Телохранитель Генсека. Том 6 (СИ) - Алмазный Петр - Страница 7

— Совершенно не смущает, если не хотите, можете не рассказывать, за что понизили в звании и перевели в гараж, — я пожал плечами.

— Да что скрывать? Дал в морду Калугину. Мудак конченый. И мстительный. Понизили сразу на два звания и перевели с оперативной работы. Год уже катаюсь на этой старушке. Приехали, Владимир Тимофеевич, — сказал он, выруливая с Мясницкой во внутренний двор здания КГБ.

Я быстро прошел в здание, миновал проходную и уже в коридоре, в крыле, которое занимало УСБ, услышал чей-то сочный баритон.

Когда вошел в кабинет, Соколов, стоявший ко мне спиной, продолжал петь:

— Шаланды полные кефали…

— Кто про что, а вшивый про баню, — скривившись, прокомментировал Карпов.

— Почему про баню? Про рыбку, — беззлобно огрызнулся Соколов, оборачиваясь. — Простите, Владимир Тимофеевич, песня привязалась, всё утро не могу отделаться, — объяснил он, совершенно не смутившись.

— Бывает, — ответил я, поприветствовав остальных.

Действительно, бывает. Вот так привяжется строчка из песни или какая-то фраза, и ты ее гонишь, но эта, по большому счету, глупость, всплывает снова и снова. У меня так со вчерашнего вечера: «Я устал, я мухожук»… Тоже из моей прошлой жизни — когда я был Владимиром Гуляевым, видимо, переусердствовал с изучением мемов в интернете. Вот интересно, не помню ни одного разговора со своей прошлой женой, а этот мусор так и лезет в голову.

И сейчас, слушая, как Карпов докладывает, что удалось выяснить по Свердловскому обкому в общем, и конкретно по Борису Ельцину, я не мог отвязаться от этой навязчивой фразы. Что ж, неудивительно, бред — он сразу ложится на подсознание, минуя контроль разума.

Борис Ельцин — самая одиозная фигура. С ним поначалу связывали огромные надежды. Вот, пришел человек из народа, настоящий мужик, работяга. Огромный, мощный, он подавлял своим весом — как реальным, так и политическим. Ельцин казался глыбой — в отличии от партийных бонз тех лет, либо старых, как засыпающий на ходу первый зам председателя президиума Верховного Совета Василий Кузнецов, либо скользких, как тот же Майкл Горби. Ельцина тогда считали человеком, который говорит то, что думает, и делает то, что говорит. Ему прощалось все. Ну мужик, ну загулял, ну выпил, в реку упал — с кем не бывает, все мы люди…

Чем все это закончилось, лучше не вспоминать. В советское время я гордился своей страной, но в ельцинские времена я испытывал жгучий стыд — и не только я один. Пожалуй, в России, да и во всем бывшем Советском Союзе — в том будущем, которое я уже один раз прожил — найдется очень мало людей, которые не проклинали бы Ельцина. Хотели «настоящего мужика» во главе страны, а получили пьяное быдло…

— Владимир Тимофеевич… — Карпов что-то спросил.

Я вздрогнул, выплывая из воспоминаний.

— Прости, Андрей, задумался. Повтори вопрос? — попросил его.

— Зачитать папочку на Свердловский обком? — повторил майор Карпов.

— Выборочно. Прочти то, что на твой взгляд наиболее интересно. Я позже перечитаю еще раз. Но пока хотелось бы послушать непредвзятое мнение, — объяснил свою просьбу.

— А у вас мнение предвзятое? — тут же вставил Соколов. — Уже сталкивались с Ельциным?

— Лично не сталкивался, — ответил ему, и ведь не соврал.

— Собственно всё, на что жалуются… — тут Карпов замялся, но быстро подобрал корректную формулировку, — неравнодушные граждане, можно предъявить любому первому секретарю обкома любой области. Но мы с Даниилом проанализировали накладные…

— Это ты анализировал, а я просто посчитал. Сравнил объем работ с объемом закупленных материалов. Так бы и не нашел ничего, но очень интересная графа попалась на глаза. — Даня вскочил со своего места, метнулся к столу Карпова и, наклонившись через его плечо, прочел:

— Брус оцилиндрованный, двести шестьдесят кубометров, — Даниил поднял голову и воскликнул:

— Ну вот вы хоть убейте меня, я даже представить не могу, куда его пристроят в здании обкома!

— В двадцати четырех этажном здании, — уточнил Газиз.

— Да хоть в сто этажном небоскребе — не нужен там оцилиндрованный брус, — заметил Марсель.

— Избушку наверху сделают, — хохотнул Соколов. — На самой крыше, вместо этого… как его у буржуев называют?

— Пентхауса, — подсказал Карпов.

— Сомневаюсь, что этот «пентхаус» построили на крыше. Скорее всего, в каком-нибудь живописном месте под Свердловском из этих бревен давно сложили приличный домик в пару этажей, — заметил я. — С видом на Уктусские горы, например. Остальное не выбивается из общей номенклатуры строительных материалов?

— Тут по брусу хочу добавить, — Карпов нашел нужную накладную и прочел:

— Брус оцилиндрованный из ангарской сосны. Поставлено с Красноярского края. Тот же мастер-строитель интересуется, почему брус заказали в Красноярске, почему нельзя было привезти свой, уральский лес, и что за объект строится… — Карпов нашел нужный «сигнал» и удивленно поднял брови:

— Вы были правы, Владимир Тимофеевич, в Уктусских горах. Этот же человек, — Карпов взял в руки документ, прочел фамилию: — Акимов Алексей Фомич, сигнализирует еще об одном интересном моменте. В рамках проекта здания обкома в цокольном этаже построена сауна, облицованная мрамором, с хамамом, выложенным метлахской плиткой. Стоимость плитки для хамама впечатляет, как и квадратные метры, которые занимает сауна. И, кстати, облицовка двадцати четырех этажей мрамором тоже влетела в такую копеечку, что просто диву даюсь.

— А что удивляться? — Андрей Соколов глянул на щуплого Карпова с высоты своего роста. — Там такие гиганты! Уралмаш, Уралхиммаш, Нижнетагильский металлургический комбинат, Уралвагонзавод, в конце-концов — крупнейший танковый завод в мире! Для Урала этот «Член КПСС» — капля в бюджете, да хоть золотом бы его облицевали, — Соколов присел на край стола Карпова. Тот поджал губы, ноздри его раздулись и побелели, но он просто молча выдернул из-под Соколова папку и переложил ее на другой край стола, подумав: «Раздолбай — это диагноз». Да, выдержка у Карпова железная.

— Сауна в обкоме, а что дальше? Пьянка? Проститутки? — презрительно скривился Марсель.

— Ты прав, Марс, — я был солидарен с майором Азимовым в его мнении, сауна в обкоме это даже не хамство — это цинизм. Видимо, уже в конце семидесятых Борис Ельцин путал свой карман с государственным. Я предполагал это, но не знал наверняка. Теперь знаю.

Обратился к Даниле-мастеру:

— Даня, а кто в ЦК курирует Свердловскую область и лично Бориса Ельцина?

Даниил быстро отстучал тонкими пальцами по клавиатуре и ответил:

— Иван Васильевич Капитонов.

Я тут же снял трубку и позвонил в ЦК. Капитонов был на месте, и встречу с ним не стал откладывать в долгий ящик. Хотел сразу же направиться на Старую площадь, но меня остановил Марсель:

— Владимир Тимофеевич, тут еще один интересный момент… — Он взял в руки несколько документов. — Мы с Газизом вчера весь день провели в архиве и вот что накопали… Когда Борис Ельцин занимал должность начальника строительного управления, на него подали в суд. Инициатором был управляющий трестом Ситников. Причина — неточности в финансовой отчетности и подозрения в воровстве. Но в суде его оправдали, что стало для всех большой неожиданностью. Обычно за такие «неточности» — с четырьмя нулями после цифры — сажают. Это хищение в особо крупных размерах. Как минимум, десять лет общего режима. И конфискация имущества — в обязательном порядке. Кстати, волчий билет на любую руководящую должность — как следствие. Но что удивительно, Ельцина оправдали, сделав виноватой бухгалтера. Якобы она допустила ошибку в расчетах. Формулировка — просто пальчики оближешь! Цитирую отрывок из приговора… — Марсель кашлянул и четко, выделяя интонацией интересные места, зачитал:

— «В действиях каждого руководителя может или должна быть доля риска. Главное, чтобы эта доля риска была оправданной. В данном случае, в действиях Ельцина риск, как раз, был оправдан. Бориса Николаевича Ельцина полностью оправдать, а все судебные издержки отнести на счет истца. То есть треста». — Марсель загадочно посмотрел на нас.