О бедном мажоре замолвите слово 3 (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 10

Лимон: Как такое возможно? Получается, полиция знала про операцию?

Неаполь: Мне одному кажется, что это была мышеловка? Шут, легавые развели тебя!

Колибри: Неаполь, последнее предупреждение! Следим за словами, коллеги! Шут, ты считаешь, что у нас слив?

Шут: У меня нет других объяснений. Судя по тому, как вели группу «Ферум» и тому факту, что полиции было известно о резервном пути отхода, это единственный логичный вывод.

Лимон: Абсурд!

Неаполь: Поддерживаю. Это невозможно!

Шут: предлагаю временный режим изоляции.

Колибри: Согласен, тоже об этом думал. Дождемся Соболя — ему решать.

На этом месте сообщения заканчивались, однако маски так и оставались в «переговорной». Высказав свои соображения и ожидая решения высшего акционера, которого специально пригласили к обсуждению проблемы.

Соболь задумался. С одной стороны, он был согласен с предложением Шута и Колибри. Изоляция позволит минимизировать последствия неудачной операции, и даст время тщательно проверить ряды организации на наличие осведомителя. С другой же — партнерами это будет воспринято, как очередной щелчок по носу, снижение репутации, и, как следствие, доходов.

Если говорить по простому, там, где «Перо» раньше могло давить авторитетом и самостоятельно выставлять цену на похищенную информацию, после такого придется торговаться и уговаривать покупателей. Товары станут «горячими», желание их приобрести — низким, доходы упадут, и, как следствие, Совет Акционеров начнет искать виноватого.

И ведь найдет. Всегда находил!

Соболь: Шут, статус «посылки» на текущий момент?

Шут: Неизвестно. Ломщик оставался без сознания все время отхода. Допрос не проводился. Предположительно, сейчас ломщик под защитой полиции.

Соболь: Операцию против «Ферума» проводил «Ковчег»?

Шут: Все указывает именно на это. Слишком быстрая реакция и наряд привлеченных сил. Простым полицейским организовать подобное было бы затруднительно. Если не сказать большего.

С опытом Шута Соболь спорить не собирался. Если он считает, что в ситуацию вмешались эти фанатики из «Ковчега», то придется отступить. В последнее время, их деятельность очень мешала «Перу».

Соболь: Повтори сжато предпосылки к операции?

Сам он прекрасно помнил с чем именно к нему «пришел» Шут. Но собирался выслушать доводы еще раз. Хотя бы для того, чтобы проверить себя — не ошибся ли, давая санкцию на силовую операцию в столице?

Шут повторил. Про активацию маяка с носителя информации, который уже почти месяц считался потерянным. Про то, как специалисты успели запеленговать точку его активации — буквально за несколько секунд до того, как его экранировали. Про розыскные мероприятия, длящиеся почти двое суток, которые наконец привели к фигуранту — ломщику, что и произвел активацию маяка. И про те усилия, которые пришлось приложить, чтобы отыскать этого сверхосторожного сукиного сына.

Да, отметил про себя Соболь, тогда он сделал все правильно. И Шут все сделал правильно. Вот только, похоже, что это с самого начала была не вполне их операция. А наоборот — их втянули в чью-то чужую.

Шут: Нам удалось постфактум опознать человека, с которым проводил встречу ломщик. Это Михаил Шувалов, старший сын князя Шувалова.

После этого сообщения в чате надолго замолчали — оно буквально произвело эффект разорвавшейся бомбы. Соболь поймал себя на мысли, что ему очень хочется написать:

«Шувалов? Ты уверен? Как это возможно?»

А вот Неаполь с Лимоном демонстрировать выдержку не стали. И именно эти вопросы и задали. Снабдив каждый огромным количеством восклицательных и вопросительных знаков.

Шут: Неизвестно. Можно предположить два варианта. Первый — ломщик встречался с Шуваловым, чтобы продать «посылку». И второй — использовал дружеские связи с Михаилом, чтобы получить защиту влиятельной семьи за переданную ей технологию.

И оба этих варианта для организации неприемлемы!

Соболь уже с трудом сдерживал эмоции. Только одного из Семи в их делах не хватало. Черт, почему Шут решил напасть на ломщика именно в тот момент, когда тот встречался с княжичем? Хотя, понятно почему — сделал это, как только выследил. И не вполне понимал, что является собеседником ведомого объекта.

Соболь: Он успел передать носитель?

Шут: Активации маяка не было. Обыск при отходе тоже не дал результатов. Имелся планшет, вероятно, ломщик показывал на нем демонстрационные образцы технологии. Но при штурме он был уничтожен.

То есть, у Шуваловых ничего нет? Что ж, это меняет дело. Тогда, пожалуй, временная изоляция действительно может помочь. Даже если князь сейчас поднимет шум по поводу нападения на своего сына, предъявлять претензии ему некому. Бойцы «Ферума» отлично залегендированы и никак не связаны ни с одной из имперских сил. Рыть можно до второго пришествия!

Соболь: Подтверждаю временную изоляцию на срок в две недели. Все операции свернуть, активность снизить, переговорные процессы прекратить или снизить до необходимого минимума. Не предпринимать никаких действий направленных на поиск «посылки» или сбор информации по ней. Лимон, Неаполь — вам это хорошо понятно.

Лимон: Понял вас, Соболь.

Неаполь: Без вопросов.

Сразу вслед за этим система связи показала, что обе маски разорвали соединение с «переговорной». Вслед за ними ушел и Колибри. Спустя минуту в чате остались лишь Шут и Соболь.

Последний из них прекрасно понимал, что его решение нанесет серьезный удар по организации. Который выльется в серьезные финансовые потери. Но знал также и то, что при вмешательстве одного из Семи, последствия будут гораздо хуже.

Шут: Что-то еще, Соболь?

Опытный специалист по тайным и силовым операциям не спешил покидать конференцию. Словно бы почувствовав, что разговор будет иметь продолжение.

Соболь: Да. Я хочу, чтобы твои люди немного понаблюдали за Шуваловыми. Издали, не вмешиваясь и, не дай боже, не нападая. Просто наблюдение и анализ.

Шут: Хочешь понять, в каком статусе здесь княжеский род?

Соболь: Очень! Если получится доказать, что Шуваловы начали свою игру, я смогу на своем уровне использовать это.

Шут: А что ломщик?

Соболь: Приглядывай. И не в коем случае не форсируй, даже если маяк носителя вдруг снова активируется. Связь по данному вопросу каждые двенадцать часов… Если не возникнет новых обстоятельств. И найди слив. Начни с этих двоих…

Потом все, как в тумане было. Нет, не в смысле, что я сознание опять потерял, просто суета такая, что перед глазами события проходили смазано и без фокуса. Добрались «грифоны» до нашего подземелья, упаковали живых и раненых, следом медики уложили Турова на носилки, а мне выдали какую-то таблетку. Звонил Платов, утверждая, что ему нужно со мной поговорить, Аника постоянно тормошила и требовала рассказать, с чего весь этот сыр-бор случился. Один только Игорь обрадовал — дозвонился до больницы и выяснил, что Вадима уже прооперировали, и он уже в палате восстанавливается.

Я реагировал. Отвечал, улыбался, начальнице пообещал все рассказать, соглашался или отрицательно качал головой. Но… как механическая кукла наследника Тутти. Будто все эмоциональные цепи сгорели к чертям от обилия событий и впечатлений. В результате Воронина настояла, чтобы я ехал вместе с медиками, мол, нельзя в таком виде на людях находиться. Решила, что у меня шок. Посттравматический, ага.

Мне же было ясно, что просто нужно поспать. Я, конечно, крепкий парень, еще по ГОСТу делали, но перезагрузить мозг после всего случившегося бедлама нужно было как можно скорее. Поэтому я вырубился еще в машине «скорой помощи» еще по дороге в больницу.

На месте, так как никаких ранений не имелось, укладывать на лечение в стационар меня никто не стал. Еще разочек осмотрели, порекомендовали тишину и обильное питье. Я к словам врачей отнесся с полной серьезностью и попросил в палате Турова поставить кресло. В нем и заснул еще раз.