Вигго: Наследник клана (СИ) - Глебов Виктор - Страница 6

Развалины дома напоминали примитивный лабиринт. На стенах по-прежнему встречались надписи и рисунки. Мне запомнилось маленькое солнце, на фоне которого кто-то нацарапал глаз. Кажется, я уже видел подобный символ в своём мире. Глаз бога или что-то в этом роде.

Через некоторое время снова появилось щекотание в носу. Теперь я знал, что оно означает. Немного побродив, ориентируясь на усиление запаха, я нашёл ещё один труп в чёрной форме. Высосал и его. Холодная кровь не доставила никакого удовольствия, но наверняка немного поспособствовала регенерации тканей. Чувствовал я себя, во всяком случае, получше.

Я забрал с трупа два магазина и десять банкнот разного достоинства, распихал их по карманам. Как говорится, даже самый долгий путь начинается с короткого шага, а дом строится с краеугольного камня. Я не большой поклонник афоризмов, этих законсервированных квинтэссенций человеческой мудрости, но порой они сами собой всплывают в памяти. Наверное, в этом и заключается их функция — поддерживать, когда это необходимо.

В шаге от убитого лежало оружие. Эта находка порадовала меня больше всех других. Схватив пушку, я быстренько осмотрел её. Кажется, всё работало. На вес — килограмма два с половиной. Короткая и плоская. Хорошая эргономика. Выдвижной приклад. Вставив рожок, я дослал патрон в ствол. Отлично! Вот так я уже чувствовал себя поувереннее.

Под ногами, теперь обутыми в армейские бутсы на толстой каучуковой подошве, хрустело битое стекло, шуршали бумажки. Кое-где попадались трупы мелких животных, причём далеко не все напоминали останки кошек или крыс. Воняло мерзко, иногда до тошноты.

Я шёл, пока впереди не появился слабо освещённый прямоугольник. Решив, что это выход на улицу, я направился туда. Вскоре стало ясно, что прямоугольник действительно был подъездом и вёл наружу, а свет источал одинокий круглый фонарь, покачивавшийся на растянутом между домами проводе.

Как только я ступил на потрескавшийся и щербатый тротуар, из-за угла вырулил небольшой бронетранспортёр, покрытый серым цифровым камуфляжем. Водитель лихо затормозил передо мной, боковая дверь открылась со звуком откупорившейся бутылки, и из тачки вылезли два мужика в чёрной форме с такими же винтарями, как у меня.

— Мы получили сигнал об эвакуации, — проговорил один, направляясь ко мне. Оружие он держал стволом вниз: должно быть, принял меня за своего — я ведь был в снятой с мертвеца форме. — Где объекты? Нам сообщили, что среди них экземпляр, подлежащий ликвидации.

Ага! Это он про меня толковал, голубчик. «Ну, посмотрим, кто тут подлежит ликвидации!» — решил я злорадно.

— Эй, ты оглох⁈ — боец нахмурился. — Что у вас произошло?

Надо было выкручиваться. Хоть я и не звездил в школьной театральной студии, концентрироваться, когда необходимо, умею с детства. Мой мозг словно мгновенно отметает всё лишнее и начинает работать только в одном направлении, очень быстро обрабатывая поступающую извне информацию, подбирая возможные реакции и выделяя из них оптимальную.

— Девка сбежала, — сымпровизировал я. — А лабораторный ублюдок там, в доме. Который голый.

Выдать раздетого мертвеца за себя было отличной идеей, согласитесь.

— Блин, что вы за рукожопые уроды⁈ — боец аж задохнулся от возмущения. — Не можете справиться с двумя объектами? Сколько вас тут вообще ставить надо, чтоб был результат?

— Не с двумя, а с одним! — поправил я, делая вид, что возмущён из-за несправедливого наезда. — Выродок-то мёртв. И нечего меня строить! — сдержанная обида далась мне вполне легко и, кажется, получилась натурально.

Пахло от этих бойцов так же, как от убитых в доме. Но совсем иначе, чем от спецназовцев, ворвавшихся в лабораторию.

Боец взглянул на меня, потом на своего напарника. Тот флегматично пожал плечами.

— Ладно, я схожу проверю. Ждите здесь.

Он поднял оружие и вошёл в дом. Некоторое время были слышны его осторожные шаги, хрустевшие по скелетам мелких грызунов и мусору.

— Ты ранен? — спросил меня его напарник.

— Нет.

— На тебе кровь.

Соображать приходилось быстро, а держаться при этом — естественно, чтобы собеседник не догадался, что я сочиняю ответы на ходу.

— Брызнула, когда девка ранила одного из нас.

Боец кивнул: ответ его удовлетворил.

— Шустрая, да? — спросил он. — Интересно, что за птица.

— Без понятия. Нам не докладываются. Велено ловить, вот и ловим. Согласно инструкции.

— Да, работёнка говно, — согласился с невысказанной прямо мыслью боец. — Ты не обращай внимания на Пауля, это он бесится, потому что ему повышения не дали. Вчера пил с горя, а сегодня сюда нас погнали.

Это он про своего напарника, сообразил я. Надо было выдать что-нибудь свойское, проникновенное, от души.

— Ерунда, его можно понять. Пока они там, наверху, жируют, простые парни вынуждены шариться по помойкам и рисковать жизнями из-за ерунды.

Боец одобрительно кивнул: моя речь явно пришлась ему по вкусу.

— Одна надежда, что когда-нибудь и мы там окажемся, — он ткнул пальцем в чёрное небо. — И тоже станем жировать.

— Это да, — согласился я. — Очень вдохновляет. Как подумаю об этом, так сразу… — нарочно запнувшись, я замотал головой, показывая, что у меня даже нет слов, чтобы выразить степень надежды.

— Знаешь, некоторые наши жалеют, что в охрану подались, — доверительно понизив голос, сообщил боец. — Платят мало, а риску до хрена. Да и карьеры особо не сделаешь. Мы ж для старейшин — просто пушечное мясо, так-то. Но об этом не принято говорить, конечно, — поспешно добавил боец, словно пожалев о чрезмерной откровенности.

— Э-э… да, — на всякий случай согласился я. — Можно и в нашем… хм… деле нормально устроиться. Главное — терпение.

— Вот! — обрадовался собеседник. — О чём и я постоянно говорю. Тому же Паулю.

— Что Паулю? — раздалось из дверного проёма, и на улицу вышел напарник моего собеседника. — Вы меня обсуждаете, что ли? — недобро прищурился он.

— Нет, мы о терпении рассуждаем, — ответил я. — Сегодняшняя погода и обстановка, в целом, настраивают на соответствующий лад.

Боец усмехнулся. Должно быть, понял, что его приятель завёл старую шарманку с незнакомцем.

— Как там внутри? — поспешно спросил разговорчивый солдат, чтобы сменить тему. — Нашёл?

— Все верно, — проговорил Пауль. — Лежит один голышок, дохлый. Горло разодрано. Зачистим территорию. Стой здесь, — добавил он, обращаясь ко мне. — Если что — подай сигнал.

Я покладисто кивнул. Следовало решить, что делать. Оставаться с этими товарищами мне было не с руки: рано или поздно они выяснили бы, что я не тот, за кого они меня приняли.

Бойцы достали из броневика пару канистр с наклейками в виде горячих спичек и ушли в дом. Я решил, что они собрались сжечь трупы. Подождав полминуты, я медленно подошёл к кабине транспортёра, предположив, что водитель остался внутри. Так и оказалось: здоровый бородатый мужик опустил стекло.

— Что там? — спросил он, присовокупив смачное ругательство.

— Девка сбежала, подопытный мёртв.

— Ты нас вызвал?

— Нет, напарник.

— И где он?

— Погиб при исполнении.

— А-а… Ну, вечная слава, золотого нетопыря на грудь и всё такое. Кто из них это сделал?

— Что?

— Убил его кто, блин⁈

— Женщина.

Водитель цокнул языком.

Мне вдруг пришло в голову, что на мне должны быть видны следы ожогов. Я поспешно опустил глаза на свои руки, но кожа уже регенерировалась. Отлично! Не зря пил кровь.

— Почему она сбежала? — спросил водитель. — Вы ж должны были ей помочь. Эвакуировать.

Хороший вопрос. Ответ на него и я бы послушал.

— Не знаю. Просто напала на нас.

— Бешеная стерва! — водила сплюнул в окошко, едва не угодив мне на ботинок. — Вы её опознали?

— Нет.

— Чёртова шлюха! Кем надо быть, чтобы против своих пойти? Как будто мало нам грёбанных асклеповцев с этими их зачистками! Словно с цепи сорвались, падлы!

Нет, правда, почему женщина дала дёру, прикончив своих? Её-то не собирались ликвидировать. Над этим вопросом стоило поразмыслить. Но не сейчас — имелись проблемы понасущней.