Архитектор Душ V (СИ) - Вольт Александр - Страница 20

— А мне нельзя? — ее голос был обманчиво мягок. — Ты же спал с людскими женщинами не раз и не два, если мне не изменяет память.

Нандор не воспринял эту фразу как аргумент. Он тут же парировал:

— Это другое, — отрезал он. — Я использовал их. Это был опыт, развлечение. А ты не можешь себе такого позволить. Ты эльфийка!

В его голосе звучала смесь братской заботы, высокомерия и вековой гордыни их расы. Он видел в этом не просто свидание, а падение, предательство чистоты крови, нарушение неписаного кодекса.

Шая смотрела на брата, и на ее лице медленно проступало выражение, в котором смешались недоумение и горькая насмешка. Она видела всю абсурдность его аргументов, всю эту напыщенную мужскую логику, делившую мир на «можно» и «нельзя» по праву сильного. Спорить было бессмысленно. Любые слова утонули бы в его праведном гневе.

Она не сказала этого вслух. Вместо этого девушка медленно произнесла одними губами, глядя ему прямо в глаза, несколько слов. Беззвучно, но так отчетливо, что он не мог не понять.

Нандор замер. Его лицо на мгновение утратило аристократическую сдержанность. Он прекрасно знал эту фразу. Древняя, как мир, и грубая как солдатская шутка.

Потому что это была цитата великого китайского мудреца Сху Яли.

Шая стояла спиной ко мне, глядя на водяные струи. Даже так она выделялась из толпы. Не только своей статью — высокой, стройной, идеально прямой и торчащими остроконечными ушами, но и чем-то таким, что я не мог объяснить. Скрой ей уши и посмотри со спины, но все равно сразу можно было сказать — эльф.

На ней был простой, но элегантный светло-бежевый тренч, перехваченный на талии широким поясом. Темные брюки, удобные, но стильные ботинки. Волосы собраны в гладкий высокий хвост, открывающий тонкую шею и остроконечные уши, которые она сейчас даже не пыталась скрывать.

Заметив торговцев цветами, я спешно купил красивый букет, после чего двинулся обратно к эльфийке.

Я сделал шаг навстречу. Еще один. Почти крадучись, я подошел сзади и положил ей руку на глаза. Ее реакция была молниеносной — она вцепилась мне в руку, словно коршун, а сама напряглась всем телом, но затем, словно осознав, где она находится, медленно расслабилась.

— Угадай кто, — спросил я.

— Не делай так больше, пожалуйста, — сказала Шая и развернулась.

Наши взгляды встретились.

Я ожидал увидеть все ту же холодную, немного отстраненную сдержанность. Или профессиональную вежливость. Но в ее глазах, темных и глубоких в вечернем свете, на мгновение промелькнуло то, что я уже видел неоднократно. Интерес.

Уголки ее губ дрогнули в легкой улыбке.

— А я все гадала, опоздаешь ты или нет, Громов, — произнесла она вместо приветствия. Голос ее был ровным, мелодичным, без обычных официальных ноток.

— Я пунктуален, — ответил, подходя ближе и протягивая руку для пожатия, но тут же, повинуясь какому-то нелепому внутреннему импульсу, чуть наклонил голову. Получился полупоклон. — И я обещал ресторан, — я выудил купленный букет и протянул ей.

Она мягко улыбнулась и приняла букет.

— Ресторан подождет, — она окинула меня оценивающим взглядом, задержавшись на моем свежеотглаженном костюме. В ее глазах промелькнуло одобрение. — Сначала скажи, как ты? Выглядишь, мягко говоря… потрепанно.

Я усмехнулся.

— Ты еще не видела меня до прачечной.

— Даже боюсь представить, — хмыкнула она. — Ужасный денек выдался?

Я стал загибать пальцы, перечисляя.

— Три дня в пути в душном купе, встреча с человеком, который меня изгнал из дома, и в завершении он чуть не откинул копыта прямо у меня на руках. А в целом — обычная среда.

Она молча кивнула, не вдаваясь в подробности. Мы двинулись вдоль аллеи, туда, где в вечерних сумерках, среди деревьев, угадывались контуры какого-то уютного заведения.

— Тогда идем, — сказала она. — Судя по твоему виду, тебе срочно нужно что-то покрепче воды.

— Не откажусь, — честно признался я. — Особенно если это будет не просто алкоголь, а хороший алкоголь в отличной компании.

Шая снова улыбнулась, но промолчала.

Дверь за Алисой закрылась, и ее шаги вскоре затихли. Лидия осталась одна. Она стояла еще несколько секунд, прислушиваясь к непривычной возникшей в доме тишине. Впервые за много недель она была здесь совершенно одна.

Она не стала торопиться. Вместо этого с методичностью хозяйки, инспектирующей свое имение, Лидия начала обход. Гостиная, где на стене криво висел установленный телевизор, а в камине лежали остывшие угли. Кухня, сверкающая чистотой после их совместной уборки…

Пройдя по всему первому этажу, Лидия проверила, закрыты ли окна, выключен ли свет в дальней кладовой, и на всякий случай проверила комнату Алисы. Девушка удивилась тому порядку, который после себя оставила рыжая, учитывая ее взрывной характер.

Поднявшись на второй этаж, Лидия прошла мимо комнаты Громова. Дверь была прикрыта, из-под нее не пробивался свет. Она постояла так несколько секунд, но все же решилась и заглянула внутрь. Окна были закрыты, и это было самое главное. Закрыв створку, Лидия направилась дальше.

В своей комнате она быстро переоделась в строгий деловой костюм, собрала сумку, подошла к небольшому шкафу возле вешалки и сняла оттуда запасной комплект ключей.

Заперев тяжелую дверь снаружи, она дважды повернула ключ в замке, вызвала такси и поехала на работу.

Рабочий день тянулся невыносимо медленно. Никто не врывался в кабинет с новостями об очередном трупе, телефон молчал, не принося известий о перестрелках или магических аномалиях. Это была та самая нормальная жизнь, по которой она так тосковала. И эта нормальность была пресной.

После работы она не поехала обратно в особняк. Вызвав такси, Лидия назвала водителю свой адрес и машина поехала по знакомым улицам. Вот он, ее район, ее дом. Она вышла из такси, поднялась на свой этаж и остановилась перед дверью своей квартиры. Дрожащими пальцами вставила ключ в замок.

Воздух внутри пах застоявшейся пылью и почти улетучившимся ароматом ее духов. Здесь все было на своих местах, как и в тот день, когда они с Громовым приехали забрать ее вещи.

Она прошла по комнатам, провела пальцем по стеклянной поверхности журнального столика, оставляя на тонком слое пыли темную полосу. Затем, повинуясь внутреннему импульсу, принялась наводить порядок. Сменила постельное белье, протерла пыль и полила почти засохшие цветы на подоконнике.

Закончив с уборкой, она прошла на кухню. Открыла бар, достала бутылку дорогого французского вина и налила себе бокал. Рубиновая жидкость тяжело плеснула в тонком стекле.

С бокалом в руке она вернулась в гостиную и опустилась на диван. Тот самый диван, на котором они с Артуром проводили вечера, укрывшись одним пледом.

Вот оно. Она вернулась. Наконец-то. Она снова может делать все что захочет. Может позвонить подругам, пойти в оперу, провести вечер в одиночестве с книгой. Она может вернуться к своей прежней жизни.

Лидия медленно покрутила бокал в пальцах, глядя, как свет лампы играет на его гранях.

А что вообще было в ее прежней жизни?

Мы неспешно пошли по широкой аллее мимо величественных павильонов. Вечерний холод уже давал о себе знать, но огни, зажегшиеся по всему парку, создавали ощущение уюта. Я просто шел рядом, ощущая ее присутствие, и сумбур прошедшего дня медленно отступал, уступая место спокойствию.

— Чем ты увлекаешься? — спросил я, нарушая тишину. Мне действительно было интересно узнать о ней что-то, что не касалось службы, протоколов и зашифрованных чатов.

Она на мгновение задумалась, глядя на верхушки темных елей, очерченных на фоне сиреневого неба.

— Я люблю балет, — сказала она неожиданно. — Человеческий балет.

— Балет? — я не смог скрыть удивления.

— Да. В нем есть то, чего так часто не хватает вашей расе. Идеальная, отточенная грация. Контроль над каждым мускулом, движением. Вы суетливы, хаотичны по своей природе, но в этом танце вы смогли достичь почти эльфийского совершенства. Это завораживает.