Отец подруги. Ты моя - Сова Анастасия - Страница 4

– Как приедете, сразу позвоните, – наставляет мама подруги. – Мила, проконтролируй. Надежда только на тебя, – обращается тетя Марина персонально ко мне.

– Хорошо, – обещаю. Пока никто не в курсе нашего выверта с квартирой. – Мы обязательно позвоним.

Дорога занимает часа четыре. И вот мы уже стоим на вокзале с чемоданами и крупными сумками через плечо.

Яна сказала, ее папа пришлет за нами машину, чтобы нам не пришлось тащиться на метро или такси.

– Ого! – восклицаю я.

Внедорожник действительно впечатляет. Тут даже в тачках не надо разбираться, чтобы понять, что перед тобой остановились несколько десятков миллионов.

– Видала?! – эта информация не укрывается и от Яны. – Скоро и у нас с тобой по такому будет. Только собственному и без водилы, – уверенно заключает подруга.

Я лишь вздыхаю.

Мне кажется, Яна слишком разошлась. Она ненавидит отца и, по всей видимости, действительно решила выжать из бедняги максимум. И мне думается, что хорошим это не кончится.

Водитель помогает нам уложить вещи в багажнике и с ветерком довозит до места.

– Нихрена себе! – практически в один голос восклицаем мы, оказавшись внутри квартиры «донора».

Мила

Замираем на пороге и раскрываем рты от удивления.

Шикарно. Дорого-богато.

Не верится, что мы реально будем тут жить!

Это же как картинка, сошедшая с обложки глянцевого журнала.

– Я конечно представляла что будет круто, – делюсь с Яной своим впечатлением, – но не настолько!

Мне правда нравится, хотя и чувствую я себя будто в музее, где можно только смотреть, а не трогать.

– Согласна! – коротко отзывается Яна.

Мы сбрасываем обувь и, оставляя вещи у входа, отправляемся изучать наше новое место жительства.

– Теперь я еще больше его ненавижу! – заявляет подруга.

– Ян… – вздыхаю я.

Она слишком категорична.

– Сам жил в такой роскоши, а мне даже долбанную куклу не купил!

– Может, у твоего отца были какие-то весомые причины, – спешу предположить. В жизни ведь всякое может случиться.

– Какие, например? Шлюхи?

Решаю больше не спорить на эту тему. Общение подруги с отцом – это вообще не мое дело, и я не хочу туда лезть. Хотя мне и кажется, что Яна совсем не права.

Квартира оказывается огромной и хорошо обставленной. Здесь нет вычурности, но видно, что все дорого. Явно поработал дизайнер.

Тут даже есть второй этаж, где находятся несколько спален, очень похожих друг на друга.

А еще не обнаруживается присутствия женщины и, тем более, детей.

– Ну, по крайней мере, под ногами не будут путаться его спиногрызы, – заключаю я.

– А шлюхи есть наверняка, – язвит подруга.

– Ян, прекрати! Ты ведь его толком не знаешь, – снова завожу я, хотя и собиралась молчать.

– Не оправдывай его! Сам вон где живет, а мы? Так что я знаю об этом человеке то, чего мне вполне достаточно, чтобы сделать выводы.

Вижу, как слезы появляются в глазах подруги. Она обнимает себя руками, будто пытается защититься от несправедливости этого мира, и я тоже подхожу к ней, чтобы обнять.

Кроме Яны у меня никого. И дружим мы с первого класса. Поэтому моя обязанность – поддерживать ее сейчас, в такой сложный момент.

Но я сама, если честно, испытываю странные чувства. Будто нам не стоило сюда приезжать. Нехорошее предчувствие ни раз уже не подводило меня, а сейчас разум почему-то буквально вопит: «Беги!». Но я очень надеюсь, что в этот раз мое шестое чувство просто дало сбой.

– Он даже сам не встретил нас, – жалуется Яна. – Потому что ему до сих пор плевать.

– Может… – пытаюсь снова предположить, но подруга не позволяет.

– Нет, слышишь?! Я не хочу придумывать ему оправдания! Я и так делала это всю свою сознательную жизнь. Я сейчас хватит!

Остаток дня мы проводим в квартире. Каждая выбираем себе по спальне и уже за полночь укладываемся спать.

Странно, но отец Яны так и не появился, хотя я была уверена, что он придет. Может, подруга права? И он тот еще ублюдок и заслуживает ненависти дочери?

Весь следующий день мы таскаемся по магазинам. Обновляемся к новому учебному сезону. Мы поступили на один факультет, и это невозможно круто!

Домой возвращаемы уже к вечеру. Яна предлагает заказать что-нибудь из ресторана на ужин, но я настаиваю на том, чтобы приготовить. Сегодня мы и так прилично потратились, не думаю, что нам стоит быть такими транжирами, тем более, что отец Яны пока так и не появился.

Это только усиливает ненависть подруги. А я хочу надеяться на то, что этому есть какое-то логичное объяснение. Но все же в глубине души готовлюсь к самому худшему.

Ужин удается состряпать из того, что нашлось в холодильнике.

– Мда, – тянет Янка, – яичница с овощами – это вовсе не то, чем я хотела питаться на папочкином попечении.

– Ну, вкусно же получилось, – уточню я, погружая в рот еще одну вилку с невероятно воздушным и очень вкусным омлетом.

Подруга не успевает ничего ответить, потому что вдруг раздается громкий шум из прихожей. Стальная дверь хлопает, а за этим звуком слышится глухой мужской рык и женский смех.

– Ох, Тамерлан, что прямо здесь? – с придыханием произносит незнакомка.

– Здесь, – звучит следом, а дальше вновь слышится возня.

– Слышала? – недовольно шепотом произносит подруга.

Я не успеваю ничего ответить, как она выскальзывает в кухни в прихожую. Мне приходится последовать за ней.

Кажется, мы обе уже представляем, какую картину там увидим.

– Яна?!

Я оказываюсь в коридоре на мгновение позже.

Но именно в этот момент забываю, что такое дышать.

Два горящих темных глаза мужчины смотрят прямо на меня.

Теперь я знаю, как зовут незнакомца из сауны. Его зовут Тамерлан.

А еще… Еще он отец моей лучшей подруги.

Мила

Я понимаю, как должна поступить дальше. Должна, нет, просто обязана отвести взгляд!

Но у меня не получается этого сделать.

Я все пытаюсь представить, в чем так провинилась по жизни, что судьба выкидывает передо мной такие вот финты.

А еще у меня не получается даже моргнуть, пошевелить пальцами или… хотя бы совершить вдох.

Так и стою, приняв позу каменного изваяния.

– Тамерлан?! – девица в коротком серебристом платье удивленно пялится на своего спутника.

– Вот и познакомились поближе, да, пап?! – язвит Яна, а дальше я просто перестаю слышать.

Все чудится, что вот сейчас я закрою глаза, и реальность изменится. Ведь такое невозможно. НЕВОЗМОЖНО!

Сердце так дубасит в грудной клетке, точно собирается выпрыгнуть наружу.

Ремень на темных джинсах мужчины расстегнут, и не остается никаких сомнений, чем он собирался заниматься с девушкой. И это еще сильнее будоражит воспоминания внутри.

Они для меня оживают. Становятся осязаемыми. Будто руки Тамерлана лезут ко мне в трусики и нащупывают там самое сокровенное.

И я понимаю, как мерзко и отвратительно все выглядит со стороны. Он – отец Яны. «Донор», как она называет, но это, ровным счетом, ничего не меняет. Тамерлан – папа Яны. Так было с самого начала и так останется.

Уже не знаю, как буду оправдывать его в глазах подруги, зная, как этот человек поступил со мной.

И я не могу избавиться от его образа в полотенце, что так и стоит перед глазами. Как уходит под белую махровую ткань дорожка темных пустых волос. И как охватывает все плечо чернеющая татуировка.

Черт возьми!

Я знаю, какое идеальное тело прячется под футболкой у этого мужчины и каким обжигающе горчим оно может быть!

И я снова не могу понять это чувство. Почему вместо ненависти и презрения воспринимаю все иначе, будто была даже не против тогда.

В сауне.

Там трахают только шлюх.

И я так гадко сейчас себя чувствую, что ком к горлу подкатывает.

Тамерлан же больше не смотрит на меня, и я в глубине души надеюсь, что не узнал. Сколько у него было таких девочек, попробуй упомни каждую.