Хозяйка Монстрвилля. Чудовищная уборка (СИ) - Фрес Константин - Страница 25

И не полезет ли она в драку. Ведь тогда придется ее ударить, а для меня это было совсем уж неприемлемо.

Сейчас мне было все равно. Мне было плевать на ее нежны чувства, и я не боялась. И ощущала себя намного сильнее Анжелики — хотя б потому, что могла отлупить ее одним шлангом от пылесоса.

На красивых глазах блондинки вспухли огромные и горькие слезы.

— Все поняла?

Она замычала, тряся засосанным лицом.

И я, вырубив Тыкводжек, освободила ее физиономию от его присоски.

Под носом Анжелики оказались нарисованы усы.

Черт знает чем.

Лучше даже не думать, чем именно.

— Вот как заговорила! — обиженно выдохнула Анжелика, рукавом оттирая усатую засосанную физиономию и давясь слезами. — Ну, ничего! Ничего! Победа-то все равно за мной останется!

Она утерла мокрые глаза и обвела всех нас высокомерным победным взглядом.

Губы ее дрожали.

— Ко мне, — чуть не срываясь в рыдания, произнесла она, — приходил Теофил. И спрашивал, не нашла ли я чего. И выказал готовность помочь с драгоценным камнем. С распилом и продажей.

Подруги ее завистливо молчали, и Анжелика высокомерно глянула на меня, утверждаясь в своем превосходстве.

А у меня сердце так и ухнуло вниз.

— Теофил? — повторила я знакомое имя. — Кто это?

— Самый величайший маг всех времен и народов! — торжествуя, ответила Анжелика. — Он знает и умеет все! И именно у меня он спрашивал о бриллианте «Сердце принца»! Значит, найти его суждено именно мне!

«Да ничего не знает твой Теофил, — подумала я, вспоминая странного пугающего гостя. — Раз ко мне-то он тоже являлся. Значит, пришел наобум».

— И не жаль тебе пилить «Сердце принца»? — спросила я вдруг.

Анжелика визгливо, неприятно расхохоталась.

— Давай без сантиментов, — сказала она жестоко, отсмеявшись. — Я распилю и продам все мало-мальски ценное.

— А как же принц?

Анжелика нервно дернула плечом.

— Да где он? Давно пропал. И забыть о нем пора, давным-давно! — беспечно ответила она.

Есть хотелось невероятно! С этим противным принцем

Я лихорадочно соображала, есть ли дома что-то готовое, или снова придется довольствоваться бутербродами.

Может, придется бежать в магазин за углом?

Или, если сильно повезет, окажется, что есть вчерашний суп в холодильнике?

Но все эти мысли мигов вылетели у меня из головы, когда я вошла в квартиру и обнаружила посреди зала кресло

А в нем, положив ногу на ногу, сидел тот самый неприятный тип, что в Монстрвилле предлагал мне распилить алмаз!

— Что!.. — вскричала я, выронив тяжеленный пакет с Тыкводжеком из рук.

Бобка, до того вялый и полусонный, мигом взбодрился и залаял.

— Тише! — цыкнула я на него. — Ночь на дворе! Вы кто такой, — обратилась я воинственно к наглецу. — И как сюда попали?!

Он поморщился, постукивая о ладонь кончиком тонкого стека.

— Мне кажется, мое имя вам известно, милая барышня, — протянул он. — А попал обычно. У вас форточка была приоткрыта. Опасная небрежность!

— Мало ли, что мне известно, — огрызнулась я. — Сами вы его не называла. А значит, мы с вами не знакомы. А незнакомым мужчинам не очень-то прилично влезать в дом девушки через форточку.

— Зачем же влезать? — снова поморщился страшный незнакомец. — Я не вор, не мелкий мошенник… Я влетел.

— И как вы меня отыскали… так далеко то Монстрвилля?

Незнакомец приосанился.

— Я же великий волшебник, — ответил он не без гордости.

— Великий волшебник влез на крышу Очень Чистого Экспресса? — поддразнила его я.

— Зачем было влезать, — зло процедил он, озлившись. Мои остроты выставляли его и его поступки в некрасивом и даже карикатурном свете. Он был смешон. И это его разозлило. — Дураков нет связываться с возницей. Он может завезти не туда, куда хотелось бы. Достаточно просто следовать за Экспрессом. По воздуху.

И он неприятно ухмыльнулся.

— Так чего вам надо? — выкрикнула я.

— Но я же уже озвучивал свои желания. Я хочу алмаз, — ответил он.

— Хотите? Так идите и поищите! — ответила я дерзко. — Я-то тут причем?

— Я не могу его поискать, — ответил этот странный тип. — Мне это запрещено. Да и сам алмаз мне не нужен. Я лишь хочу предложить свои услуги по его распилу. Вещица-то красивая, дорогая. Не хотелось бы, чтобы ее попортили. Мне это очень важно.

«Распилить наверняка его ты хочешь, вот что!» — сердито подумала я.

А вслух сказала:

— Вы, наверное, очень глупый, раз не понимаете все с первого раза. Я же сказала — алмаза у меня нет.

Мой собеседник буквально взбесился.

Одним толчком поднялся с кресла и навис надо мной.

Длинный, черный, тощий.

С ужасно злым лицом.

— А по всем признакам, это алмаз найден, — процедил он, наставляя на меня стек.

Словно на лошадь, которую собирался дрессировать.

Но что-то мне говорило, что это был непросто стек.

И я, не соображая, что делаю, выхватила из мешка шланг Тыкводжека и направила его на разозленного колдуна. Прямо в грудь. Как в вестернах направляют заряженный дробовик.

— Хотите, чтобы он высосал из вас душу? — зло произнесла я, нашаривая в мешке педаль кончиком ботинка. — Он может.

— Я знаю, — к моему великому изумлению, волшебник испугался и отступил. И стек свой опустил, словно тот не мог тягаться с Тыкводжеком по разрушительности. — Но лгать нехорошо, милая барышня.

— Я не вру! — взмутилась я.

— То есть, вы можете поклясться, — быстро произнес он, — что не видели алмаза?

— Не видела!

— И не трогали его?

— И пальцем не притрагивалась!

— И не знаете, где он сейчас?

— Понятия не имею! — выкрикнула я. — И могу поклясться в этом чем угодно!

— Странно, странно, — хмыкнул колдун.

— Вероятно, он у Анжелики, — продолжила я. — Вот там спросите.

— Я спрашивал.

— И что, думаете, она с вами была честна?

Колдун снова неприятно усмехнулся.

— Анжелика — обладательница многих пороков, но не лжи. Даже напротив — она настолько тщеславна, так любит хвастаться, что просто не сможет утаить такую удачу. Она бы открылась мне. Хм, хм… неужели магия дала сбой? Неужто я что-то напутал?..

— Вот тебе и великий волшебник, — съязвила я, по-прежнему целя шлангом Тыкводжека ему в грудь. — Заколдовали принца, но теперь не уверены, что сделали все верно? Так он у вас мигом расколдуется. Он, знаете, тот еще живчик.

— Что? — колдун недобро сузил глаза. — Живчик? Он же…

— Гремит костями, но не унывает, — ответила я. — Вообще, конечно, это свинство — взять, и заколдовать постороннего человека. Превратить его в… это.

— Если б вы знали его получше, — усмехнулся колдун, — вам бы не было его жаль. Такие, как он, не должны засорять собой мир.

— И вы считаете, что вам можно решать, кому засорять, а кому нет?

— Решает тот, кто может, — гневно прогрохотал колдун. — Тот, кто сильнее. Тот, кто может взять в свои руки контроль.

— Не очень-то надежно взяли, — усмехнулась я. — Да и вообще. Принц, конечно, тот еще гад, но он молодой. Взять и загубить молодую жизнь…

— Откуда ты знаешь, что он молодой?! — взвился колдун, как ошпаренный. — Там ведь один костяной остов!

— По голосу, — я пожала плечами. — Голос у него молодой.

— По голосу! — взвыл колдун, снова наставляя на меня стек. — И ты еще будешь уверять меня, что алмаза у тебя нет!

— Я поклялась в том, что не трогала его и не знаю, где он! — прокричала я, нервно нажав педаль Тыкводжека. — Колдовать надо было лучше, чтоб теперь не бегать и не искать, где что сделал неправильно!

Тыкводжек взвыл, мгновенно распухнув.

Колдун в ярости несколько раз взмахнул своим стеком, словно собирая на его кончик все зло, рассеянное в мире.

— Будешь учить меня колдовать, девчонка?!

В ужасе я снова нажала на педаль, и Тыкводжек завыл, заработал.

Но только не всосал негодяя — как жаль! — а мощным потоком воздуха отшвырнул его прочь.