Босс моего босса - Иванова Валерия - Страница 5

Елисей

– Бомж, проститутка и звезда мирового масштаба, – раздается насмешливое. Распахнув глаза, поднимаюсь с жесткой лавки. По ту сторону решетки стоит Былинин.

– Поздравляю, Воронцов, это успех, – хлопает в ладоши с до раздражения довольной улыбкой. Так бы и врезал ему промеж глаз, но вместо этого отворачиваюсь, ухмыльнувшись.

Как человек, мой агент – полное дерьмо, а вот как профессионал – высший класс, поэтому приходится мириться с некоторым его занудством и тараканами. У нас частенько происходят недопонимания. В основном они возникают на почве его племянницы. Мы как-то зажигали с девчонкой, но она оказалась сильно впечатлительной. Вообразила, будто у нас отношения, бегала за мной, жутко надоедала. В общем, было море слез и истерик. В итоге я вышел крайним.

– Для вас, Сергей Олегович, я на бис выйду, – сарказм – мое второе имя. Былинин смотрит молча из-под хмуро сведенных бровей.

– Долго мне в этой дыре сидеть? – окидываю взглядом решетку. Мои соседи прижухли, не отводят от меня глаз. Прекрасно. Надеюсь, они не киноманы. Еле выдержал эту компашку в камере, селфи и фанатских объятий не перенесу.

– Моя воля, Воронцов, на недельку бы еще продлил твое заключение. Отдохнул бы, подумал над поведением, – он считает, что это остроумно. У старика совершенно нет чувства юмора.

– Так в чем вопрос, оставайся, Олегыч, а я пойду, – облокачиваюсь о прутья решетки. Былинин пыхтит от злости, а я смотрю на идущего в нашем направлении полицейского. Мужчина открывает замок камеры, жестом дает понять, чтобы я следовал за ними.

Забрав с лавки куртку, выхожу в коридор. От движений пальцев содранные костяшки начинают ныть. Закидываю одежду на плечо, разминая руки. Думаю только об одном. Поскорее оказаться дома, подальше от всего этого дерьма. Нажраться и забыться. Вот мой план на ближайшие дни.

– А где кортеж? Где пресса? – вздыхаю, как только мы выходим из дверей участка. Оглядываю пустынную ночную улицу, ловлю недовольный взгляд агента.

– А, нет. Не пустая, – нервный смешок срывается с губ, когда я вижу, как навстречу нам по ступенькам поднимается Лена. Лицо зареванное, тушь растеклась. Но, зараза, и в таком виде она – богиня.

– Благодари Лену, – спрятав руки в карманы брюк, говорит Былинин. – Она не стала заявление на тебя писать и парня своего попросила.

Напоминание о том имбициле – будто красная тряпка для быка. Вспыхиваю в момент. Разнести бы, к чертям, тут все. Что за люди вокруг? Он уже спокойно ее парнем зовется! Учитывая, что мы всего пару дней в разлуке.

– Ох, черт, какие мы добрые, – смеюсь, оборачиваясь к ней. – Лена, прости, что не успел навалять твоему фраеру побольше, чтобы надолго запомнил.

– Ты такой, – кривится девушка, начиная плакать. Смотрит на меня, будто на кусок дерьма. – Ты такой придурок, Елисей. Я съезжаю завтра из дома. Вот твои ключи. – Протягивает мне ладонь.

Так и скрутил бы, да унес домой. Запер бы в квартире и провел беседу. Какого хрена с ней творится? Что в ее голове? Как может так резко поменяться человек? Буквально в считанные дни я стал для нее врагом.

– Елисей, в самом деле, прекрати, – почувствовав воцарившееся напряжение, Сергей кладет ладонь мне на плечо. – Лучше бы поблагодарил девушку. Она тебя спасла от огромных неприятностей.

– Ой, точно, – киваю, прячу охватившую меня злость за смехом. – Спасибо тебе, милая, земной тебе поклон, танец тебе вприсядку, биение челом об пол, молитвы разнообразной красоты и тонкословия! Все для тебя, – сделав поклон, выпрямляюсь. Зашипев, будто разъяренная кошка, Лена швыряет в меня связкой ключей. Только успеваю увернуться, и они пролетают в нескольких сантиметрах от лица.

– Пошел ты, козел! Знать тебя не хочу! – вереща, будто сирена, сбегает вниз по ступенькам, исчезая в салоне своего авто.

– Идиот ты, Воронцов, – протягивает шепотом Былинин. – Понимаешь, что ты творишь? Ставишь под вопрос контракт с Голливудом! Просочись информация об этом инциденте в прессу, у нас будут проблемы! Сможешь тогда попрощаться со своей карьерой! Ты нос сломал парню! Понимаешь, чем это пахнет?!

– Понимаю, – кивнув, подбираю с асфальта ключи. – Гормональным сбоем пахнет, – бросаю через плечо. – Едем, Сергей Олегович. Буду свою роль учить.

Былинин выходит вперед, направляясь к машине, а я швыряю ключи в сторону парка. Нахрен этот дом. И все, что было с ней связано. Спустить все в толчок, как это сделала она.

– Елисей, надеюсь, ты понял, насколько важен сегодняшний эфир? – уже в сотый раз он произносит эту фразу. Ей богу, эта поездка никогда не закончится. Былинин сегодня не в духе. Клянусь, в моем мозгу уже несколько дыр. Надоедливый агент – словно дятел на дереве.

– Я не пойму, почему нельзя было отказаться от этой мути? – возмущаюсь, когда мы выходим из машины. Пробиваемся сквозь толпу фанатов, дежурящих у входа в Останкино. – Ты знаешь, какие у меня отношения с Красильниковым? Этот черт давно напрашивается на пару затрещин.

Пробежав по «коридору», организованному многочисленными секьюрити, заходим в коридор помещения. Тишина бьет обухом по голове. После шумной улице тут – будто в морге.

Былинин, не сбавляя хода, направляется к лифту. До эфира всего несколько десятков минут. Мой агент жуть как не любит опаздывать. А вот я с радостью бы проигнорировал сие мероприятие.

– Елисей, Красильников – успешный ведущий на федеральном канале. Участие в его шоу повысит наши рейтинги, в том числе и нового сериала с твоим участием, – снова заводит шарманку. А мне кажется, что долбанная кабинка лифта дико тесная и плетется, будто черепаха. Стоит створкам открыться, вылетаю наружу.

– Воронцов! – окликает Былинин у дверей гримерки. – Слышишь, я сейчас серьезно, об одном прошу. Не подведи. Просто побудь культурным, сдержанным человеком хотя бы час.

– Ладно, буду я тебе культурным человеком. Но если он затронет тему с Ленкой…

– Не затронет. Я запретил. Он не пойдет против тебя.

Спустя пятнадцать минут я – в студии. Десяток камер, направленных на меня. По правую сторону – зрители, по левую – ведущий. У нас давняя неприязнь с Артуром. Все еще началось со старших курсов Гнесинки. Когда он не прошел кастинг на главную роль Ваньки Петренко. А вот мне этот фильм принес колоссальный успех. Ванька получился – что надо. В общем, так и не пошла карьера артиста у Артура, вот он и подался в ведущие.

Режиссер ведет обратный отсчет. Прожекторы загораются, освещая студию так, что глаза слепит. И спустя пару минут на лице Артура расплывается натянутая улыбка.

– Здравствуй, Елисей, – обращается Красильников ко мне после приветствия зала и представления сегодняшней темы эфира.

– Добрый день.

– Что-то выглядишь усталым, – ироничная улыбка трогает его губы. Слишком фривольное начало его общения со мной заставляет напрячься. Этот придурок не побрезгует ничем, желая закопать меня. И сдается, неспроста он сейчас такой довольный.

– Съёмки нового сериала так утомили тебя, или есть какие-то другие причины?

– Съемки были плотными, – киваю, пытаясь сохранить спокойствие. – Поэтому немного устал. Но всего пару дней, и я буду в строю.

Артур молчит, давая возможность перевести тему в другое русло. Рассказываю вкратце о новом сериале, о своем герое – молодом, подающем надежде хирурге, вынужденном пожертвовать своей карьерой ради любви.

– Это замечательно, Елисей, – ухмыляется, смотря в упор. – Тебе всегда достаются роли героев. Благородных рыцарей, спасающих несчастных героинь. А какой ты в жизни?

– Я обычный парень, ничем не выделяющийся из своего окружения. Со своими недостатками и тараканами в голове, – пытаюсь перевести на шутку, но он не дает свернуть.

– О тебе ходит много слухов. Кто-то говорит, что ты меняешь девушек так же часто, как и свои носки. После съемок в «Границе» поговаривают, что у тебя был роман с твоим напарником, Кириллом Ларионовым.

Меня трясет. Сука, замочу этого урода. Он выводит меня, забрасывая грязью. Блефует. Падла, знает мой характер. Но Артур не в курсе, что сейчас мне настолько плевать на все… Сам ко дну пойду, и его потяну.