Мангака 4 - Гаврилов Александр - Страница 5

Ага, делать мге больше нечего, можно подумать. Самое главное я услышал, что дед не нищенствует, а остальное мне не интересно.

– Слушай, а ружьё-то тебе зачем? – уже перед самым уходом вспомнил я, так и не дождавшись никаких сообщений ни от отца, ни от Кастета, что немного напрягало.

– На охоту в молодости ходил, вот и осталось с тех времён, – неохотно буркнул дед, – Давно уже хочу избавиться от него, да всё забываю. Теперь уже точно продам его ко всем екаям. И вали уже отсюда, я спать хочу.

– Ну, наконец-то! – проворчал я, когда отец с Гансом и Кастетом ввалились в дом. Судя по их внешнему виду, никто из них не пострадал. И по радостным ухмылкам на лицах сразу стало ясно, что всё прошло хорошо.

– Вы хоть позвонить могли, что у вас всё нормально? Я ж тут места себе не находил! – накинулся я на них.

Уже часа три прошло, как я вернулся с больницы, на улице давно наступил вечер и подступала ночь, и я весь извёлся, пока их ждал.

За это время я успел обойти весь участок деда, изучив его спортивную площадку, на которой слегка размялся, добрался до додзё, которое, как оказалось, находилось здесь же, за домом деда. Приехали мы сюда поздно, а точнее будет сказать, очень рано, и как встали, почти сразу уехали в больницу к деду, так что рассмотреть до этого я ничего не успели, и поспешил исправить это упущение, тем более, что всё равно надо было чем-то себя занять.

Выглядело додзё вполне традиционно – одноэтажное деревянное здание, с классически изогнутой черепичной крышей, вокруг которого росли карликовая сосна и японский клён.

Когда я подошёл к нему поближе, то сразу стало понятно, что додзё очень старое – пошарпанные чуть покосившиеся стены, с местами облупившейся краской, прямо кричали о том, что дому уже много лет и ему нужен хороший ремонт.

Двери оказались не заперты, так что я не удержался и заглянул внутрь. Впрочем, там и рассматривать то особо нечего было. Большой, практически пустой, зал, с деревянным полом из японского кипариса, со святилищем синдзэн в передней части додзё, со специальной полкой камидана, на которой располагался маленький синтоистский алтарь синдэн.

Я побродил несколько минут по пустому залу, рассмотрел алтарь, деревянное тренировочное оружие, развешанное на одной из стен, да и вышел оттуда. Ещё насмотрюсь. С завтрашнего дня я, похоже, начну тренировать учеников деда.

Вот только пока очень смутно представлял себе, как буду это делать и чему учить. Я ж даже не знаю толком, чему их тут учили. Дед из своего боевого искусства очень мало успел мне показать. В основном, мы с ним физической подготовкой занимались, да спарринги проводили. Причём, я использовал умения из муай тай, и дед вовсе не пытался меня переучить. Скорее, учил тому, чтобы я мог успешно противостоять разным стилям боевых искусств.

Может, этим и заняться? Поучить их умению противостоять бойцу муай-тай? Нет, не выйдет, – чуть подумав, понял я, – Для этого надо знать сильные стороны боевого искусства деда, чтобы понимать, что из него использовать. Скорее всего, придётся всё же сосредоточиться на том, о чём дед говорил – поднатаскать их в ударах ногами, да и общую физическую подготовку проверю. В принципе, для тех двух-трёх недель, которые будет отсутствовать дед, этого более чем достаточно.

Я вернулся в дом, и решил заняться ужином. Всё равно кроме меня его никто не приготовит. Наоки как ушла с утра, так и не пришла до сих пор, и вряд ли после тяжёлого рабочего дня она захочет кормить непрошенных гостей.

Проинспектировав запасы деда, и сделав себе мысленную пометку, что обязательно надо их пополнить завтра, я сварил уже поднадоевший мне за последние дни рис, пожарил мясо с овощами, и выложил из банки на тарелку маринованный дайкон. Получился вполне традиционный для Японии ужин.

И как раз к концу моей готовки они и заявились, так что и разогревать ничего не придётся.

***

– Сорян, – опять по-русски произнёс Кастет, пока отец лишь молча усмехнулся на моё возмущение, проходя мимо меня. Я давно уже заметил, что Лёха предпочитает разговаривать со мной на русском, видимо, очень скучая по родной речи.

– Пока пробили адреса этого типа, пока дождались начала его занятия, много времени прошло, – рассказывал Кастет, скидывая берцы, – Так что мы так-то недавно только закончили с этим делом и сразу домой поехали. Деду написали, что всё ок, и он может забыть об этой проблеме, а тебе не стали, так как подъезжали уже. Смысл? Жрать есть чего? – переключился вдруг он, – С утра ни крошки во рту не было. Живот аж прилип к позвоночнику.

– Так чего не поели-то пока ждали? – не понял я его внезапную голодовку.

– А ты об этом у этих двух спроси! – злобно уставился Кастет в спину Ганса, который уже шёл в сторону кухни, – Я ведь так и сказал, давайте, мол, хотя бы по хотдогу или рамену возьмём, пока ждём. И знаешь, что они мне заявили в ответ? Мол, расслабился я слишком от этой спокойной жизни. Терпеть, типа разучился. Мы ж, типа, в засаде сидим, какие перекусы могут быть? В засаде! Прикинь? – зло фыркнул он, – Вот это наше ожидание в машине прихода обычного тренера по карате у нас теперь засадой называется!

– Ладно, пошли, спасу уж тебя от голодной смерти, – рассмеялся я, заходя на кухню.

Через минуту уже перед всеми тремя стояло по тарелке с ещё горячим рисом и овощами с мясом, и они активно заработали вилками. Даже отец не стал палочек требовать, видимо, это его Света переучила.

Я не стал отрываться от коллектива, наложил и себе, и присоединился к ним.

– Никогда бы не подумал, что скажу такое про рис, но ведь вкусно, блин! – махнул вилкой Кастет, – И мясо такое мягкое… Да у тебя талант, Сайто! Ещё один. Если вдруг не пойдёт дело с мангой и кино, то вполне можешь свою кафешку открыть, и готовить там блюда и японской, и русской кухни. А что? Я бы ходил!

– Слушай, заканчивай уже на русском языке болтать. Из нас троих только Сайто его знает, – проворчал Ганс, нацеливаясь вилкой на дайкири, – По крайней мере, из цензурных слов, – чуть подумав, добавил он.

– Ну, почему же? – с жутким акцентом произнёс вдруг отец, – Я тоже немножко понимать его. Учил, чтобы со Светой на её языке мочь говорить. Да и в командировках бывать в Россия.

– Хрена себе! – удивлённо выпалил Кастет, чуть не подавившись мясом, – Нет, главное, за столько лет, сколько мы уже дружим, русский язык не интересовал его, а стоило с год назад появиться рядом красивой русской девушке, так сразу заговорил на нём! Вот кобелюга! Понял, да? Учись! – глянул он на Ганса, – А то так и останешься неучем. И без девушки. Сам же говорил, что русские девушки тебе очень понравились, когда мы в России были на задании, и чем тебе не повод, чтобы язык выучить?

Ганс никак не отреагировал на его речь, продолжая невозмутимо есть. И было у меня подозрение, что уж у него-то точно никаких проблем с девушками нет. Здесь, в Японии, мужики обликом вылитые арийцы, были в моде.

– Да хватит уже о девушках! – не выдержал я, – Расскажите лучше, как разговор прошёл? Сильно отец его побил? Проблем не будет?

– Да какие проблемы, о чём ты вообще? – расхохотался Лёха, – Нет, тот тип поорал, конечно, немного, по возмущался, когда мы к нему на тренировку ввалились. Даже выгнать попытался нас вместе с лучшими своими учениками. Так что, сам понимаешь, мне не до съёмок там было. Мы их поваляли чутка. Так, не сильно, чтобы не травмировать и следов не осталось. А потом твой папаша объяснил этому придурку, с чьим отцом тот связался, и какая корпорация за нами стоит. Так этот тип, прикинь, ещё и извинялся потом перед ним, и кланялся всё остальное время беседы. Так что никаких проблем у Кушито-самы с ним теперь не будет.

– Хорошо, если так, – с сомнением покачал головой я. Знаю я такой тип людей. Может, в открытую гадости делать и перестанет, но вот исподтишка, чужими руками, вполне может продолжить.

– Да точно тебе говорю! – подмигнул мне Лёха, – К тому же, если будут какие проблемы, позвонишь нам, и мы приедем, и наведём тут порядок. Не переживай, всё норм будет!