Пожалуйста, не уходи (ЛП) - Сальвадор Э. - Страница 50

Но ноги делают ровно обратное.

Дэниел

— Я был занят, но ничего страшного. В жизни ведь никогда ничего нельзя знать наверняка, — в груди тяжелеет настолько, что невозможно ни дышать, ни думать.

— Muy ocupado para contestar nuestras llamadas también⁵⁷? — папина густая бровь медленно ползет вверх, и он скрещивает руки на груди.

Моя натянутая улыбка едва не дрогает.

— ¿Sus llamadas? La única que me llama es mamá⁵⁸. Разве что у тебя сломался телефон, и ты звонил с маминого?

Он ненавидит, когда я перескакиваю с языка на язык. Я не специально, но часто именно так и происходит, и уверен, он найдет способ обвинить меня в неуважении. Хотя... я и правда его проявил.

Я снова пытаюсь вдохнуть, но все без толку, руки дрожат, а голова кружится. Перед глазами все плывет, и я чувствую, будто тону, в то время как на груди лежит тонна кирпичей.

Отец делает шаг вперед, опуская руки, но мама кладет ладонь ему на грудь, не позволяя приблизиться.

— Думай, как со мной разговариваешь, — угрожающе бросает он, и голос становится на октаву ниже.

Я хочу ответить, но губы будто слиплись, и... черт... я не могу дышать. Вдыхаю снова, отчаянно, судорожно, умоляя легкие заработать.

— Хулио, хватит, — она бросает на отца недовольный взгляд, а затем тем же взглядом пронзает меня. — Оба. Почему ты не сказал о письме?

Перед глазами вспыхивают белые точки; сердце и легкие медленно отключаются от нехватки воздуха, пока не встречаю взгляд тех самых, единственных глаз.

Дышать становится чуть легче, но тело еще не успевает собраться и работать как единое целое. Иногда уходит больше времени, но что есть, то есть. Однако что-то все еще затаилось в глубинах разума. Руки дрожат и потеют, сердце колотится, а в голове стоит легкий звон.

Но в целом я снова чувствую твердую почву под ногами и могу дышать.

Едва она подходит к нам, мысли снова путаются. Не проходит и дня без мыслей о том, чтобы находиться рядом с ней, но сегодня не самое подходящее время.

Не хочу, чтобы Джози увидела меня таким или решила, будто я сломлен, потому что это неправда.

— Эй, — она встает рядом с легкой улыбкой, и на миг я обо всем забываю, пока внутри не взрываются фейерверки. Стоит перестать пялиться на ее губы, но я не нахожу в себе сил. Не раньше, чем Джози поворачивается к моим родителям. — Простите, что вмешиваюсь. Я...

— Да что вы, — перебивает мама, выражение ее лица смягчается, а губы трогает любопытная улыбка. О Господи, я слишком хорошо знаю эту улыбку. — Мы родители Дэнни. Я Эсмеральда, — она протягивает руку для рукопожатия.

Джози пожимает ее, затем принимает руку отца.

— Я Хулио.

— Я Джозефина. Очень приятно познакомиться.

На улице хоть и темно, но света хватает, чтобы я заметил проблеск осознания в мамином взгляде, прежде чем он разливается по всему лицу.

— Ты та самая Джози? Новая соседка Дэнни?

Черт тебя дери, Пенелопа.

— Э-э, да, — Джози бросает на меня взгляд, прежде чем снова обратить внимание на моих родителей.

— Очень приятно наконец познакомиться. Я столько хорошего о вас слышала.

Брови Джози на миг сходятся, потом разглаживаются.

— Приятно это слышать.

Мысленно я бью себя по лбу и вмешиваюсь, пока мама не успела засыпать ее вопросами.

— Дадите нам секунду? Нужно быстро поговорить с Джози.

Отец сухо кивает, мама же улыбается еще шире. Джози не понимает, что происходит, но я уже вижу, как шестеренки в маминой голове крутятся. Не хочу давать ей ложных надежд: между нами ничего нет, хотя я... нет.

Они возвращаются к фудтраку, и, убедившись, что их внимание поглощено продажей хлеба, я поворачиваюсь к Джози.

— Я не хотела застать тебя врасплох. Ты выглядел немного растерянным, и я подумала, что, может быть, нуж...

Я выдавливаю смешок.

— С чего бы?

Она заправляет прядь волос за ухо.

— Ты выглядел напряженным.

— Я? Напряженным? — в ушах шумит, ладони снова становятся влажными. — Не знаю, с чего ты это взяла, но все в порядке. Родители просто обожают задавать миллион вопросов.

— Ты же знаешь, что можешь быть со мной честен. Я не стану осуждать.

Я засовываю руки в карманы, чтобы скрыть дрожь в пальцах.

— Насчет чего? Мы ведь это обсуждали, помнишь? Все хорошо. Жаль, что ты решила, будто я тревожусь, но это не так. Они просто немного злятся, что я не сказал о письме из ГБЛ, и...

Она смотрит на меня с изумлением.

— Ты получил письмо? Это же...

— Ничего особенного. Я еще не решил, что буду делать.

Ее брови сдвигаются, глаза внимательно изучают мое лицо.

— Все в порядке?

Мышцы лица напрягаются, удерживая улыбку от падения.

— Все нормально. Просто день был длинный и изматывающий. Я устал, а родители... обожают донимать вопросами. И уверен, это еще не конец. Я, кстати, не рассказывал о тебе. Это все Пен.

— Понятно, — выражение лица Джози каменеет, и она отстраняется. — Что ж... не стану задерживать.

Пожалуйста, не уходи. Хочу закричать, схватить ее за руку, но в голове лишь статический шум, а тело не слушается. Пот скатывается по спине, руки дрожат сильнее прежнего.

— Джозефина, держи, — мама спускается по маленьким ступенькам и протягивает коричневый бумажный пакет с логотипом пекарни. — Надеюсь, тебе понравится пан дульсе⁵⁹. Я положила несколько любимых булочек Дэнни и еще кое-что. У тебя есть «Фейсбук»?

— Мам, пожалуйста, — предупреждаю я, но она не обращает внимания.

— Я положила в пакет визитку. Когда попробуешь, напиши мне, скажешь, какие понравились, и я пришлю еще.

— Спасибо, — губы Джози растягиваются. В подобие улыбки, и я начинаю ненавидеть себя еще сильнее. — Мне пора. Было приятно познакомиться.

— Тебе не нужно уходить. Нам с Хулио пора работать. Мы позвоним Дэнни позже. Идите, развлекайтесь, и...

— Я подошла поздороваться. Если быть честной, я помогаю русалке, поэтому правда должна идти. Еще раз спасибо за хлеб, — она больше не смотрит на меня и уходит, не дав маме договорить.

Мама подозрительно щурится, упирая руки в боки.

— ¿Qué le hiciste⁶⁰?

У меня нет сил притворяться, но и на то, чтобы объясняться, их тоже нет.

— Daniel, — произносит она строгим испанским тоном. — ¿Qué pasó⁶¹?

Я сжимаю переносицу, выдыхая через нос.

— Nada, nomás que soy un idiota⁶².

Она сильно бьет меня по плечу.

— Не называй себя так. Что случилось?

Я мог бы рассказать, но тогда пришлось бы заговорить об Эдриане, чего не очень-то хочу. Она начнет волноваться, отец услышит, и мы снова окажемся в гребаном круговороте. Я не вынесу их разочарованных взглядов и горя. Просто не смогу.

Я искоса смотрю на то место, где только что стояла Джози, и живот сводит от чувства вины. Оно поднимается к вискам, причиняет боль. И я заслужил это.

— ¿Te gusta ella⁶³?

Голова дергается, сердце замирает.

— Что? Я... мы друзья и вместе живем.

Она наклоняет голову, нетерпение проступает на лице.

— Об этом мы еще поговорим. Не верю, что узнала от твоей сестры. Но это не то, о чем я спросила.

— Пожалуйста, не начинай, — я стону. — Хватит романтизировать.

— Можешь лгать кому угодно, но я твоя мама. И знаю тебя лучше всех, — она щиплет меня за подбородок и тянет вниз, к себе. — ¿Te gusta⁶⁴?

— Mamá, por Dios es mi⁶⁵...

— Говори правду, — не отступает она.

— Я знаю ее всего шесть недель.

— Твой отец знал меня неделю и понял, что я та самая.

— Да, но это другое, — огрызаюсь я, пытаясь вывернуться, но ее хватка железная.

— Она очень милая.

Да, черт возьми, очень.

— Мам, пожалуйста, хватит. Мы просто друзья и соседи.