Тише - Максвелл Кейт - Страница 2

– Глобальное потепление – это вкусно, согласись? – сказал Нейтан, в два счета расправившись со своей порцией и пожирая глазами мою. Я невольно прикрыла тарелку рукой.

– Что нового? – спросила я.

– Тусил с Брайсом и собаками. Планировал очередную фотосессию.

– Кого продвигаешь на этот раз?

– Новый бренд бритвы с доставкой по почте. Учредитель красавчик. Очень перспективный проект.

Два бокала спустя, в баре за углом, я наконец улучила момент, воспользовавшись паузой в разговоре, и выпалила:

– Я все-таки возвращаюсь домой. Идея с лондонским клубом в силе, и Лекс хочет, чтобы я этим занялась. Значит, там и решу все вопросы с ребенком – найду донора, сделаю ЭКО. Так будет лучше. Давно пора.

Нейтан покачал головой.

– Твое место – здесь. Ты можешь сделать все это здесь!

– Так я и собиралась…

– Извини, Стиви. Мне и правда очень жаль… Джесс уже знает?

– Нет. Я ей еще не говорила.

– Вот когда скажешь, тогда и поверю, что ты в самом деле уезжаешь.

В воскресенье вечером я спустилась в метро и села на поезд шестого маршрута до Канал-стрит, чтобы поехать к моей сестре Джесс – она намного старше. Ее аскетичная квартира в Трайбеке[2] напоминает рабочий кабинет. Интерьер в серых тонах – от ковра на паркете в гостиной до дивана в форме буквы L и занавесок. Никаких предметов декора или фотографий, ни одного образца горных пород, которые я коллекционировала последние пять лет; лишь пара абстрактных картин с черно-фиолетовыми спиралями на стене в гостиной.

Я сидела на диване, наматывая на палец прядь волос.

– Судя по твоему виду, малышка, ты хочешь мне что-то сообщить. – Джесс с улыбкой захлопнула ноутбук и скинула лакированные туфли на шпильках.

– Да так, ничего особенного. Соскучилась – вот и приехала тебя повидать.

Мы болтали о стартапах, в которые инвестирует компания Джесс, о некоммерческой организации, пригласившей ее в совет директоров. О Мики – девушке, которую она опекала с одиннадцатилетнего возраста. Мне было столько же, когда Джесс переехала в Нью-Йорк. Два раза в месяц по выходным сестра водила ее в музей или в кино, наставляла на путь истинный, давала советы насчет поступления в колледж.

– Сэм не звонил? – спросила Джесс.

– С чего бы?

– Просто я думала…

– Просто он тебе нравился. Ты считала, что он мне подходит. Но мы уже много месяцев не вместе и сходиться не планируем. Так что смирись.

– Как скажешь.

– А ты знаешь, что скоро будет пять лет, как я живу в Нью-Йорке?

– Конечно.

– Я уже забыла, как говорить на правильном английском!

– Рано или поздно это случается со всеми.

Я вдохнула поглубже.

– Джесс, я возвращаюсь домой. Мы открываем клуб в Лондоне, и Лекс хочет поручить руководство мне.

Сестра бросила взгляд на созвездия городских огней за окном.

– Вот как… Хотя это не такой уж сюрприз – ты давно намекала, что подумываешь вернуться, – вздохнула она. – Эх, Стиви, мне так нравилось жить с тобой в одном городе! Надеюсь, ты это знаешь. И пусть встречались мы не слишком часто, мысль о том, что ты всего в паре кварталов от меня, грела душу…

– Ты ведь понимаешь, что упускать такой шанс нельзя. Это огромный карьерный рывок! Лекс обещает мне полную свободу действий. Мой звездный час.

– Похоже на то. Я и правда горжусь тобой, малышка. Только вот… Господи, как же мне будет тебя не хватать!

Джесс привлекла меня к себе и заключила в объятия. Теперь они длились дольше, в них чувствовалась уверенность. Я вдруг вспомнила, как тоскливо мне было в детстве после ее переезда в Нью-Йорк. Что, если мое решение вернуться на родину – своего рода месть? Я словно наказывала ее за прошлое. Сбегала. А ведь в последние пять лет мы наконец стали так близки!

– И еще кое-что, Джесс…

Мы никогда не говорили о детях. У Джесс было все, что она хотела. Головокружительная карьера и самореализация на ниве благотворительности. Верные друзья. Деньги и время, чтобы ими наслаждаться. Мне казалось, что она считает деторождение чем-то скучным, досадной помехой, которая отвлекала бы ее от жизни. Что есть лучшие способы оставить свой след.

Я была уверена, что сестра отнесется к моему решению равнодушно. Надеялась, что она не расстроится. Я никогда не мечтала о такой жизни, как у нее: Джесс наверняка это давно поняла.

Но когда я сказала, что хочу завести ребенка и что все уже спланировала, ее бокал вдруг, словно в замедленной съемке, выскользнул из руки и со звоном ударился о деревянный пол, разлетевшись на тысячу осколков. Такая реакция застала меня врасплох.

Я нашла под раковиной бумажные полотенца и совок. Налила сестре воды. Тут в дверь позвонили. Когда я открыла, курьер доставки вручил мне пакет с едой.

Я наблюдала, как Джесс макает в соевый соус кусочек сырого тунца и тот становится из розового коричневым.

– Извини, Стиви. Не знаю, что на меня нашло. Уж больно это неожиданно. Все-таки такой серьезный шаг… – Она скрестила руки на груди. – Но я за тебя рада. Честное слово!

– Я сделаю все сама, – зачем-то добавила я.

– А что насчет отца?

– Воспользуюсь услугами донора спермы. Это все равно что онлайн-знакомство без риска быть отвергнутой – ну и, само собой, без секса.

– Я смотрю, ты все продумала.

– Это моя давняя мечта.

– Мне так жаль, что ты не… Впрочем, не важно. Мама уже знает? А папа?

– Нет. Не вижу смысла говорить им раньше времени. Может, ничего и не получится, учитывая мой возраст.

Тонкая, сдержанная улыбка.

– Ребенок, – сказала Джесс.

Я кивнула. Да.

Через три дня после нашего возвращения из больницы у меня заканчиваются отговорки.

Ребекка барабанит мне в дверь своим фирменным «тук-тук-тук».

– Привет, мамочка! Тебе очень идет эта толстовка! – заявляет она с порога. Я мысленно поздравляю себя, что сообразила надеть подарок сестры, получив ее сообщение. – Ну, где он?

Я машу рукой в сторону спальни.

– Спит.

Ребекка на цыпочках направляется туда, и я плетусь следом. Приоткрыв дверь, она тут же выхватывает взглядом плетеную люльку.

– Ой, Стиви, – умиляется она. – Какой красивый!

Малыш просыпается и начинает плакать. Видя, что я не собираюсь брать его на руки, Ребекка склоняется над люлькой.

– Может, он проголодался? – спрашивает она, вопросительно подняв голову, как будто ей и правда интересно.

Я смотрю на свой телефон. До следующего кормления – полчаса, прошло ровно два с половиной после предыдущего. «Прикладывайте новорожденного к груди восемь-двенадцать раз в сутки», прочитала я в интернете и выбрала золотую середину: десять.

– Еще не время, – отвечаю я.

Всем своим видом выражая неодобрение, Ребекка качает его на руках, и вместе с ней раскачиваются из стороны в сторону ее черные с проседью волосы – слишком длинные для женщины под пятьдесят.

– Думаю, пока его лучше кормить по требованию, Стиви. Он еще совсем кроха.

Я неохотно расстегиваю бюстгальтер, беру ребенка из рук сестры, пальцами открываю ему рот и прижимаю к своему истерзанному соску. Ребекка выкладывает на блюдо принесенные капкейки и ставит чайник.

– Почему никто не предупреждал, что кормить грудью так больно! – говорю я, резко втягивая воздух и откидываясь назад. – Может, я делаю что-то не так?

Ребекка сдвигает на кончик носа очки в черепаховой оправе и внимательно изучает мои молочные железы – сначала правую, затем левую. Примерно так же наш отец разглядывал коров перед дойкой.

– По-моему, все в норме, – заключает она. – Ты советовалась с акушеркой?

– Да. Одна из них как раз приходила вчера. Проверяла его уздечку языка.

– Уздечку языка? Это что-то новенькое!

– Если она слишком короткая, ребенок не может высовывать язык. Акушерка сказала, что все в порядке – мол, со временем привыкну. А тебе тоже было больно? – спрашиваю я, заранее зная ответ.