Учитель. Назад в СССР 6 (СИ) - Буров Дмитрий - Страница 26

— А вот и бывают! — не согласился Соловьев.

— Вот что, с плотом у нас не получится, — остановил я перепалку.

— Почему? — огорчились мальчишки.

— Плот дело не быстро. Его нужно было в первый день начинать. А нам с вами завтра в обед обратно выдвигаться. Но обещаю, до конца лета мы обязательно сделаем плот и даже сплавимся на нем по реке.

— Ура-а-а-! — раздалось дружное. — А когда? — нетерпеливо уточнил Голубев.

— Определимся, — уклончиво ответил я. — А завтра мы с вами устроим туристические соревнования.

— Это как? Какие? Где? — загомонили семиклассники.

— Вот с утра потренируетесь узлы вязать, костер разжигать, грибы-ягоды различать съедобные, и часиков в десять начнем туристический марафон. Победитель получит законную пятерку в дневник в первой четверти.

— Ого! Здорово!

— А девочки тоже? — слегка напряженным тоном поинтересовалась Таисия.

— И девочки тоже. Девочки прекрасные туристы.

— Мы согласны! — просияла Тася.

— А какие еще задания будут? А мы по командам?

— Сначала каждый покажет, что умеет. А затем будет и командный зачет, — объяснил я. — Оксана Игоревна — главный судья соревнований. Чур, не подсуживать, — подмигнул Гриневой.

— Ни за что, — серьезно заверила фельдшерица, улыбаясь глазами.

— Ну а сейчас допиваем чай и по палаткам. Перед соревнованиями нужно хорошенько выспаться, — велел ребятам.

Ожидаемо семиклассники не захотели расходиться, но спустя полчаса место возле костра опустело, ребятишки разбрелись по палаткам. Вскоре затих и возбужденный бубнеж, что раздавался из-за брезентовых стен. Туристы мои угомонились, заснули, усталые и счастливые.

— Ну что, спать? — негромко спросил у Гриневой.

Девушка задумчиво разглядывала ночное небо, слегка запрокинув голову. Мой вопрос вырвал ее из задумчивости. Оксана глянула на меня, помолчала, решительно придвинулась поближе, взяла за руку, заглянула в глаза и потребовала:

— Егор, пожалуйста, будь осторожен. Если ты не вернешься к десяти утра, я отправлю Голубева к участковому с запиской. Сама останусь с ребятами… пойду тебя искать… — противоречиво выдохнула девушка.

Гринева помолчала, с тревогой заглядывая в мое лицо:

— Да, я знаю, детей нельзя оставлять одних… Но тогда я пойду тебя искать вместе с участковым. И… смотри, если не придешь… — Оксана закусила губу, пытаясь придумать суровое наказание.

— Я понял: если потеряюсь, домой можно не приходить, ты меня убьешь, — улыбнулся девушке.

— Ну… да, — кивнула фельдшерица, немного расслабляясь. — Не усну… — пожаловалась после короткого молчания. — Ты, правда, собираешься спать?

— Конечно. Голова должна быть свежей. К утру самый сон, если сейчас не посплю, к рассвету как чумной буду. Идем?

— Идем, — девушка приняла мою руку, поднялась с бревна.

— И все-таки я боюсь… — шепнула Оксана. — Отчего-то на сердце так… тяжело…

— Ксюш, все будет хорошо, не переживай, — подмигнул я, осторожно наклонился, легонько поцеловал девушку в губы. — Спокойной ночи.

— В три? — уточнила Гринева.

— В три. Уйду тихо, не переживай.

— Провожу, — упрямо качнула головой Оксана.

Я не стал спорить: проснется — проводит, а нет, так и хорошо. Не на войну же ухожу, в самом деле, всего лишь тихая быстрая разведка.

Я незаметной тенью покинул лагерь, отмечая недостатки нового тела. Не настолько тренировано, мало умеет, но потенциал богатый. При желании можно из Егора сделать второго меня, точнее, молодую версию меня с богатым опытом. Дорогу к заброшенной деревне я помнил, профессионализм, что называется, не только не пропьешь, но и во второй жизни не потеряешь. Потому совсем скоро оказался на той точке, откуда деревушка еще не просматривалась, но следы, оставленные нашим отрядом, не заметить мог только слепой.

Для поиска наблюдателя, который следил за нами с помощью бинокля, было еще темновато. Тем не менее, я остановился, вслушиваясь в предрассветные звуки леса. Слушал достаточно, чтобы принять тот факт: поблизости с высокой вероятностью нет никаких людей. Сомневаюсь, что где-то на дереве в засаде лежит снайпер или разведчик. К чему такие сложности?

Безусловно, наш веселый пионерский отряд скорее насторожил невидимых постояльцев заброшки. И если это не террористы, в чем я уверен, то и ночные посты граждане вряд ли выставили на всех подходах к поселению. Понаблюдали за нами, убедились в том, что мы обычные туристы, на том и успокоились.

Впрочем, интуиция интуицией, но полагаться на нее на все сто процентов в новом теле не стоило. Потому я скользнул глубже в лес, подальше от тропы, по которой мы с ребятами шли, сделал петлю, а затем кромкой леса вернулся к точке выхода на дорогу, что вела к деревне и колодцу, внимательно разглядывая местность.

Изучив, перешел на ту сторону, где Верочка заприметила солнечный зайчик. Здесь дело пошло бодрее. Вскоре обнаружил приметное дерево, очень удобное для наблюдения, но чересчур заметное для засады. Видимо вчера гражданин, кем бы он ни был, возвращался с речки или еще откуда, услышал наши голоса, потом и нас заметил, и решил понаблюдать за пришлыми издалека. Понять, чего нам надо.

Расколотый практически напополам ствол искореженной старой березы превратился в природную лежанку. Одна толстая ветка изогнулась дугой, образовывая своего рода купол-навес. Из-за густой листвы и не разглядеть, есть кто на дереве, или нет никого. Молодая поросль то ли от нехватки солнца, то ли еще по какой причине переплелась, образуя в разломе эдакое гнездо, в котором спокойно уместится взрослый человек. Не лежа, конечно, но вполне себе комфортабельно для длительного наблюдения.

Собственно, хорошо примятые и поломанные тонкие ветки наглядно демонстрировали: не так давно здесь кто-то сидел, причем длительное время.

К тому же береза росла вроде как на отшибе, но в окружении более высоких деревьев. Со стороны деревни позицию, удобную для наблюдения, прикрывали густые непролазные кусты.

В этих зарослях я заприметил тропку. Похоже, именно по ней наблюдатель приходил и уходил. Судя по всему, пользовались ею нечасто. Следящий за нами человек не был профессионалом, иначе не вел себя, как медведь в посудной лавке. Убрал бы за собой вырванные из одежды нитки и другие мелочи, заметные опытному глазу. Сломанные ветки, смятая листва и трава подтверждали мои мысли. Даже окурок, белеющий под березой, говорил о том, что неизвестные не специалисты. Скорее всего, это местные джентльмены удачи.

Я снова замер, вслушиваясь в лесные звуки. Рассвет приближался, все живое еще спало. Сейчас, в час Быка, самое тоскливое предрассветное время, когда большинству людей снятся сны, часто тревожные, мрачные. Самое страшное время суток с трех до пяти утра. В это время совершаются многие преступления. Время, когда люди либо глубоко спят, либо страдают бессонницей. Я надеялся, что те, по чью душу пришел, спят без задних мыслей, не позаботившись об охране.

Осторожно скользнув к березе, ловко вскарабкался на развилку, оглядел лежанку. Неизвестный и тут наследил: крошки табака, обрывок пожелтевшей бумаги. Я поднял кусок, поднес к глазам, чтобы рассмотреть поближе. Ничего особенного, уголок от старого тетрадного листа в клетку. Ни надписей, ни цифр, может, табак заворачивали в эту бумагу? Судя по крошкам, наблюдатель курил самокрутки.

Не отыскав больше ничего интересного, я спустился на землю, снова замер, вслушиваясь в звуки. Лес потихоньку готовился к пробуждению. Некоторые ночные жители еще доедали свою добычу, другие уже возвращались в норы и гнезда. Дневной живности по-прежнему снились их звериные сны. Небо серело, потихоньку окрашиваясь в синеватые холодные оттенки. Пора. Самое время посмотреть, что за люди поселились в заброшенной деревне, поглядеть на оружие, которое обнаружил Ванька.

Я выскользнул из леса чуть в стороне, обходя дорогу к колодцу по большой дуге, сквозь молодой пролесок. Лес потихоньку отвоевывал позиции, которые когда-то отобрали у него люди. Теперь природа возвращала свое. Мне же мелкоросье только на руку. Можно подобраться к деревушке не задними дворами и огородами, а чутка сократив путь почти напрямки.