Где моя башня, барон?! Том 2 (СИ) - Панарин Антон - Страница 35

Рыча от боли, он рухнул на пол, отчаянно пытался подняться, опираясь на меч, но увы, всё было тщетно. Нога не слушалась и то и дело подламывалась, роняя его на землю. Двое оставшихся охотников весили килограммов по сто каждый, из-за чего их движения были на порядок медленнее моих.

— Да стой ты, сопля мелкая! — рявкнул один из них, безумно размахивая деревяшкой.

— Ты и в реальном бою будешь просить противника остановиться и принять удар? — усмехнулся я, пропуская меч над головой и нанося тычок в пузо говорившему.

Хэкнув, тот выпучил глаза и осел на одно колено.

— Вот стервец шустрый! — выругался последний. — Никитич, где ты его нашёл?

— А я его не искал. Он сам нас нашёл, — усмехнулся Гвоздев.

С третьим было чуть сложнее. Он не лез в лобовые атаки, часто бросал обманки, а сам на мои финты не вёлся. Впрочем, я мог бы уложить его при желании, но у меня длинный путь. Предстоит провести ещё семь спаррингов.

— Время! — рявкнул Никитич, когда бой стал затягиваться. — Следующая троица!

— Это было несложно, — улыбнулся я Гвоздеву, и он мне ответил тем же.

— Чего встали? Начинайте новый бой. Юнцу передышка ни к чему, — ехидно сказал Никитич.

И моё испытание продолжилось. Бесконечная круговерть уклонов, атак, блоков, парирований. Чем дальше заходили бои, тем ближе от моего лица проносились клинки противников. Я доблестно отбился от семи групп, запыхался, пот заливал глаза, одежда вымокла насквозь. Даже покров маны успел использовать. А впереди маячил бой вечера.

Против меня вышла последняя тройка, в которой были Шишаков, Васян и охотник, чьего имени я не помнил.

— Никитич, а если я его десяток раз мечом приложу, то ты мне ящик коньяка подаришь? — хмуро спросил Шишаков и вспорол мечом воздух в сантиметре от моего живота.

— А почему бы и нет? — согласился Гвоздев. — От этого я всяко не обеднею. Ты, главное, его не прибей.

— Тогда держи, Володька, — хищно оскалился Шишаков и набросил на себя покров маны.

Его движения многократно ускорились. Клинок свистел в воздухе, периодически исчезая из поля зрения. Но я увидел в этом очень большой и жирный минус. Шишаков был так хорош, что два других охотника только мешались у него под ногами.

Шиша пытался резко сместиться, чтобы нанести удар сбоку, но натыкался на Васяна. Пытался сделать финт для подготовки новой атаки, но бестолковый третий охотник отгонял меня назад, руша все его планы. Почему-то меня это разозлило. Хотелось сразиться с Шишаковым без посторонних, и я не сдержался.

Использовав руну «рэдо», я сжег бо́льшую часть маны и в течение секунды нанёс Васяну и третьему охотнику по пять ударов по голове, печени и ногам.

Когда действие руны закончилось, все изумлённо уставились на меня. Ведь для них я банально исчез из поля зрения, а потом появился за спинами атакующих. Васян с товарищем рухнули на пол, хватаясь за ушибленные части. Это заставило Шишу расхохотаться.

— Ну что, малец, теперь только ты и я? — оскалился он.

Да, ему легко говорить. Моя мана практически на нуле. С трудом поддерживаю покров, и на второе использование руны рассчитывать не приходится. А Шишаков полон сил, ведь у него за плечами не было двадцати трёх поверженных противников за последние полчаса.

Шишаков наседал с какой-то неописуемой яростью. Удары сыпались со всех сторон. Когда деревянные мечи соприкасались, боль от столкновения вибрацией прокатывалась по всему моему телу. Громкий стук древесины. Рассекаемый воздух гудел от напряжения. Темп взвинчивался с каждой секундой. И я пропустил удар.

Подлец поймал меня в моменте, когда я готовил выпад. После отражения моей атаки вместо того, чтобы занести руку для нового удара, он резко шагнул вперёд и практически без замаха ткнул меня рукоятью клинка по рёбрам.

Боль тут же скрутила меня, заставив разорвать дистанцию. Но Шишаков последовал за мной. Тогда я присел на колено, делая вид, что его удар был мощнее, чем кажется. Шиша замахнулся, готовясь завершить бой, но я неожиданно для него ускорился. Я выбросил вперёд короткий тычок и попал ему в грудину.

Зарычав от боли, Шишаков сшиб меня с ног пинком в грудь и собирался пересчитать все рёбра, пока я поднимался, но бой уже закончился.

— Всё! Саша, профукал ты своё счастье. Сегодня для тебя только две бутылки коньяка, — усмехнулся Гвоздев.

— А я и не жалуюсь, — стирая со лба пот, ухмыльнулся Шишаков. — Бой-то вышел отличным.

— Если бы Никитич меня не загонял, я бы… — задыхаясь сказал я, но закончить фразу не успел.

— Да, да, порвал бы меня как тузик грелку. Я даже не сомневаюсь, — устало сказал Шишаков и отправился в раздевалку.

Я последовал за ним. Принял душ, переоделся, а когда в раздевалке остались только я и Шиша, спросил:

— Александр Фёдорович, а ты чего такой печальный ходишь?

— А чего мне веселиться? Я старый, никому не нужный забулдыга-охотник, — хмыкнул он и закинул мокрое полотенце на плечо.

— Тебя Марьяна отвергла? — спросил я, решив не ходить вокруг да около.

Шишаков сверкнул взглядом, наполненным болью и злобой, нервно пригладил рыжие волосы, всклокоченные словно пламя.

— Знаешь, это не твоё дело, — сухо ответил он, направившись к выходу. Затем остановился у самой двери и не поворачиваясь выдавил: — Лучше бы она послала меня к чёртовой матери, но сделала это глядя в глаза… Марьяна уехала столицу покорять. Даже не попрощалась.

— Так, может, стоит… — начал было я, но рыжий меня осёк.

— Не стоит. Это была изначально глупая затея, — процедил он. — Всё, вопрос закрыли. О Марьяне больше ни слова.

Он зло хлопнул дверью и ушёл. Да уж… Помог дружескому сердцу обрести любовь… Может, он и прав, не стоило мне лезть со своими советами.

После тренировки я заскочил в столовую перекусить. Валька на месте не было, сказали, что отпросился по делам. Наверное, разговаривает насчёт площади для столовой. Это хорошо.

Перекусив, я переоделся в купленный костюм и на минуту заскочил в душевую. Гоб передал мне жемчужину, которую я тут же использовал. По телу прокатилась волна энергии, смывая усталость и наполняя мышцы силой.

Жизнь странная штука. Шишакову разбили сердце, а я иду на свидание с купеческой дочкой. Правда, свидание тоже странное. С ножами под пиджаком, в сотне метров от территорий, контролируемых Воронежской бандой. Ну да ладно. Уточки сами себя не накормят.

Вызвав такси, я отправился к музыкальному театру, который располагался в центральном районе Хабаровска. Таксист никуда не спешил. В открытые окна автомобиля влетала мелодичная музыка, льющаяся из динамиков на столбах.

По тротуарам прогуливались парочки, мило воркуя. Если посмотреть со стороны, то может показаться, что мы находимся в самом мирном городе империи. Только любовь и безмятежность.

Но если обратить внимание на подворотни, всё время мелькающие перед глазами, то можно увидеть кучу пьяных работяг и шпану, грабящую зазевавшихся прохожих.

Прямо на моих глазах трое схватили за шкирку парня и уволокли его за угол под истошный визг девицы. Готов спорить, что сегодня парень недосчитается не только наличности, но и зубов. Суровый мир для травоядных. Здесь они всего лишь жертвы, которых никто не спасёт.

Впрочем, мой мир был таким же. Думаю, любой мир точно так же поступает со слабыми. Они либо по собственной воле прислуживают сильному, либо этот сильный их сломает об колено и заставит служить. Обычно силу демонстрирует верховный правитель, но если его рука не так крепка, то власть берёт тот, кто наглее.

К театру я прибыл за пять минут до назначенной встречи. Юлианна уже ждала на месте. Сидела на лавочке, держа в руках веер, и смотрела по сторонам. Синее платье, кружевные перчатки до самых локтей и туфельки-лодочки, которые она раскачивала на кончиках пальцев ног.

В пятидесяти метрах от Юлианны я заметил служанку-грымзу. Та прогуливалась у пруда, не сводя взгляда с госпожи. Ненавижу её. Хабалка, пытающаяся казаться аристократкой.