточки перед ним. Запах пота, страха и дорогого парфюма, которым он щедро полился перед свиданием, ударил в нос. — Давай поговорим по-мужски. Ты нам — информацию о твоих названых братцах. Мы тебе — жизнь. Без боли от пыток. Справедливый обмен.

Он что-то яростно забормотал сквозь тряпку, засунутую ему в рот. Взгляд обещал медленную и мучительную смерть. Я усмехнулся.

— Вижу, ты не в духе. Ладно, уговорил. Покажем спектакль без антракта.

Я приложил кончики пальцев к его обнаженному плечу. Татуировка «Сотни порезов», теперь действенная, так как наручники блокировали ману в теле Киогара, вспыхнула тусклым белым светом. Киогар вздрогнул, но это было ничто. Просто прикосновение.

— Сейчас будет немного больно, — предупредил я почти что вежливо. — Я начну с единицы. По шкале от одного до десяти.

Я мысленно повернул невидимый регулятор. Всего на градус.

Мышцы на плече Киогара напряглись, как струны. Из его горла вырвался сдавленный, хриплый звук. Глаза округлились от удивления — не от силы боли, а от ее природы.

Это не было похоже на удар или порез. Это было похоже на то, что кто-то воткнул ему в нерв раскаленную иглу и оставил ее там, заставив боль пульсировать с каждым ударом сердца.

— Где обычно тусуется Лемиан, когда не на своем корабле? — спросил я спокойно. — А что насчет Родрика?

Он сжал зубы на тряпке, смотря на меня с ненавистью. Я вздохнул.

— Два.

И повернул регулятор.

Киогар затрясся. По его виску заструился пот. Зрачки расширились, вбирая тусклый свет сарая. Хрип стал громче.

Боль теперь билась в его теле волнами, от плеча растекаясь по груди и спине. Он попытался вырваться, но наручники и паралич Маски держали его мертвой хваткой.

— Их привычки, слабости, — продолжал я, глядя ему прямо в глаза. — Говори, и это прекратится.

В ответ — лишь яростное, бессмысленное мычание. Упрямый.

— Три.

Его тело выгнулось дугой, пятки забили по гнилому полу, поднимая облачко пыли. Из-под век выступили слезы, смешиваясь с потом. Он закатил глаза, и я увидел в них уже не только ненависть, но и первый, крошечный проблеск животного ужаса. Тело начинало предавать его, реагируя помимо воли.