Трон галактики будет моим! Книга 5 (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 14

В итоге задача короткой миссии «Песца» и «Лахезиса» была провалена. «Атропос» по сценарию учений не удалось доставить к зоне досягаемости планетарных систем противоорбитальной обороны за установленное время.

Был разбор полётов.

— Он меня совсем не слушается! — покачал головой Легавый. — Юнцом каким-то считает. Надо было в режиме строгого управления включать, а не в режиме равноправном с мозгом корабля.

— Так что тебя слушаться-то⁈ — отвечал «Песецъ». — Ты пилот никакущий. Пороху не видал. В реальном бою я бы победил — а тебя бы при твоём соплежуйстве размотало бы только так!

Что ж, выводы я сделал. И согласился всё-таки с Легавым, а не с нашим уважаемым стариком. В реальном бою нужно будет держать все узды правления в руках пилотов, а не искусственных мозгов.

Нет, учения всё равно прошли не зря. «Атропос», на самом деле, всё-таки был успешно доставлен на ремонтную верфь третьего лифта «Гиацинта». Да и в целом на тех учениях мы ещё много чего отработали. Маневрирование в системе со спутником. Транспортировку раненых, эвакуацию, абордажное десантирование, герметизацию отсеков.

Вернулись спустя неделю вымотанные, но довольные.

Недоволен только был тем, что с Дашей я так и не поговорил по душам — не то, что увиделся.

Уже только в день нашего отлёта состоялся суховатый обмен приветствиями, короткий обмен отчётами о ремонте «Геркулеса» — и всё. Строго в рамках субординации.

Что ж, молодец, Даша. Не выдаёт себя. И я себя не выдаю.

Когда я вернулся — просмотрел отчёты об противотеррористических учениях, которые организовали Иоланта, Капитан Немо и Владимир. Вот они прошли гладко, без сучка-без задоринки.

А ещё через день на планету вернулась Виктория. Она всегда всё подобное делает внезапно и без предупреждения.

Сижу, пью утренний кофе, и тут сперва Семёныч голосит о идущем на посадке челноке, затем прибегает Октавия, а затем уже она заявляется.

И в объятия бросается.

Нет, почему-то целовать я себя не дал.

— Я соскучилась, — сказала она.

— Я, на самом деле, тоже, — кивнул я, уточнив, что скучал больше как по другу и как по деловому партнёру.

Её реально очень не хватало. Как не старались горничные Иоланты вместе с Крестовскими и прочими старыми родами утихомирить выжившую молодёжь Церберовых — не получалось.

Из старших выживших отпрысков Церберова один удрал в прерию, второй пытался в Западной Гербере подростковую банду из золотой молодёжи сколотить, третий каждую ночь гонял по городу на бронированном глайдере, устраивая многочисленные аварии.

Не то, чтобы это всё было суперпроблемой. Ресурсов и реальной поддержки они все были лишены. Это по всем параметрам уже был павший род, который ничего в политике не решал. Я бы мог их всех запросто в детский дом за решётками посадить, выслать, да даже просто припугнуть и поговорить серьёзно.

Не хотел, некода было.

— Позволь мне разобраться, — сказала Виктория, погладив меня по плечу.

И как-то очень быстро и легко разобралась. Уж даже не знаю, что именно она им сказала, и как припугнула. Видимо, были инструменты — подозреваю, что без её личного серва Варвары не обошлось.

Я же вернулся к бытовым делам, отдыху и стратегическому планированию.

Учения вскрыли ещё ряд проблем. Например, скорость передвижения. Мне очень, очень не хватало моего недавно разблокированного Гиперброска, чтобы я мог оперативно перебросить суда.

Но как же мне потренировать мою способность?

Идея пришла сама собой.

Помимо прочего, после учений мы обсуждали, что неплохо бы всю систему обвесить спутниками-детекторами. Потому что я знал, что неприятель любой масти и с любым количеством конечностей на туловище появится в любой возможный момент.

И Илья вместе с Октавией наконец-то добыли мне малый спутник слежения.

Малый — это значит действительно малый. Я аж вздохнул, когда увидел — вспомнилась моя рутинная работа в Пантеоне, когда я занимался студенческими кубсатами.

Тридцать на тридцать сантиметров, плюс пара выдвижных антенн и маневровых микродвигателей. Старый, двухсотлетней давности. Купленный за конские деньги где-то у старьёвщика на Лифте. Разумеется, мы его допилили, воткнули свежую топливную ячейку сроком жизни на двадцать лет, подправили детектор Гейзенберга и воткнули оптическую камеру.

Аппарат получился маленьким, но достаточно дорогим. И таких по-хорошему надо бы в районе пары сотен, потому что каждый сканирует пространство в лучшем случае в пределах одной астрономический единицы. А контролировать надо было подступы к самым дальним планетам. То есть орбиту траснплутоновых объектов радиусом в полсотни единиц.

Ну, с чего-то же надо начинать?

— Всё, я пошёл, — сообщил я, сграбастав его со стола в мастерской.

— Куда вы его несёте, господин рыцарь? — вопросила Октавия. — Я полагала, что мы привлечём корабль Ганса Рейкина, или наёмников для установки на целевую орбиту.

— Ага, ага. Привлечём, — кивнул я. — А теперь я уйду с ним в пустыню. Медитировать. Просьба не отвлекать.

Мои соратники переглянулись, но никак не прокомментировали. Мало ли какие причуды могут быть у начальства. Много пережил за последние недели…

Ну, а я взял глайдер, выехал за границы внешнего периметра, к дюнам. Положил на песок перед собой и внимательно вперился в него.

Воспоминание о том, как это делается, пришло не сразу. Во-первых, надо было хорошо знать астрографию. Помнить и понимать, к какой звезде отправляешь. Представлять взаимное расположение звёздных кластеров, туманностей и гигантов. Если отправляешь внутри системы — то понимать расположение текущей орбиты или планеты — и орбиты, на которую собираешься отправить ценный груз — или отправиться сам.

Либо хотя бы — на какое расстояние. Хотя расстояние было не столь важным. Важен был вектор и момент, когда движение в глубине подпространства требовалось завершить.

Иногда я сверялся с картой во внутреннем экране. Но чаще — нет. Астрографию я всегда знал наотлично. И — нет, точных цифр, координат, угловых секунд и прочих радостей в мозге в этот момент не всплывало. Голая интуиция, геометрия точек в первозданном вакууме — и сила Большого Взрыва, которая течёт через подпространство.

Я подчинял себе её, направлял, словно древко гарпуна, которым протыкал рыбу, плещущуюся в горном ручье. Пока острие не воткнётся в рыбу — моя рука не прекратит движение. Затем добыче останется лишь всплыть на поверхность.

Если проводить аналогии дальше, то путешествие на двигателях Гейзенберга сравнимо путешествию «блинчика по воде», пущенного с берега на противоположный берег. Он погружается в воду лишь на мгновение, тогда как гарпун протыкает водный поток насквозь. А если взять гарпун посерьёзней — да что там гарпун, настоящую водяную торпеду времён Пантеона — то она может проделать целый туннель в толще океана, пока не встретит свою цель и не успокоится.

Но штурмовать океан нам ещё рано. Начнём с ручейка. Даже с тоненькой струйки из-под крана.

Я вгляделся в ближайшую дюну. Потом посмотрел на спутник.

Затем выставил руку вперёд, вызвал в душе чувство, подобное тому, с каким я выращивал защитный кокон… А затем метнул кокон, образовавшийся вокруг спутника, через подпространство — в ближайшую дюну.

Ну, точнее, попытался. Кокон вспыхнул, спутник приподнялся на десять сантиметров и хлопнулся в песок.

И я тоже повалился в песок.

Ясно. Не выходит. Не ловлю течение для гиперброска. Силы почти не потратил, потому что не хватило. Фальстарт. Бывает, что верёвку давно не меняли, острие гарпуна непрочно закреплено на древке и отваливается при любой попытке его кинуть.

Что же делать? Надо вспомнить упражнения. Поразмяться.

Я приподнял голову и увидел, что на меня внимательно смотрит подошедший броненосец Потёмкин. А я и не заметил, как он в глайдер залез.

С надеждой так ещё смотрит. Сначала на меня — затем на спутник. Дескать, это что, всё — мне⁈ И незаметно так на месте ёрзает, привстаёт, а сам явно подобраться планирует.