Вирус волшебства - Гарднер Крэг Шоу - Страница 23
- Предыдущая
- 23/41
- Следующая
С того момента как мы покинули волшебниц, везение нам совсем изменило. И дело даже не в наемных убийцах, хотя негодяи, подосланные Урфу, появлялись все чаще и чаще. Возможно, во всем были виноваты менестрели: если о твоей славе трубят по всему королевству, трудновато путешествовать инкогнито. Так что мы все время от кого-нибудь убегали.
Потом начались землетрясения. Сначала это были просто легкие потряхивания, земля едва заметно сдвигалась у нас под ногами. Но ее движение становилось с каждым днем все заметнее. Я уже начал волноваться, не исцелился ли Торк от своей благоприобретенной болезни и не собирается ли опять пугнуть нас Форкснагелем. Но когда я поделился своими опасениями с учителем, он успокоил меня. Слишком уж Торк неуклюж и невежествен. Однако же что касается возможной связи между землетрясениями и Форкснагелем… что ж, в этом что-то есть. А в присутствии третьих лиц учитель на эту тему вообще не говорил, только чесал в затылке под своей шляпой.
Наш разговор был прерван каким-то шумом неподалеку. Их было человек двадцать, и каждый старался перекричать остальных. Они неслись во весь опор по грязной тропинке, которая здесь, в сельской местности, служила дорогой. Учитель решил, что лучше нам отойти в сторонку и переждать, пока они промчатся.
– Да уж… – произнес Эбенезум, когда облако пыли, поднятое бежавшими, плавно опустилось на дорогу. Он погладил свою бороду, издав очень своеобразный клокочущий горловой звук, свидетельствовавший о том, что волшебник думает.
– Они бы раздавили нас и даже не заметили, – содрогнулась старая Дама Сниггет, и ее бледные руки взволнованно забегали по черному платью. – Они точно не отсюда. Совершенно не тронутые цивилизацией!
– Ну-ну, тетушка. – Красавица Ферона взяла руки старушки в свои.
За те два дня, что мы путешествовали в обществе этих двух дам, я не раз имел возможность убедиться в способности молодой женщины сохранять спокойствие перед лицом любых опасностей.
– Я уверена, что существует какое-нибудь логическое объяснение их поведению, – рассудила она. – Возможно, они принадлежат к какому-нибудь религиозному ордену и спешно совершают паломничество к святым местам. Каковы бы ни были их намерения, нас они не касаются. По крайней мере теперь, когда мы уже так близко от дома.
Волшебник обернулся к женщинам:
– Мы уже почти пришли?
Улыбка озарила милое, покрытое веснушками личико Фероны, обрамленное рыжими волосами, дивным светом. Если долго на нее смотреть, можно вообще забыть, что существует солнце.
– Да, мой господин. Мы уже могли бы туда докричаться. Еще парочка холмов… Приободрись, тетушка! Прибавим шагу, поскорее доберемся домой, а там уж как следует отдохнем.
И тут учитель чихнул. Сначала у меня оставалась слабая надежда, что это всего лишь реакция на дорожную пыль. Но я прекрасно знал, что болезнь моего учителя гораздо серьезнее обычной аллергии.
Волшебник снова чихнул. Отбрасывая длинную вечернюю тень, к нам бежал одинокий путник.
– Солнце садится! – крикнул незнакомец срывающимся от волнения голосом. – Солнце садится!
– Спасибо за информацию, – любезно ответил учитель, когда стало ясно, что незнакомец закончил свою речь. – Больше ничего не хотите добавить?
– Но… – Человек был уже совсем близко, и я разглядел в его глазах неподдельный ужас. – Сегодня первая ночь полнолуния!
Волшебник почесал в затылке:
– Это соответствует истине. Если вам больше нечего сообщить, пожалуй, мы пойдем.
– Борк, ты мелешь ерунду! – Дама Сниггет вышла вперед. – Извините, что вмешиваюсь, о ученейший из ученых, но мне знаком этот человек. Это работник с моей фермы. Я даже с трудом его узнала, такой он сегодня странный. Вообще-то обычно он ведет себя прилично…
– О моя госпожа! – Борк упал на колени. – Я так боюсь зверя, что даже не заметил вас. Столько всего случилось на ферме с тех пор, как на Грету нашло…
Пожилая дама выпрямилась, ее глаза, еще недавно казавшиеся спокойными, как водная гладь, теперь полыхали гневным огнем.
– Что-нибудь случилось с Гретой?
– Нет, ничего, – захныкал Борк, – то есть ничего такого… – Тут он посмотрел на нас с учителем, и его голос окончательно сошел на нет.
Ферона улыбнулась Эбенезуму извиняющейся улыбкой. Ах, если бы она так мне улыбалась!
– Грета – звезда тетушкиного курятника.
Учитель подергал себя за бороду:
– Цыплята чем-нибудь заболели?
– Цыплята? – Голос Дамы Сниггет приобрел такой тембр и достиг такой громкости, какие трудно было предположить в столь хрупком создании. – Но Грета не… – Язык старой дамы отказывался произнести это слово. – Грета – лучший кавалер Восточного Королевства!
– Тетушка! Подумайте о ваших нервах!
Дама Сниггет ошарашенно посмотрела на свою молодую компаньонку. Весь ее гнев разом улетучился, и она вновь превратилась в согбенную слабенькую старушку.
– Извините, пожалуйста, мой господин, – пролепетала дама, обращаясь к учителю. – Когда я слышу, что с Гретой неладно, я просто теряю рассудок.
– Не стоит так беспокоиться, дорогая моя, – сказал Эбенезум с теплой улыбкой и успокаивающей интонацией, которые помогли ему завоевать сердце не одного щедрого клиента. – У каждого есть что-то, что особенно дорого нашему сердцу.
Дама взглянула на Эбенезума и быстро отвела взгляд. Она неожиданно хихикнула, а потом тихо сказала:
– Нам повезло. Путешествовать с человеком, который всегда умеет взглянуть на вещи с нужной стороны.
– Это долг любого волшебника – видеть вещи в перспективе. Мы доставим вас и вашу спутницу домой в целости и сохранности. – Сказав это, Эбенезум пошел вперед. Я, как всегда, замыкал процессию, неся все наше имущество на спине, что, разумеется, несколько сковывало мои движения.
Борк с трудом поднялся на ноги как раз тогда, когда я проходил мимо него.
– Но как же зверь… – закричал он.
Где-то неподалеку завыл волк.
Стук и возня начались вскоре после того, как нас с учителем водворили в обширный холл дома. Иногда кроме стуков раздавались еще и крики.
Дама Сниггет время от времени выпархивала в холл, пробегала через него куда-то, на бегу роняя обрывки объяснений:
– Комнаты еще не приведены в порядок… Я люблю, когда все так… Здесь раньше все было гораздо приличнее…
Иногда вслед за своей госпожой выплывала и Ферона, и у нее всякий раз находилась улыбка для учителя. Я пытался заслужить такую же, но мне ни разу не удалось даже встретиться с девушкой глазами.
Происхождение стуков и криков никто не объяснял, как будто их вовсе не было. Меж тем и то и другое доносилось из-за массивной дубовой двери. В минуту затишья я спросил волшебника, что бы это могло быть, по его мнению. Учитель ненадолго задумался, потом тихо ответил:
– У богатых свои причуды. Скорее всего, это какой-нибудь сумасшедший дядюшка, которого они держат взаперти в башне. Делай вид, что ничего не замечаешь, по крайней мере пока нас не накормят обедом.
Наконец появилась молодая женщина и пригласила нас в Большой Зал, где, по-видимому, все должно было разъясниться. Она представилась Боркой, сестрой того самого слуги, которого мы встретили по дороге. Учитель оторвался от внимательного изучения причудливой, местами позолоченной резьбы, украшавшей стены, и поправил на себе одежду, так чтобы складки расположились равномерно. Я, прихватив узел с вещами и посох, проследовал за учителем в Большой Зал.
Наши взгляды сразу привлекла дюжина золоченых птичьих клеток, расположенных вдоль одной из стен.
– Добро пожаловать в мое гнездышко, – проворковала Дама Сниггет.
Она стояла в торце длинного стола темного дерева. Ферона – рядом с ней. Обе переоделись, сменили свои простые, но элегантные дорожные костюмы на более роскошные наряды. Хозяйка дома была в черных кружевах, а ее прелестная воспитанница – в платье, выдержанном в светлых весенних тонах. На этот раз мне показалось, что Ферона улыбается нам обоим. Но я-то мечтал, чтобы она улыбнулась мне одному!
- Предыдущая
- 23/41
- Следующая
