Красный корпус (СИ) - Романов Илья Николаевич - Страница 20

— Говоришь, как мой отец…

Я внутренне хмыкнул на такое сравнение, но не придал значения.

Проверив вещи в сушилке, вернулся к себе в комнату и застал там ещё одного едва проснувшегося. Толик сидел на кровати, пялился в одну точку и словно поймал, как говорят китайцы, дзэн. Одеяло его валялось на полу, форма там же лежала с ночи, а сам парень вообще ни на что не реагировал. Но вот он заметил меня, медленно повернул голову и хрипло произнёс:

— Костя, признайся честно, ты двужильный, что ли? Иначе я не могу понять, как ты встал раньше меня после того ада, что нам устроили ночью, и выглядишь бодро.

— Опыт, — пожал я плечами. — Я с двенадцати лет вместе с гвардейцами рода тренировался. Утром и ночью, когда случались похожие учебные тревоги.

— Суровый у тебя отец, раз приказал такое, — покачал головой Толик, встав с постели.

Я не стал разубеждать соседа, что инициатива таких тренировок исходила от меня, просто не видел в этом смысла. Пусть думает, что это отец заставил, это проще ложится в его картину мира, судя по всему.

На завтрак наш отряд плёлся, словно восставшие по воле некроманта трупы. Бледные, уставшие и невыспавшиеся. Большая часть девушек, которые ранее при случае старались подчеркнуть свою внешность, в этот раз забили на всё. Та же Альбина с распущенными, волнистыми волосами, шагала смотря себе под ноги. Пожалуй, из всех ребят только мы с Волковым Игнатом были самыми бодрыми, что вызывало закономерные вопросы и взгляды. В большинстве своём завистливые.

— Ох, Костя, что с вами случилось? — заохала повариха, с которой я вчера познакомился. — Вы будто с войны вернулись!

— Ночью занятие было, Татьяна Владимировна, — пояснил я, выбрав овсяную кашу, два яйца и тосты с клубничным джемом. Из напитков были чай и кофе, но вид второго как-то отталкивал. — Штабс-ротмистр Николаев провёл для нас ознакомительный урок.

— Мишка, что ли⁈ — хмыкнула женщина, а её коллеги по соседству навострили уши. — Повезло вам тогда, что именно он стал вашим учителем! Поверь мне, Костя, лучше Миши из вас бойцов здесь никто не сделает! Ну, если говорить про учителей на официальной должности… Так что, слушайте его внимательно и учитесь! А мы вас покормим вкусно, чтоб силушку восстановить!

— Буду иметь ввиду, Татьяна Владимировна, — кивнул я женщине, забирая поднос. — Хорошего вам дня.

— И тебе, Костя, — широко улыбнулась она. — Смотри обед не пропусти, сегодня борщ, картошечка пюре и котлетки! Сама делала!

Зарядившись позитивом от Татьяны Владимировны, сел за столик, который занимал вчера и решил немного подождать Анатолия. Тот как раз закончил с выбором блюд, приземлился напротив меня и рассеянно посмотрел на еду.

— Странное дело, на аппетит никогда не жаловался, но сейчас кусок в горло не лезет, — пробормотал он и поднял на меня взгляд. — Будешь мою порцию?

— Возьму кашу, — не стал я отказываться. После занятий и развития энергетических каналов голод был неимоверный. Человеческое тело так слабо, но это отчасти и прекрасно в таких вот мелочах. — Яйца и тосты лучше съешь. До обеда понадобиться энергия.

— Твоя правда… — вздохнул он, передав мне овсянку с орехами и изюмом.

Со своим завтраком Толик справился быстро, голод всё же взял своё, а затем парень посмотрел на мой поднос, где лежали пустые тарелки и покачал головой:

— Ну и здоров же ты покушать, Костя…

— Подъём, новобранцы! — поднялся из-за своего стола Альберт Викторович. — Приём пищи окончен. Вас ждёт первое занятие.

На стоны и жалобы комендант внимания не обратил и сразу повёл нас к четырех этажному зданию, чем-то напоминавшему школу. Вытянутая прямоугольная бетонная коробка с кучей окон, в первых этажах которых просматривались аудитории.

— Так, детишки, расписание я вам выдал, — напутствовал комендант, остановив нас у крыльца здания, в которое разрозненными кучками входили юноши и девушки всех возрастов. Были среди них и взрослые в форме Корпуса. — Занятие у вас начнётся через двадцать минут, рекомендую не задерживаться и не опаздывать. За прогулы вас, конечно, не выгонят, но наказание пропишут. Всё поняли? — увидел он наши кивки и улыбнулся. — Ну, в таком случае — удачи!

Я подтолкнул Толика в плечо и указал подбородком на двери. Внутри здание отличалось от школы… почти ничем. Пустые коридоры, множество кабинетов и дверей с табличками. В центральном холле находилась зона отдыха, где учащиеся могли отдохнуть между парами, попить кофе из автоматов или купить сдобу в буфете.

— Смотри, подруга, там пирожные продают! — дёрнулась Альбина и указала на стеклянные витрины, где толпился народ. — Надо будет заглянуть!

— Может там и пирожки есть… — с надеждой вставил Милюхин, втягивая носом запах выпечки. — Я бы сейчас два с мясом заточил…

— Мы только с завтрака, куда тебе жрать столько⁈ — с ухмылкой, под смешки своих соседей по комнате, спросил Урусов.

Милюхин обиженно засопел и отошёл подальше. Похоже, не сошлись они в отношениях с рыжим, хотя вчера утром и общались.

Я заметил, что мы были своего рода центром внимания. На нас оборачивались, кто-то тыкал пальцами, другие улыбались или смеялись. Причину понять несложно — многие из нас крутили головами по сторонам от любопытства и это имело закономерную реакцию на новичков.

— Аудитория 209, — спокойно произнёс я, обращаясь вроде бы к Толику, но слышала меня большая часть новобранцев. — Нужно её найти, а потом уже пить кофе и есть пирожки.

— Согласен, — кивнул Волков Игнат.

Лестницы в учебном корпусе были широкие, вмещали много народу, так что толкаться не пришлось. Мы небольшой компанией, к которой, помимо Толика, прибились Альбина, Аврора, Игнат и Милюхин, пошли искать кабинет. Остальные ребята задержались внизу, кто-то встретил старых знакомых, что уже служили в Корпусе, другие же решили осмотреться. До пары ещё двенадцать минут, хватило бы, чтобы найти кабинет. Сделать это оказалось нетрудно, переплетения коридоров не путали, а чёткая структура прослеживалась всюду, так что мы быстро оказались возле двери с табличкой 209.

— Хм, похоже, занятие не только у нас, — с любопытством произнесла Альбина, внутри слышались голоса и смех. Резко распахнув дверь, девушка заглянула внутрь и добавила: — Ну да, не только у нас…

В возникшей тишине мы зашли внутрь и уставились на восседающих за партами девушек и парней. Все примерно нашего возраста, без знаков отличия на форме. Похоже, новобранцы из других городов Российской Империи.

— Оп-па, а вы Москвичи, да? — с первого ряда, широко улыбнувшись, крикнул русоволосый парень, который секундой ранее поддерживал над партой в воздухе ручку и тетрадь с помощью дара.

— Да, — прогудел в ответ Игнат. — Мы прибыли в Корпус из Москвы.

— Круто! Я — Лёха Тимофеев! Северный Кавказ, Ставрополь!

Его соседка, черноволосая девушка с янтарными глазами и родинкой над верхней губой улыбнулась.

— Не обращайте на Лёшу внимание, — укоризненно посмотрела она на парня. — Он со всеми так знакомится. Я — Людмила Миронова, тоже из Ставрополя.

Ребята один за другим знакомились с нами, создавая дружественную атмосферу. В большинстве своём здесь были простолюдины, как уже выяснилось из Ставрополя, также пара парней из Иркутска, Владивостока и Красноярска. Городов насчитывалось много, но именно из Москвы и Санкт-Петербурга получился самый большой набор, а люди всё прибывали, заполняя собой просторную аудиторию.

И всё было хорошо, пока от группы парней из столицы не отделился русоволосый парень, подошедший к парте Альбины и Авроры. Китель на нём был по пижонски растёгнут, в левом ухе сверкала золотая серьга, а взгляд не отрывался от Синокиной.

— Могу я узнать имя столь прекрасной леди? — обольстительно улыбнулся он, опершись о парту.

Анатолий рядом со мной подобрался, прищурился и поджал губы в тонкую линию.

— Синокина Альбина Рафаэловна, — чуть покраснела девушка, смущённо улыбнувшись. — А вы?

— Дроздов Сергей Тимофеевич, но вы, миледи, можете звать меня просто Сергей.