Измена. Плата по счетам (СИ) - Манаева Ирина - Страница 7

Снова бросаю взгляд на часы. Осталось немного времени, уже пора ехать. Не будь вот этого всего, я бы давно была в Центре, занимаясь организацией.

Дверь приоткрыта, шанс выбраться за пределы комнаты, и я им пользуюсь.

Слав не подскакивает с места сразу, чтобы меня вернуть, а продолжает сидеть в кресле. Даёт фору или же действительно отпускает?

Не спешит услужливо открыть дверь, чтобы пропустить мать. Да и плевать, в конце концов. На сегодня я им уже разочарована по максимуму, дальше и быть не может.

Только зря мне так кажется.

Показываюсь в гостиной, смотря, как Руслану несостоявшаяся невестка поправляет галстук. И по телу пробегает отвращение. Какие же они оба мерзкие: и стоящий спиной Ростовцев, и растягивающая толстые губы Эльвира. Имя ей дано подходящее. Мне оно никогда не нравилось.

Её движения какие-то интимные, поглаживающие, словно здесь и сейчас она заигрывает с чужим мужчиной. И, если ей плевать на меня, то хотя бы подумала о том, с кем приехала. Или у них совсем крыша потекла, что плевать, кто с кем и когда спит?

Господи, не дай сойти с ума настолько, чтобы воспринимать подобное, как адекватное поведение.

Она первой замечает меня, тут же стирая улыбку, и не торопится здороваться. Я тоже не предпринимаю попыток, много чести.

- Зачем ты закрыл меня? – интересуюсь у повернувшегося Руслана.

- Случайно, - нагло врёт. И от того, как смотрит, не отрываясь в мои глаза, становится не по себе. Потому что он познал искусство лжи.

- Ладно, - делаю вид, что поверила. – Поехали.

- Куда? – будто издевается надо мной, приподнимая уголок верхней губы.

- Ты прекрасно знаешь, куда! – начинаю терять терпение.

Волчья стая окружает, а я одна: раненая лань, которой не выстоять против трёх хищников.

- Я же сказал: всё улажу сам.

- Зачем приехал Слав? – требую ответа.

- В гости, - пожимает Руслан плечами, беря со спинки стула пиджак и натягивая на себя. Если бы он не был мне сейчас так противен, я бы оценила, что выглядит хорошо. – За тобой же надо присмотреть. Иначе ты можешь наделать глупостей. Ладно, мне пора.

После этих слов он берёт портфель и выходит из дома, а я остаюсь среди гиен.

Чувствую себя ребёнком, которого наказали, правда, мне совершенно не ясно за что. Вернее, я понимаю, что причина в деньгах и влиянии, которое Ростовцев намерен перетащить на свою тщедушную персону.

Снова оказываюсь заперта в собственной комнате, но уже любимым сыном. Звучит монолог злодея, что-то типа:

- Мам, ничего личного. Это бизнес. Ты же говорила, что теперь отец будет подкидывать мне бабки, вот мы как раз этим и намерены заняться.

Закрадывается подозрение, что подписанные бумаги с Алфёровым, который намерен влить в Центр приличное число миллионов для строительства ещё одного корпуса на территории, будут освоены как-то иначе. Только расхлёбывать и отчитывать за всё потом мне, как основателю и куратору организации.

Телефона я так и не увидела, а, вернувшись, поняла, что не достаёт и планшета. Яблоко от яблони недалеко укатилось. Потому Слав и не торопился покидать комнату, чтобы забрать у меня последнее средство связи.

Чёрт!

Остаётся надеяться, что Лера всё же прочла сообщения прежде, чем их удалили и написали что-то сверху. Потому что я больше не вижу вариантов исхода, при которых мне удастся попасть на встречу.

Выходит, Ростовцев просил сына просто присмотреть за мной. А я уже, грешным делом, подумала, что они совсем с катушек слетели.

Время тянется невыносимо медленно, кажется, часы вовсе остановились, а из гостиной доносятся странные крики.

Лера! Слава Богу.

Подъезжаю к двери, прислушиваясь, но, когда мой мозг расшифровывает суть звуков, чувствую, как внутри поднимаются гнев, отвращение, злость и обида. Прикладываю ладонь ко лбу, потому что становится дурно. И тут же накатывает горячая волна.

Привет, климакс, и проваливай.

Обмахиваюсь ладонями, добывая немного воздуха, и вот так порой до десяти раз на дню, а потом заношу руку над дверью, собираясь колотить в неё кулаками, что есть мочи, но застываю. Не буду унижаться. Они прекрасно понимают, что я слышу.

И для чего это все?!

Они не нашли другого места? У них там всё настолько свербит? Или это наш дом так действует на всех, выбрасывая в воздух феромоны? Только отчего меня не проняло?

Или же это спектакль, чтобы показать, насколько меня не уважают, что позволяют себе подобные мерзости?

Внезапно всё стихает. Надо же, как быстро. Только не совсем.

Сперва слышу женский голос, а потом он становится всё громче, и я понимаю, что ненавистная Эльвира зовёт Ростика.

Что у них там вообще происходит?!

Прикладываю ухо к двери, чтобы различить больше слов. Кажется, шутки кончились, и там что-то не по плану.

- Чёрт, чёрт! – причитает белобрысая профурсетка. – Ростя! – почти истерично, будто он её не слышит. И мне становится не по себе, потому что следом звучит шлепок. – Да очнись ты!

По всей видимости, она съездила ему по лицу, но он не был против и голоса не подал.

Глухой удар, словно кто-то упал или что-то, а потом топанье ног, и на какое-то время тишина.

Снова дёргаю ненавистную дверь несколько раз, забывая, что она закрыта, а потом принимаюсь громко стучать.

- Открой, Эля!

Обращаюсь, как к любому другому человеку, только имя, прошедшее путь от мозга до языка, вызывает неприятную вибрацию во всём теле, словно язык противится произносить эту гадость.

- ЭЛЯ! – выкрикиваю, как можно громче. И нет в этот момент ощущения, что они играют на моих нервах нарочно.

Снова топот ног в обратную сторону, кажется, она была на кухне. И звук «п-ш-ш», как если бы она набрала в рот воды, а потом выдула её мелкими каплями.

- ЭЛЯ! – кричу истерично, когда раздаётся мелодичный звонок, оповещающий, что кто-то пришёл.

- Слав, очнись! – снова слышу испуганный голос Эльвиры.

Она умеет играть, но больше в фильмах 18+, чем тех, где следует показывать настоящие эмоции. У неё бы вышло это картинно и наигранно. И даже не видя её, понимаю: шутки слишком серьёзные.

Звонок повторяется, и в дверь принимаются колотить.

- ИНГА! – слышу приглушённый женский голос. Отсюда не разобрать, кто именно, но это Лера. Больше некому. – Инга, твою дивизию! – уже куда громче. А вот это точно она. И я пытаюсь вразумить любовницу сына.

- Эля! Открой мою дверь!

Всё же разум побеждает, и слышу хруст замка. А Лера тем временем пытается вынести дверь.

Когда выбираюсь в коридор, первое, что вижу, сына на диване. Он лежит в неестественной позе без штанов. В последний раз мыла его лет в восемь, и стыдливо увожу взгляд, мельком различая на столе белую пыль. Но сейчас не до стеснений. Главное – не паниковать и действовать быстро!

Подъезжаю к Славу, трогая пульс на сонной артерии. Бьётся. Уже хорошо. И вообще, он больше похож на спящего, чем на того, кому плохо. Хотя, откуда мне знать?

Пена не идёт, дыхание есть, судорог не наблюдаю.

Эльвира стоит с потекшей тушью и огромными глазами в половину лица, прижимая к груди руки.

- Одень его, - приказываю, направляясь к двери, пока саму подбрасывает от нервов. С этим она справится куда лучше матери-калеки. Самое страшное – не знать, что произошло, не понимать, как помочь.

За спиной тишина, словно идиотка приросла к месту. Оборачиваюсь на мгновение, она растеряно смотрит по сторонам.

- Эля, чтоб тебя. Бегом!

И она принимается искать трусы, которые, они по всей видимости закинули куда-то в порыве страсти, а я еду к двери, в которую, такое чувство, что бьют тараном.

- Лера, - приходится крикнуть несколько раз, чтобы она услышала. А то вот так открой, то, чем они выбивают дверь может стать последним, что я увижу в своей жизни.