Его звали Тони. Книга 4 (СИ) - Кронос Александр - Страница 4

— Не волнуйтесь. Уже убираю, — снова послышался тот же самый сухой голос. — Другой вопрос. Что вы думаете об Алексее?

— Он подонок и мразь, — лицо мужчины, которое совсем недавно было спокойным, вновь исказилось гримасой. — Его необходимо уничтожить. Стереть в порошок!

Это он про какого Алексея? Среди царевичей такого имени вроде не было. Кто тогда?

— Почему? — спокойно поинтересовался тот, кто брал интервью. — Для этого есть веские причины?

— Я же сказал, — человек в белом посмотрел прямо в камеру. — Он подонок. Мразь. Сволочь. Сжечь и забыть.

Ничего себе. У него прямо лютая ненависть сейчас на лице отображалась.

— Хорошо, — опять заговорил мужчина, выполняющий роль журналиста. — А что скажете по поводу Евгения?

— Тут разве могут быть разные мнения? — знаете, когда у человека то полностью бесстрастное лицо, то вся гамма эмоций, выглядит это криповенько. — Он великолепен. Идеал, к которому должен стремиться каждый.

Хм. Я кажется понял, что тут происходит. Как минимум, теория появилась. И чего-то она мне ни хрена не нравится.

Видео оказалось не слишком длинным — ещё несколько контрольных вопросов и пять минут записи.

Закрыв его, я пробежался по фотографиям. Тут в основном были схемы, текстовые описания и какие-то непонятные конструкции. Что-то из магической науки.

Ещё — лица нескольких человек, которые сидели за компьютерами, либо оказались запечатлены рядом с досками для записей. Судя по всему — сотрудники, что участвовали в проекте.

Положив планшет на столешницу, я глубоко вдохнул. Ну охренеть теперь. Выходит в академии Совалова разрабатывали методику подавления человеческого сознания. Если быть более точным — уже её тестировали. То, что я сейчас видел, точно не относилось к фундаментальной науке. Эти парни обкатывали свои идеи на практике.

Сволочи, однако. Из разряда «нелюдь необыкновенная». Таких точно стоит варить в кипятке. И судя по тому, что преподавательница сохранила записи, подобное в империи было запрещено. Иначе, какой в этом смысл.

Вот вроде и ценная вещь в руки попала. А с другой стороны — хрен ли теперь с ней делать? Опубликовать? Так здание академии под Мглой. Реальных доказательств не найти. Если учесть, кто там нынче обитает, это вообще почти невозможно. Тем более мы туда вот только недавно гоблинку закинули.

Ещё я ни хрена не понимал, что на фото. Не, с овалами лиц «исследователей» всё понятно. Фиксировали тех, кто принимал участие в работе. Вот схемы и записи, это уже другое. Вдруг там как раз вся суть их работы изложена. Такое скорее всего вообще не стоит публиковать.

Ладно. Чего-то я зациклился на публикации. Тут же и другие варианты есть. Не обязательно входить в смертельный клинч с неизвестными заказчиками. Сомневаюсь, что в академии такой хернёй сами по себе увлекались. Наверняка был кто-то из высшего эшелона. Через посредников, само собой. Чтобы, если всё вскроется, быстро обрубить концы. Но тем не менее.

Хм. Как бы это вообще не царь был. Или кто-то из высших сановников империи. Тогда любому, кто такое опубликует — кранты. Арестовывать не станут, конечно. Просто натравят кого-то из лояльных и мелких фигур. А после того, как те отыщут исполнителей и работа будет выполнена, всех зачистят. Всего-то и надо, что отдать следствие о массовом убийстве журналистов в руки нужного офицера. Потом — исполнителей в расход, а «заказчиков» — в полную изоляцию.

Да, всё это будет шито белыми нитками и какие-то последствия всё равно наступят. Контроль человеческого сознания, это не шутки. Только вот репортёрам будет уже всё равно.

— «Имперский Вестник» на нас сослался, — распахнув дверь моего кабинета, на пороге застыл Фот. — Прикинь, Тони? Они заметку про мирный протест кобольдов написали и нашу газету упомянули.

Сколько восторга-то в глазах. Как будто ему премию какую-то дали. А вот шутка с «мирным маршем», похоже закрепилась в гоблинской памяти.

— Отлично, — улыбнулся я, отвлекаясь от мыслей про видео. — Сегодня ты идёшь на базу. Выбери тех, кто останется и будет работать. Остальные вернутся в ЦОТ.

Тот кивнул, тут же умчавшись вдаль. Всё с тем же счастливым выражением морды лица и подпрыгивая через каждую пару шагов.

Найденный планшет я на всякий случай вырубил. Но перед этим сбросил всю папку с материалами на свой собственный. Пригодится. Вообще, надо как-то осторожнее с этой академией. А как наведаемся в следующий раз — стоит задать пару вопросов местным обитателям. Или нет. Говоря о таинственной цели за которой приходили их наёмники, они вполне могли иметь в виду что-то относящееся к этому самому проекту.

Над дилеммой я раздумывал всю дорогу до нашей базы. И дело было вовсе не в стрессе. Откуда он, нахрен у дарга? Любопытство! Которое прямо терзало меня изнутри. Да ещё и сразу по двум поводам. Программа, которую они в своей этой академии реализовывали и найденный букварь. Синенький, япь! Настоящий. У меня до сих пор в голове не укладывалось.

Гоблины, видя моё задумчивое состояние, в основном отмалчивались. Наверное думали, что я о судебном процессе, размышляю.

Хотя, со мной и шагало всего пятеро. Гоша, Кэп и ещё трое тапов. В этот раз внутри здания редакции осталось сразу девять ушастиков. Процесс разделения по профильным задачам шёл полным ходом. И насколько я понял, те коротышки, которых выбрал Фот, были самыми искусными в плане работы с текстом. Ну или создании мемов. Тоже ценный навык в нынешнем обществе.

Неплохо, на самом деле. Я думал, «журналистов» отыщется всего трое или четверо. А тут сразу девять. Дохрена, так-то. По-хорошему с ними и их «шефа» стоило оставить. Но он планировал сделать серию мини-репортажей из зоны отчуждения. Даже попросил специальный раздел на сайте газеты для этого сделать. Ещё собирался интервью брать. В общем — дохрена у него идей имелось. Пару дней покрутится внутри периметра. Как минимум.

К тому же, старшего координатора Фот там тоже оставил. Которого заодно назначили и ответственным за оборону. В этом вопросе гоблины универсальны — каждый готов к насилию двадцать четыре на семь. Вот связно и увлекательно писать умеют не все.

— Вопрос, — Орина встретила меня неожиданно сурово. Даже руки под своей грудью сложила, встав посреди двора. — Эта аристократическая курва отправляла тебе свои сиськи?

Не сдержавшись, я в голос заржал. А орчанка моментально подступила ближе, смотря мне в глаза.

— Не уходи от вопроса, Тони! — ткнула она пальцем мне в грудь. — Отправляла или нет?

— А если вдруг да, то ты её найдёшь и голову открутишь? — поинтересовался я между приступами смеха. — Как ты вообще такие выводы из трансляции сделала?

— Слишком лёгкая смерть, — заявила свенга, с прищуром разглядывая меня. — Слышал, как шипит расплавленный алюминий, когда касается кожи? У этой курвы найдутся места, куда его можно влить.

Ладно. Это уже пахнет жареным. Вернее палёным. Хрен его знает, какой там запах от контакта расплавленного алюминия с плотью.

— Не отправляла она мне ничего, — заставив себя перестать смеяться, я наконец ответил на вопрос. — Нахрена? Как ты себе это вообще представляешь?

Пару секунд она подумала, смотря на меня. Потом кивнула.

— Она ж молодая совсем, — подал голос Гоша. — Лет двадцать пять вроде. Тони постарше нравятся — за полтинник.

Грамотно он диспозицию для своего заявления выбрал — сразу после этой фразы в дом рванул. Откуда немедленно донёсся его хохот. Вот тебе и джентльмен в смокинге. Сейчас это точно была подстава.

— Что? — Орина, на миг обернувшись назад, вопросительно уставилась на меня. — О чём он?

— Это Гоша видел, как я программу для страхования пенсионеров изучал, — улыбнулся я. — И сделал неверные выводы. А теперь будет дежурить на крыше вместо дозорного.

Из дома послышался возмущённый вопль и на террасе появилась фигура ушастика.

— Ну ты чё, Тони? — закричал он. — Я ж пошутил! И ваще, сегодня я никак не могу. Занят! Редакторские дела.

— Так речь не про сегодня, — пожал я плечами, подняв на него взгляд. — Дежурить будешь во время нашей следующей пирушки.