Дороги (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 3

— А как надо? — Спросила Марина.

— Надо так, чтобы мы могли к твоему отцу ездить хотя бы два раза в год. Взять и свалить на Новый год или на день его рождения. Чтобы ни одна тварь не вздумала звонить нам и слать ультиматумы. Тесть живет один, весь год просыпается в одиночестве, ложится спать в холодную постель, а мы, как рабы, исполняем приказы хозяина. А кто нам важнее, они или твой отец? Сама же понимаешь кто. И Тёмка нас путем не видит. Давно ты с ним уроками занималась?

— Ну, ты вообще с ним не занимаешься. — Марину уязвило замечание мужа.

— Зато мы с ним на выходных на великах катаемся и бургеры едим.

— Так, мужики, я же вам запрещала травиться этой дрянью. — Марина повернулась назад и строго посмотрела на мужа.

— Может они и отрава, но запретный плод всегда сладок. Вот как сегодня пивко на берегу. Как пацаны сбежали. — Петр широко улыбнулся. — Такого вкусного пива я еще не пробовал. Мы были как заговорщики, устроившие бунт против строгой власти.

— Да вы алкоголики, а не заговорщики. Не надо придумывать себе высокопарные оправдания.

Петр хотел возразить, но в этот момент машину качнуло. Он поднялся, решив, что их слегка стукнули. Оказалось, что это очередной сейсмический толчок. Светофор впереди медленно раскачивался, мигая красным сигналом.

— Вот, еще один повод выбираться из многоэтажной Москвы. — Заметил Петр. — Когда-нибудь тряхнет так, что все спальные районы превратятся в склепы вечного сна.

— Типун тебе на язык. — Марина суеверно испугалась, считая, что любое страшное пророчество рано или поздно сбывается. — Мы же образованные люди и знаем, что в наших краях сильных землетрясений быть не может.

У природы на этот счет оказалось свое мнение, которое она решила продемонстрировать. Очередной толчок заставил машины, застывшие в пробке перед МКАДом, заплясать на месте. Фонарные столбы принялись раскачиваться. Народ из придорожных магазинов разом хлынул на улицу.

— Вот и цена нашему образованию. — Хмыкнул Петр. — Мы знаем, что ничего не знаем. Люди существуют микроскопический отрезок времени в глобальной истории планеты, в течение которого случилось мизерное количество природных катастроф. Что мы можем предсказать? Да ничего.

— Петь, замолкни, без тебя не по себе. — Марина вынула телефон и набрала номер отца. — Блин, не берет. Наверное, в небе опять.

— В небе хорошо, там не трясет. — Усмехнулся Петр. — Даже если тряхнет на Ставрополье, у тестя крепкий маленький дом, который выстоит. Правильно сделали, что Тёмку к нему отправили.

Марина открыла навигатор и застонала.

— Блин, пробка стала только больше. Там три ДТП на дороге. Придурки, кто им права выдает. — Она прикрыла лицо ладонью. — Доберемся до дома, выпью полбутылки вина, иначе не усну.

— Хотел отчитать тебя за алкоголизм, но мы же семья, должны все делать вместе. Вторую половину мне. — Пошутил Петр.

К дому они подъехали к половине одиннадцатого вечера, измотанные до предела. Петр оделся в машине в помятые вещи, но ему было плевать, что о нем подумают соседи. Он был зол на весь мир за сорванный отпуск, за пробки, за похмельный синдром. Неугомонное начальство позвонило на номер Марины, когда они входили в лифт. Звонок сорвался. А когда они вышли на своем этаже, и супруга решила перезвонить, начальник рвал и метал, посчитав, что его намеренно сбросили. Его истеричный голос хорошо был слышен даже без включения громкой связи.

— Вадим Романович, мы будем завтра утром на своем рабочем месте, как и обещали. — Спокойным тоном произнесла Марина. — Мы в Москве, все хорошо, завтра работаем. — Она разговаривала с ним, как воспитатель детского сада с нестандартным ребенком. — И вам спокойной ночи. — Отключила трубку и убрала в сумку. — Ублюдок колченогий.

В большой трехкомнатной квартире было прохладно. «Умный дом» включил кондиционер за два часа до их возвращения. Петр первым делом направился в ванную, смыть с себя речной песок. Марина вынула бутылку вина и налила полный бокал. Устало прилегла на диван перед телевизором и сделала глоток. Снова зазвонил телефон. Она не хотела брать трубку, решив, что начальнику опять в голову пришла очередная безумная идея. Но это был отец. Марине пришло на ум не говорить отцу, что их выдернули из отпуска, чтобы не расстраивать.

— Привет, пап. Да, звонила. Администрация Зарянки снизошла до разрешения воспользоваться телефоном. Уже терпения не было узнать, как у вас дела. Хорошо, летаете, молодцы. А нам скоро снова за кульман. — Марина засмеялась. — Шучу, конечно, за компьютер. Нас тут иногда потряхивает. У вас как? Ясно, значит взлетай по другой дороге. Тёмка домой не просится? Вот, жук. Скажи, что ребенку, который не скучает, не будет никаких подарков. Он слышит? Тёма, а мы с папой уже соскучились. Что? Нам переехать к деду? У нас тут ипотека на двадцать лет, так что мы привязаны к Москве финансовыми кандалами. Отдых бесподобный. Петька вообще решил сюда устроиться на работу. Ему уже и имя старинное придумали, Пересвет. Честно говоря, это то, что нам было необходимо. Полное отключение от рабочих будней. Я теперь умею отбивать, трепать и ткать лен, так что тоже не пропаду. Ладно, пап, рада была вас слышать, спокойной ночи, целую.

— Мужики звонили? — Петр вышел из ванной, замотанный полотенцем.

— Да. У них все нормально. Но наш сынок по родителям не соскучился. Говорит, что ему там лучше и если мы хотим его видеть, то нам надо переехать туда жить. — Марина сделала большой глоток вина. — У меня глазки закрываются. Кажется, я не смогу сегодня добраться до ванной.

— Как хочешь. У меня сегодня никаких планов на романтику не было. — Петр вылил в другой бокал остатки вина из бутылки. — Я тоже сейчас пять минут в интернете посижу и спать.

Пять минут растянулись на час. Слишком много случилось в мире за время информационной изоляции в Зарянке. Планету коробило тектонической активностью, вызывающей пугающие процессы в виде провалов поверхности, невероятных цунами, аномальных ливней и даже электромагнитных аномалий, уничтожающих электронику. Самый страшный случай произошел два дня назад в ОАЭ, когда одновременно у трех пассажирских самолетов внезапно отказала электроника, и они разбились. Техника в подобных условиях нуждалась в улучшенной защите от подобных проблем.

Утолив информационный голод, Петр улегся под бочок супруге и сладко заснул. Утро началось с аромата пекущихся оладий и кофе.

— Подъем, лежебока. — Раздался голос Марины с кухни. — У тебя тридцать минут до выхода.

Петр поднялся с кровати, посмотрел на помятое отражение лица в зеркале шкафа и потопал в ванную.

— Ты что такая активная? Сделала клизму из крепкого кофе? — Завистливо поинтересовался он, глядя как супруга порхает по кухне.

— Фу, я далека от подобных экспериментов. Просто не надо было вчера напиваться просроченным пивом. Идем, позавтракай, а потом умоешься. — Позвала она.

— Умеешь ты уговорить. — Петр сменил маршрут и уселся за стол.

Марина поставила перед ним чашку кофе и придвинула оладьи.

— А от кофе-то я отвык. — Произнес супруг, нюхая поднесенный к носу пар, идущий из чашки. — Уже не кажется таким аппетитным.

— Добро пожаловать в реальный мир. — Произнесла Марина.

— Это звучит, как смертный приговор. — Петр отпил кофе. — И на вкус горькая гадость. Ну, где же мои утренние сбитни, где мои утренние блинчики с грибочками, где мои ржаные сухарики с чесноком к борщу.

— Так, Петр, настраивайся уже на рабочий лад. У тебя такой вид, как будто ты позвоночник в Зарянке оставил.

— Да, я давно хотел тебе признаться, что я беспозвоночный и все это время имитировал его наличие. Моя нормальная форма — желеобразное существо, прилипшее телом к дивану и погруженное в мысли о сущности бытия. — Петр растекся по спинке стула с открытым ртом.

— Мне пофиг на твои формы, осталось десять минут. Надо успеть проскочить до пробок. — Марина посмотрела на часы. — Ускоряйся.

Петр затолкал положенные ему оладьи и запил их остывшим кофе. Быстро принял ванну и вышел оттуда благоухающий ароматами мужского парфюма. На ручке двери уже висел его готовый деловой костюм с рубашкой. Он оделся, посмотрелся в зеркало и состроил недовольную мину.