Где моя башня, барон?! Том 2 (СИ) - Панарин Антон - Страница 50

— Алексей Сергеевич, машина подана, — вежливо сказал один из амбалов.

Когда мы сели в машину, Сергеич тут же начал непринуждённую беседу.

— Заметил, какой Крапивин злой? — хмыкнул он. — Говорят, что кто-то на прошлом турнире его обокрал.

— Серьёзно? — картинно удивился я. — У него же охраны полный особняк был. Может, кто-то из своих обнёс?

— Возможно. Виновного так и не нашли. Но судя по тому, как он нервничает, пропало что-то очень ценное. Крапивин даже объявил награду в десять тысяч рублей за любую информацию о местонахождении похищенного сейфа. Представляешь? Не за сам сейф, а просто за информацию, — усмехнулся Сергеич. — Неудивительно, что сейчас эту железяку весь город ищет.

— Уверен, что за такую награду сейф из-под земли достанут, — прокомментировал я и решил задать вопрос. — Алексей Сергеевич, а расскажите, как сейчас дела обстоят в нашей банде?

— Называй меня просто Сергеич. И не говори слово «банда». Это звучит как-то пошло. Думаю, «организация» намного лучше, — поправил меня он и продолжил: — Так вот, со смертью Черепа в нашей организации наступил некий хаос. За свободное место главы идёт внутренняя борьба, из-за чего мы каждый день теряем бойцов. Кто-то умирает, кто-то получает увечья. Жаль, что графу Мышкину сейчас не до нас. Какой-то сопляк вызвал его на дуэль. И граф к ней усердно готовится. Если бы не это, то Евгений Александрович лично назначил нового главу и мы бы избежали всей этой возни.

Ха-ха. Знал бы ты, что этот «сопляк» прямо сейчас едет с тобой в машине. Интересно, как бы тогда у нас сложился разговор?

Сергеич не был похож на головореза, общался культурно и вежливо. Но при этом он пользовался непререкаемым авторитетом у подчинённых, что внушало определённое уважение.

Машина плавно остановилась, амбалы выпрыгнули с передних сидений и открыли нам двери.

— Мы на месте, — сказал Сергеич и вылез из автомобиля, приглашая меня на выход.

Неподалёку от СОХ, в это же время

Николай Трифонович Островский сидел на заднем сиденье и без остановки вещал в пустоту. Слева от него ютилась Юлианна, мечтательно посматривая в окно.

— Юленька, ты слышала? Барон Фонвизин прибыл в Хабаровск, — весело щебетал Островский, не надеясь, что дочь хоть что-то ему ответит. — Между прочим, у меня с его отцом хорошие отношения. И мы считаем, что вы бы отлично подошли друг другу. Как тебе такое? Юлианна Фонвизина, баронесса. По-моему, звучит отлично.

Они гостили у родственников, и Николай Трифонович порядком напился, что позволило ему погрузиться в мир собственных иллюзий. Он обычный купец и всегда мечтал стать одним из аристократов. Хотел распахивать двери власть имущих не деньгами, а одним своим именем.

А тут так удачно родилась дочка, которую всего-то нужно выдать замуж. Желательно найти мужа побогаче да постатуснее. Но, как говорится, лучше стать папой баронессы, чем навсегда остаться отцом купцовской дочки.

Конечно, так никто не говорил, кроме самого Островского. Да и говорил он это, только когда оставался наедине с самим собой.

Юлианна смотрела в окно и не слышала ни единого слова отца. Всем своим естеством она заново переживала тот вечер с похищением лодки, объятиями и поцелуями. Смотря в темноту ночного города, она томно вздыхала, надеясь поскорее увидеться с Владимиром.

А когда их автомобиль проехал мимо СОХ, сердце девушки забилось чаще, а в голове пронеслась мысль: «Интересно, он думает обо мне хотя бы изредка?»

Мы остановились у неприметного дома на улице Новая. Вокруг не было ни охраны, ни машин, ни хоть какого-то намёка на роскошь. Просто дом, каких в Хабаровске тысячи. Вылезая из машины, я почувствовал вибрацию телефона, лежавшего в кармане.

Достав аппарат, увидел на экране сообщение от Валька:

«Договор подписан. Ремонтников нашёл».

Красавец! Вот теперь я спокоен. Он точно сможет без особых проблем управлять нашей столовой. Ведь я рассматриваю её в качестве дополнительного заработка и не готов всё своё время посвятить развитию заведения.

— Что-то случилось? — спросил Сергеич, замечая, что я отвлёкся.

— Нет, всё в порядке, — успокоил его я, но в подробности вдаваться не стал.

— Рекомендую не доставать телефон, когда будешь разговаривать с Георгием Степановичем. И ради бога, не называй его по кличке, иначе ты покойник, — предупредил рекрутёр.

— Даже если бы хотел, не смог, — иронично улыбнулся я. — Ведь я понятия не имею, какое у него прозвище.

Сергеич зыркнул по сторонам и, наклонившись ко мне, заговорщически шепнул:

— За глаза его называют Рыло. Пара весьма глупых людей осмелились сказать ему это в лицо. После этого они пропали без вести. Но сперва Георгий собственноручно их пытал в течение месяца.

— Считайте, что я этого не слышал и до сих пор не знаю его прозвища, — кивнул я.

— Молодец. Далеко пойдёшь, — улыбнулся Сергеич и, оказавшись возле дома, трижды постучал в дверь.

Раздались приглушенные шаги, за которыми последовал девичий голос:

— Кто?

— В седьмом часу ловить ворон не стоит, — сказал Сергеич и дважды поскрёб дверь.

— Алексей Сергеевич, вы, что ли? — спросила девушка и выглянула, приоткрыв дверь.

— Ульянушка, солнышко. Сколько раз я тебе говорил не отпирать дверь до того, как услышишь весь пароль? — спросил Сергеич, схватив девушку за шею и притянув к себе.

Она не стушевалась, а просто поцеловала рекрутёра, повиснув у него на шее.

— Да они у вас через день меняются. Я что вам, кандидат наук? Всего не упомнить, — промурлыкала она, бросила на меня любопытный взгляд и, отойдя в сторону, пригласила нас в дом. — Георгий у себя.

— В следующий раз пришлю тебе пароль на бумажке. Повесишь на дверь и будешь с ним сверяться, — с укором взглянул на девушку Сергеич, а потом повёл меня вглубь дома.

Мы миновали короткий коридор, где справа и слева я заметил по две комнаты. Затем прошли в дальнюю из них, что справа. Сергеич сдёрнул с пола ковёр, под которым прятался люк. Такие обычно ведут в погреб.

Вот только оказался я — после того спустился — в сети тоннелей. Земляной потолок, под ногами чавкает густая грязь, пахнет плесенью, а где-то вдали слышна приглушенная музыка.

Немного пропетляв по тоннелям, мы вышли к увесистой двери, вмонтированной прямо в землю. Слева и справа каменная кладка, уходящая в глинозём. Готов спорить, что из этого логова есть десятки способов выбраться, а также сотни тоннелей, тянущихся через весь город.

И даже если бы Хабаровск не подчинялся Мышкину, то любой честный полицейский при всём желании не смог бы поймать главаря Железнодорожников. Ведь в этих тоннелях сам чёрт ногу сломит.

Сергеич постучал в дверь, и она тут же приоткрылась. На нас зыркнул сухой мужик в кожаной жилетке. Отодвинув щеколду, он впустил внутрь. Видимо, пароль требуется лишь для спуска в подземелье.

Мы попали в землянку, которая могла дать фору любому поместью аристократов. Трёхуровневое убежище, в котором было всё, начиная от элитного алкоголя и заканчивая треклятыми фонтанами!

Да, Рыло не скупился на роскошь. Повсюду стояли золочёные статуи, висели картины, стены и потолок украшала лепнина. Проклятье, да здесь был даже бассейн длиною не меньше пятидесяти метров. Всё это великолепие удерживали десятки стальных свай, упирающихся в потолок.

Играла живая музыка. В одних комнатах играли в карты, в других наслаждались выпивкой и проститутками, в третьих люди с серьёзными лицами обсуждали серьёзные дела.

Сергеич провёл меня короткой дорогой к кабинету Рыла. Стальная дверь с заклёпками была украшена настоящим рельсом, приваренным к ней. Сергеич постучал и, не дожидаясь разрешения, вошёл в помещение.

— Георгий Степанович, у нас пополнение, — довольным тоном сказал рекрутёр, а затем направился к тумбе с алкоголем.

Очутившись в кабинете, я был шокирован. Всё пространство, от пола до потолка, покрыто красным резным деревом. Пол украшали резные узоры, а вот стены и потолок представляли собой настоящее произведение искусства. На них были вырезаны исторические события, сражения, предательства, любовь и ненависть.