Рыбка в солнечной воде - Алпатова Ирина - Страница 8
- Предыдущая
- 8/27
- Следующая
– Я не виновата, – не дожидаясь разноса, объявила Лера, – виноват некий Макс.
Она была уверена, что Нина улыбнется или в конце концов просто пропустит эти слова мимо ушей, но та досадливо поморщилась:
– Да уж, надо было так всему сложиться, ты добиралась сто лет, потом он сорвался, ему позвонили… – она раздраженно повела плечом.
Лера посмотрела на тетушку с удивлением – и эта туда же. Не слишком ли много эмоций по поводу прихода-ухода какого-то Макса? «Он сорвался»… Так-так… Судя по всему, мы опять принялись за старое.
Под Лериным немигающим взглядом тетушка поправила художественный беспорядок на своей голове и преувеличенно бодрым голосом объявила:
– Немедленно за стол! Предупреждаю в последний раз: секундная задержка приравнивается к дезертирству!
Первым с грохотом отодвинул свой стул Васятка и неловко на него взгромоздился, потому что так и не снял с себя ни баллоны, ни маску.
– Не ребенок, а чудовище, – вздохнула его мама.
– Нормальный Ихтиандр, – возразил его папа и галантно отодвинул стул для Леры, – прошу вас, мадам Бернар.
– Дядя, или ты дашь мне нормально пожрать, или я за себя не отвечаю, – писклявым голосом быстро проговорила мадам, стараясь, чтобы Васькины локаторы не уловили неположенное слово.
– А чо Лека говорит, а? Лека, ты чо так смешно говоришь?
– Сынок, надо говорить не «чо», а «что»…
Ну вот, все встало на свои места, и Лера с удовольствием оглядела стол. Так, ее любимая запеченная картошечка, вот она, на месте, и селедка под шубой… И все, что она любит, и что непременно оскорбило бы мамулино чувство вкуса и хорошего тона. Ладно, позже Лера обязательно ей позвонит, но сейчас от души наестся.
– Что нового в театре? – спросил дядя спустя полчаса, решив, что племянница уже в состоянии вести светскую беседу.
«Ничего», могла бы сказать Лера, но вместо этого бодро сообщила:
– Репетируем. Между прочим, спектакль на «рыбную» тему.
– Да что ты, наконец-то стоящим делом занялись! Пригласишь на премьеру?
– Ну вас, как зоологов, это вряд ли заинтересует, потому что у нас главная рыбка, знаешь ли, с зонтиком.
– Наоборот, я бы посмотрел, мне такой вид неизвестен.
Лера уже жалела, что поддержала дядин разговор, потому что в последний год ни разу не приглашала родных на спектакли и не собиралась делать это теперь. И главное, она отлично знала, что Нине театральная тема неприятна. Умная женщина, но за каждым словом ей мерещился намек на некую, пусть и бывшую, актрису.
Лерина мамуля по сей день была уверена в том, что «разбила Лешке сердце». Дядя на инвалида решительно не походил, да и к словам матери Лера с некоторых пор стала относиться критически. Ну что поделать, если мамочка искренне считала, что нет такого мужчины, который смог бы устоять перед ее чарами. А вот тетя Нина, похоже, принимала все это всерьез.
Интересно, дядя догадывается, что жена до сих пор ревнует его к Лериной матери?
Лера решила в срочном порядке сменить тему.
– Для специалиста по кольчатым червям твоя жена более чем прилично готовит, – заявила она, надеясь увести дядюшку с опасной тропы.
– А все потому, что не кладет их в еду, – объяснил он и подмигнул Лере.
Наверное, все-таки догадывается.
– Нет, послушайте, вы… – Нина якобы гневно махнула в их сторону вилкой, а Васька громко пукнул и, стащив со вспотевшей мордахи маску, объявил, что в баллонах кончился дыхательный воздух.
Вот так Лера провела свои лучшие за последний месяц часы.
Нина составила в раковину грязную посуду и, залив ее водой, стала старательно взбивать высокую пену. Слишком старательно. Лера вздохнула, догадываясь, что и на этот раз тетушка не собирается отклоняться от обычного сценария: народ накормлен, напоен, пора заняться устройством судеб. На пороге кухни, по мнению Леры, очень кстати, появился дядя почему-то с белой простыней на голове.
– Дамы, я хочу предложить вам свою помощь.
– Леша, – Нина все взбивала гору из пены, явно решив переплюнуть Эверест, – дай нам поговорить о своем, девичьем.
– Понял. – Дядя с сочувствием посмотрел на Леру и собрал лицо в немыслимые складки – «Ага! Попалась!» Лера скосила глаза к носу, резиновый рот съехал на бок – «Э-э, а мы тупые…»
– Перестаньте корчить друг другу рожи, как дети, ей-богу, – сказала Нина, даже не взглянув на них.
Дядя поправил сползшую было простыню и пошел к сыну наблюдать за белыми медведями, а Лера, испугавшись, что пена вот-вот выйдет из берегов, решила что-то предпринять.
– Ну и, – сказала она, глядя на завиток, от усердия прыгавший на Нинином затылке. – Давай уже, вернемся наконец к нашим баранам, то есть к распрекрасному Максу. Пока ты не залила соседей.
– И никакой он не баран, – все-таки иногда Нина понимала все слишком буквально. – Он отличный мужик. Настоящий, понимаешь?
Не надо было приходить на эту кухню и покорно ждать, пока хозяйка собьет до нужной кондиции пену и свою решимость расставить все по местам. Причем расставить именно в Лериной жизни. Лера прекрасно знала, что никто, подумать только, НИКТО: ни дядя с тетей, ни родители – какое поразительное единение – не любят Митьку. «Бездарный самонадеянный юнец» – это папулин приговор. «Провинциал, использующий тебя в своих целях» – это мамуля. Дядя не одобряет молча, зато его жена говорит за двоих. Просто самый настоящий клан мужАненавистников.
Они не любят, а Лера любит. Л-ю-б-и-т! Понимаете? Это ее жизнь, ее семья, она имеет право! Конечно, имеет. Но зачем орать об этом на весь дом своим хорошо поставленным голосом?
Нина в десятый раз ополоснула тарелку и снова бросила ее в мыльную воду.
– Лера, пойми, я ни с кем тебя не свожу, но твой муж целиком занят собой, своей карьерой, и я просто хочу, чтобы у тебя появились надежные друзья, не больше. Ну пусть не друзья, а интересные знакомые, настоящие мужчины. Нет, я не хочу сказать, что у тебя в театре нет мужчин, но это другие мужчины. Ты зациклилась на актерской среде, это вредно… Глаз замыливается, понимаешь? Человек перестает видеть очевидные вещи.
Как раз мысль про «замыленный глаз» Лере понравилась особенно, и она решила уточнить:
– Слушай, а этот твой настоящий мужчина, он, случайно, не из вашей среды? Наверное, тоже специалист по червям?
Ага, тетушкины щеки порозовели, значит, так оно и есть.
– Ну и что? Это не мешает ему быть отличным человеком. А твоя восходящая звезда, он тебе даже ребенка завести не позволяет, это же вообще дикость!
Как это не позволяет? Что за чушь говорит Нина и откуда она это взяла? Тепло, которое последние два часа плескалось внутри, нежными лапками трогало Лерино сердце, вдруг затянулось вокруг него в тугой обжигающий узел, и теперь этот узел царапал грудь и мешал дышать.
Похоже, Нина сама поняла, что зашла слишком далеко, и оставила в покое эту чертову раковину с ненужной пеной. Она стояла, медленно загребая ладонями тающие хлопья, словно хотела что-то поймать, но так и не поймала.
– Прости меня, – сказала тетя, с расстроенным лицом повернувшись к Лере. – Я не хотела портить тебе настроение, вообще ничего не хотела портить. Просто меня преследует ощущение, что Макс абсолютно твой человек. Ну как это у вас в театре – смотришь и понимаешь, что пьеса про этих вот двоих, да? А они этого не знают и все ходят кругами… как дураки какие.
Узел в груди не исчез, но будто чуть-чуть ослаб, совсем капельку, поэтому Лера смогла наконец вдохнуть и даже сказать:
– И ты решила выйти на сцену и все расставить по своим местам. Так не бывает.
– Бывает! Именно так я и поступила лет в семь, когда меня привели на новогодний спектакль. Там какая-то закаляка всем пакостила, интриги плела, а Чебурашка или кто там был, не помню, этого в упор не видел. Ну я и вышла ему объяснить, никто даже охнуть не успел.
Лера неожиданно даже для самой себя расхохоталась, живо представив это зрелище. Решительная Нина с прыгающей на затылке пружинкой или без нее, но походка, сжатые губы, строгий взгляд – все это она видела совершенно отчетливо.
- Предыдущая
- 8/27
- Следующая
