S-T-I-K-S. НОЛД.(Сапфир 2) Цикл: Пекло. Книга 3 - Витте Игорь - Страница 3

… Драгорн провел рукой над струнами, уже не касаясь их, и открыл глаза. Мелодия, словно утренний туман, растворялась в воздухе, оставляя свой неизгладимый след в сердцах слушателей. Еще минуту в саду, возле беседки, стояла мертвая тишина, нарушаемая только прибоем. Наконец откуда-то из глубины сада раздались громкие аплодисменты, которые тут же подхватили все присутствующие. Драгорн грустно улыбнулся, передал кварин в руки тетушки и раскланялся.

– Чудесно! – произнес подошедший к нему незнакомый человек с острым, словно пронизывающим насквозь взглядом. – Вам бы с концертами выступать! Вы подумайте, может, вы не тем делом занимаетесь.

Человек холодно улыбнулся, не отрывая взгляда от Драгорна, и протянул ему руку. Драгорн в ответ подал свою.

– Я на своем месте! – ответил он и чуть не вскрикнул от чрезмерно крепкого рукопожатия.

– И все же подумайте! – мужчина не отпускал руку и продолжал улыбаться, но в его голосе появились стальные нотки. – Искусство, оно ведь отвлекает от ненужных мыслей! А ваши мысли, как вас неоднократно предупреждали ваши родственники, могут довести вас до необратимых последствий.

Мужчина приблизился почти вплотную и тихо, стараясь сохранять улыбку, произнес:

– Не хочу портить праздник вашей тетушке, поэтому спокойно скажите, что вам срочно нужно уехать, и ступайте за мной.

Он так и держал Драгорна за руку, сжимая ее словно пресс. Парень обернулся в поисках матери и тетушки. Его мать, улыбаясь, вышла из беседки и направлялась к ним, а тетушка, переговорив с кем-то, повернулась к гостям и пригласила всех вернуться в зал.

– Мама, я, к сожалению, вынужден уехать. Передай тетушке мои поздравления. – сказал Драгорн спокойно, стараясь не раскрыть своего волнения.

– Что случилось, дорогой? – мама взяла его за руку.

– Я не знаю, но срочно вызывают в академию.

– Хорошо, я передам, а ты пообещай, что, когда закончишь, приедешь к нам! Спасибо тебе за прекрасную музыку. Это было просто чудесно! А вы, – она обратилась к незнакомцу, крепко державшему ее сына за руку, – пообещайте не задерживать его!

– Конечно, госпожа! – поклонился тот и, уже сняв с лица маску приветливости, взглянул на Драгорна. – Идем.

Драгорн сидел в пустом, ярко освещенном помещении с ослепительно белыми стенами, стеклянной дверью и единственным предметом мебели – нешироким топчаном, покрытым полумягким гладким материалом. Сколько времени прошло, он не мог сказать, но по ощущениям – не менее пяти часов. Куда его привезли, он так же не мог знать. Когда они с тем незнакомцем вышли из дома тетушки Мирелии, их уже ждал тур'ксен-риал, небольшой летающий челнок черного цвета. Боковая дверь плавно и бесшумно поднялась наверх, но, прежде чем он вошел туда, на голову ему накинули непроницаемый для света чехол. Последнее, что он успел заметить, – это два человека в форме тайной полиции, сидевших внутри. Так он и очутился здесь, и чехол сняли с головы только тогда, когда втолкнули его в эту комнату. И вот уже почти пять часов он сидит здесь, в залитой ослепительным светом комнате, куда, несмотря на стеклянную дверь, не проникал ни один звук. Даже его собственные шаги были заглушены. Поначалу он думал, что что-то случилось с его слухом, но потом вспомнил, что читал в академических новостях о разработке материала, гасящего звуки. Это была пытка. Самая настоящая пытка. Тишина звенела в ушах, а свет был настолько ярким, да еще усиленным стерильной белизной стен, что он постоянно сидел с закрытыми глазами, что, на самом деле, не очень-то и помогало.

«Ксаргон. Кто такой этот Ксаргон, которому меня должны были передать?» – подумал Драгорн и, чтобы хоть немного перестать думать о ярком свете, начал размышлять, что привело его сюда. Вообще странно! Он, ведущий специалист по порталам, не участвовавший ни в одной запрещенной организации, вдруг оказался здесь, в тюрьме тайной полиции. То, что это была тайная полиция и тюрьма, он не сомневался. Вот только из-за чего? Ну да, он открыто высказывал свои мысли по поводу эксплуатации мира STIKS, хотя сам не очень-то понимал, что там на самом деле творится. Но это делали многие ученые. Они даже организовали что-то наподобие движения из сочувствующих бедным аборигенам. Но свои антиправительственные мысли, если так можно назвать неприязнь к варкинианам и особенно к военным и полицейским организациям, которые пышно расцвели после переворота, он говорил только ближайшим родственникам. Неужели кто-то из них подал донос? Нет! Этого не может быть! Но тем не менее он здесь.

Тихий щелчок магнитного замка прозвучал в тишине как раскат грома. Драгорн даже вскрикнул от неожиданности и открыл глаза. Яркий свет плавно снизил свою интенсивность, и парень увидел, как плавно отъезжает стеклянная дверь. В комнату вошел мужчина среднего роста в белом комбинезоне следователя с тремя серебристыми кубиками на груди. Драгорн не разбирался в званиях, но по внешнему виду понял, что человек не простой. Почти неслышно в центре комнаты из пола появился стол с сидением, выполненным заодно со столом. Человек подошел к столу и, присев, жестом пригласил Драгорна присесть с другой стороны.

– Итак! – тихо произнес он, когда Драгорн сел на появившийся из пола небольшой куб. – Что вы хотите мне сообщить?

– Я? – удивился Драгорн такому вопросу. – Если честно, то меня сюда привезли насильно, и я совершенно не имею желания с вами общаться! С чего вы взяли, что я изъявляю желание вам что-то сообщать? И постарайтесь объяснить, по какой причине меня задержали?

– Вас, – человек сделал паузу, пронзая холодным взглядом Драгорна насквозь, – пока только задержали. Будете вы арестованы или нет – зависит только от вас и того, что вы мне сообщите. А пока перестаньте дерзить и отвечайте на вопросы.

Он вновь взглянул Драгорну прямо в глаза, отчего у парня пробежал неприятный холодок по спине и замер где-то в районе желудка.

– Мне нечего вам сообщать, – Драгорн отвернулся.

– Зря вы так, Драгорн! Собственное признание вины и добровольная сдача соучастников могут существенно помочь вам при определении приговора. Наш суд справедлив и учитывает раскаяние. Вместо окончательной меры социального воздействия вы можете отделаться небольшим сроком здесь, на планете, а то и вовсе получить пару циклов принудительных работ.

– Послушайте… как вас там…

– Я главный следователь Ра'Ксер-Талис – Ксаргон, – перебил Драгорна человек. – Забыл представиться, очень много работы, и к ночи уже начинаю забывать.

– Послушайте, Ксаргон! – парень наклонился к столу, но тут же получил ощутимый разряд в пятую точку.

– Не советую, – спокойно произнес Ксаргон. – Следующий разряд будет гораздо сильнее. Так что вы там хотели сказать?

– Я просто хотел узнать, по какой причине задержан. – сказал Драгорн, как только оправился от шока. – Вы мне хотя бы скажите, что от меня хотите?

В холодных, почти черных глазах Ксаргона сверкнула неприязнь, но внешне он ничем это не выдал. Он глубоко вздохнул, встал и направился к прозрачной двери. Дверь бесшумно открылась перед ним, и он, слегка повернув голову, устало бросил:

– Продолжим завтра.

Дверь так же бесшумно скользнула назад, отсекая полутемный коридор от камеры, и освещение, уже не плавно, а в одно мгновение, стало еще более ярким, чем до прихода Ксаргона. Куб и стол плавно опустились в пол, образуя совершенно ровную поверхность, без видимых щелей. Драгорн зажмурился и застонал от невыносимой боли в глазах. Свет проникал сквозь веки, как будто их и не было вообще. Парень, сидевший до последнего на кубе, оказался на полу и, как слепой, шаря перед собой рукой, пополз к топчану.

– Говорю вам, его увезли Ра'Ксер-Талис! – Аэллин ходила по комнате, нервно теребя в руках коммуникатор.

– С чего ты взяла, что это была полиция? – спросила ее Мирелия, которая обнимала за плечи поникшую и вмиг постаревшую мать Драгорна, Тессалию. – Да и за что его задерживать? Драгорн и мухи не обидит.

– Мама! – вскрикнула Аэллин. – Ты же знаешь, как он относится к военным и вообще ко всему строю.