Где моя башня, барон?! Том 2 (СИ) - Панарин Антон - Страница 44

— План следующий, — начал я объяснять. — Идёте за мной и ищете на первом этаже во что переодеться. На второй этаж не заходите, там пара трупов. Но если с нервами всё в порядке или есть желание плюнуть в лицо покойному похитителю, то пожалуйста. Я тем временем вызову стражей порядка. Кстати, подскажите, где мы находимся?

Я только сейчас понял, что не знаю, куда именно вызывать полицаев.

Девушки переглянулись. Судя по всему, никто из них не знал, где мы есть. А через несколько секунд подала голос пятнадцатилетняя девчонка.

— Когда этот выродок меня похитил, я видела, как мы проходили мимо излучины реки Пашино. А справа был Чумной ручей, — выпалила она и с надеждой посмотрела на меня, теребя в руках спутавшиеся волосы.

Да, когда мы сюда пробирались, я заметил и ручей, и ту самую речку. Правда, река была мелкой и больше была похожа на болото.

— Так. Отлично. Барышни, прошу всех в дом, — хлопнул я в ладоши. — Переоденьтесь, поешьте, помойтесь и ждите дальнейших указаний.

Девицы немного успокоились, но при этом продолжили озираться по сторонам, словно не веря в своё счастье. Чтобы придать им уверенности, я вошёл в дом первым. У них оставался выбор — опрометью бежать куда глаза глядят или сделать как я сказал. Девушки выбрали последнее.

Поднявшись на второй этаж, я увидел, что спасённая мной очнулась и словно в трансе смотрела на труп хозяина дома.

— Нина… Нина, ты меня слышишь? — я положив руки на плечи замершей девушки и слегка встряхнул её. — Всё в порядке, можешь идти на первый этаж, там тебя ждут другие пленницы.

— А я не Нина, — пробормотала она, удивлённо посмотрев на меня. — Я Алефтина.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся я. — Топай вниз.

Девушка медленно встала и, прижавшись к стеночке, обошла трупы тварей, а после этого перешагнула труп хозяина дома. Остановилась на секунду и, плюнув в лицо похитителя, рванула вниз по лестнице.

Я же вышел на балкон второго этажа, набрал на телефоне «02».

Ждать полицаев пришлось долго. Даже очень. Они ехали к нам целых пять часов. Я пешком добрался сюда намного быстрее.

За это время я успел перезнакомиться со всеми девушками и выслушать их истории.

Нинкой оказалась пятнадцатилетняя девица. Её я и должен был спасти, а вместе с ней попутно спас ещё одиннадцать пленниц.

Они успели принарядиться. Правда, в мужские тряпки огромного размера, но это всяко лучше их прошлого барахла.

Девушки поведали о том, что хозяина дома звали Пахомом. Он сватался к каждой из похищенных, но когда получал отказ, то забирал их силой. Слушая их рассказы, я даже пожалел, что собственноручно убил этого выродка. У девчат было столько обиды, что они сами с радостью разорвали бы его в клочья.

Пленницы накрыли на стол, но есть с ними я не стал. Забрал крынку молока и полбуханки хлеба, после чего пошел в пристройку.

Охотник мирно сопел. Цвет лица уже не землитый, а розовый. Дыхание ровное. Мышцы его, конечно, атрофированы. Да и глупо было думать, что жалкие пять жемчужин приведут его в порядок. Но жить он будет.

Поставил рядом с ним крынку молока, а сверху положил хлеб. Как проснётся, пусть поест. Дорога предстоит дальняя.

Когда полиция всё же добралась до нас, начался форменный бардак. Две легковые машины и автобус остановились у порога дома, выпустив во двор десяток полицейских, которые тут же начали работу.

Они перерыли дом в поисках не пойми чего. Если искали ценности, то слишком поздно, Гоб уже перетащил их в своё хранилище.

Полицаи пытались допросить охотника, лежащего в пристройке, но тот не отвечал. Плюнули и переключились на допрос пленниц.

Вся эта катавасия продолжалась ещё четыре часа. После чего полицейские забрали всех пленниц и пообещали развести их по домам. Мне пожали руку, поблагодарили за выполненный гражданский долг и собирались уехать. Вот только не успели.

— Мужики. Спасибо это, конечно, хорошо. Но, может, вы и нас докинете до железнодорожной станции? — спросил я у полицейского, живот которого был размером с бочонок.

Тащиться по болотам с обессиленным охотником за спиной — то ещё удовольствие. И раз уж они приехали, то пусть выполняют свою клятву «служить и защищать». Защищать тут уже некого, всех кого надо я защитил. А вот сослужить добрую службу вполне могут.

— А чё нет-то? Залезайте. Всё равно по пути, — тряхнул своим пузом полицейский и открыл дверь в автобус.

Арена, в это же время

Ефим Крапивин стоял на балконе созданной им арены и зажмуривался после каждого выпада бойцов, сражавшихся внизу.

Парочка остервенело осыпала друг друга ударами. Казалось, что вот-вот один из них умрёт. Больше всего Крапивин боялся, что погибнет его покровитель.

Евгений Александрович Мышкин бился внизу против абсолюта. Точнее, одного из слабейших бойцов, сражающихся в турнире «абсолют». Но даже несмотря на свой статус, он оказывал невероятное давление на графа, заставляя того постоянно пятиться и сидеть в глухой обороне.

Оба бойца уже использовали покров маны и сражались на пределе своих возможностей. И всё же абсолют выглядел убедительнее. Тем более что он хранил туз в рукаве.

Мышкин сделал шаг назад, но нога его не нашла опоры и попала в яму, возникшую из ниоткуда.

Абсолют ухмыльнулся. Он уже праздновал свою победу. Ведь на арене ещё никто не знал о том, что он маг земли. Этот козырь он берёг для сражений с сильными соперниками, до которых ещё не успел добраться.

Граф Мышкин рухнул на спину, в ужасе широко распахнул глаза, наблюдая, как противник занёс клинок над головой. В следующий миг яркая вспышка пламени возникла вокруг бойцов, скрыв их от зрителей.

Крапивин, затаив дыхание, молился, чтобы Мышкин выжил. Так оно и вышло. Пламя растворилось, а из него вышел невредимый граф. На обожжённой земле лежало почерневшее тело, от которого исходила белёсая дымка. Публика взорвалась овациями. Свист и улюлюканья разрывали перепонки, пока граф шёл к выходу.

Всё это время Мышкин сражался, пряча лицо под маской. Никто, кроме Крапивина, даже не подозревал о том, что сам теневой владыка Хабаровска посетил арену. Как только Мышкин двинулся в сторону выхода, его нагнал Ефим Крапивин.

— Ваше сиятельство, это было неподражаемо. Ваши навыки на каком-то запредельном уровне, — восторженно щебетал он, озираясь по сторонам и стараясь говорить так, чтобы никто не услышал этот разговор.

Мышкин лишь отмахнулся от него и недовольным голосом сказал:

— Вытащи язык из моей задницы, — отмахнулся от него Мышкин, недовольно добавив: — Лучше найди достойного соперника для следующей схватки.

Услышав это, Крапивин остановился и посмотрел вслед графу.

— Как прикажете, — промямлил Ефим.

Лучше бы графу остановиться. Ведь в следующий раз может и не повезти. Слабейший абсолют почти прикончил Мышкина. Что случится, если попадётся противник посильнее?

Ефим, конечно, подготовил стрелка, чтобы он пристрелил абсолюта. Что и произошло только что. Ну а если всё зайдёт слишком далеко? Что если стрелок банально не успеет среагировать? Об этом Крапивину хотелось думать меньше всего.

Полицейские любезно высадили нас на железнодорожной станции, после чего отправились развозить девиц по домам. Охотник в себя так и не пришел. Спал мертвецким сном. Перекинув его через плечо, я направился к кассам и купил пару билетов до Хабаровска. Повезло, что ждать отправления было недолго.

Через полчаса мы уже тряслись в выкупленном мной купе. Я не спеша жевал стейк, принесённый проводницей, а мой товарищ спал до самого Хабаровска. Гоб на протяжении всего пути просился наружу, чтобы снова разорить вагон-ресторан, но я не мог так рисковать.

По прибытии в Хабаровск я поймал такси. Водитель оказался неразговорчивым. Он то и дело косился на спасённого, но так и не решился что-то спросить.

В СОХ царило оживление. Охотники спешно собирались на новую вылазку. Бряцало оружие, шуршали рюкзаки, периодически слышался мат. Парадом руководил Шишаков.