Тяжелое падение (ЛП) - Ней Сара - Страница 8

— Серьёзно, Деймон? — Трейс ухмыляется от уха до уха. — Наверное, это потому, что у тебя маленький член, так что...

— Заткнись, Уоллес. Ты видел мой член и знаешь, что он немаленький.

Трейс закатывает глаза, заговорщически сжимая моё плечо. Подмигивает Марлону.

— Конечно. Как скажешь.

— У меня немаленький член! — Голос моего бывшего парня гремит в тот самый момент, когда группа прекращает играть, и в комнате воцаряется оглушительная тишина, за которой следует хихиканье моей лучшей подруги.

— Я тебя ненавижу, — шипит он, глядя на меня таким ненавидящим взглядом, что я вжимаюсь в большое, тёплое тело Трейса Уоллеса.

— Увидимся завтра! — кричит ему Трейс, когда угрюмый Марлон направляется к выходу, и его большое тело протискивается в двери. Уоллес машет в сторону моего бывшего, хотя тот не оглядывается через плечо.

Мэдисон подпрыгивает вверх-вниз, её грудь тоже подпрыгивает, и я заставляю её остановиться с помощью своего пронзительного взгляда. Сбрасываю тяжёлую руку Трейса Уоллеса со своего тела и выбираюсь из-под него, чтобы встать рядом с моей подругой, которая совсем не помогает в этом деле.

— Во сколько ты её заберёшь? — Не теряя времени, переходит к делу Мэдисон, как будто она мой менеджер, заключающий сделку от моего имени, и снова ведёт себя так, как будто меня здесь нет.

— Я заеду за тобой в полдень, ты не против? Мы можем слегка опоздать — если только ты не хочешь прийти пораньше? Обычно я так и делаю. Хардинг любит, когда я неожиданно заглядываю к нему.

Почему-то я в этом сомневаюсь.

— Серьёзно, я ценю твоё отношение и благодарна за то, что избавил меня от него, но нет необходимости развлекать меня завтра.

— Полдень — это слишком поздно, — сообщает ему Мэдисон. — Холлис рано встаёт. Почему бы вам не выпить кофе, а потом не отправиться к Хардингу? Это даст вам время познакомиться друг с другом до того, как вы туда придёте.

А как насчёт того, чтобы не делать этого?

— У меня запись к парикмахеру.

Подруга смотрит на меня искоса.

— Ты же была у него две недели назад.

— Это укладка.

— У тебя завтра ничего не намечается. — Мэдисон продолжает опровергать мои доводы против фиктивного свидания с этим неандертальцем. — Ты должна выйти из дома и начать знакомиться с мужчинами. — Она бросает взгляд на Трейса, который всё ещё стоит на месте. — Без обид, но ты не в её вкусе.

— Я во вкусе всех женщин, — уверенно заявляет он.

— Не в моём, — упрямо стою на своём я. — Кроме того, меньше всего кому-то из команды хочется, чтобы дочь генерального директора пришла и испортила всё веселье.

— Очевидно, это не помешало тебе встречаться с этим придурком. — Точно подмечено. — Ты выглядишь так, будто тебе не помешало бы немного повеселиться, и разве не было бы здорово утереть ему нос нашими отношениями? Этот чувак, блядь, презирает меня.

— Почему?

— Потому что он ребёнок.

Это абсолютно ничего не объясняет.

— Без разницы. Я не пойду с тобой завтра.

Трейс Уоллес, гигантский клоузер⁵ «Чикаго Стим», сверлит меня взглядом, который, я уверена, призван заставлять мужчин съёживаться.

— Как хочешь, но я пойду на барбекю, и когда увижу там твою бывшую игрушку, то буду вынужден сказать ему правду, потому что ненавижу врать.

Я вскидываю руки вверх.

— Ты солгал ему прямо в лицо пять минут назад.

— Я изменился.

— О, боже мой. — Он не мог сказать этого.

— Ты часто употребляешь имя Господа всуе, — говорит он мне, хватая с подноса небольшую чашку с овощами и соусом и запихивая в рот палочку сельдерея.

Я употребляю имя Господа всуе?

— А ты что, никогда не ругаешься?

— О, половина слов, которые вылетают из моего рта — это ругательства. — Он жуёт, шумно хрустя, и меняет тему. — В любом случае. Было приятно официально познакомиться. Пожелайте мне удачи завтра. Мне придётся самому придумывать предысторию, и кто знает, чем это закончится.

Воу, воу, воу, не так быстро.

— Подожди одну чёртову минуту. Ты не можешь сказать ему, что мы не встречаемся.

— Но мы же не встречаемся. Я не в твоём вкусе.

— Дело не в этом.

— Нет, дело в этом. — Он макает сельдерей в крошечный контейнер с соусом и откусывает. — Хотя не было бы ложью сказать, что мы встречаемся, если бы ты пошла со мной на барбекю в качестве моей спутницы.

— Верно, но тогда я застряла бы с тобой, кто знает, на сколько времени.

— Ауч. Это задело мои чувства.

Мэдисон мотает головой туда-сюда, пока мы обмениваемся выстрелами.

— Я не пойду с тобой ни на какую вечеринку, потому что ты пытаешься манипулировать мной.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты так думала.

— Но я также не знаю, на что ты способен, когда предоставлен сам себе.

Хрусь, хрусь.

— Это правда.

— Что ты собираешься сказать Марлону?

Трейс пожимает плечами.

— Не знаю. Наверное, правду — я увидел, как он приставал к тебе, и подошёл, думая, что, если притворюсь твоим парнем, он оставит тебя в покое.

Хм. Мне не нравится, как это звучит, хотя это и правда.

— Или скажу ему, что у тебя утренняя тошнота и что ты недостаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы прийти, потому что от вида соуса для барбекю тебе хочется блевать, а это нехорошо для ребёнка.

Я моргаю.

Мэдисон хмыкает.

Трейс жуёт.

— Ты не посмеешь.

Он склоняет голову набок.

— М-м-м, кто меня остановит? — Ещё одна палочка сельдерея обмакивается в соус. — Мне скучно. Это меня развлечёт. Завтра я хочу продолжить развлекаться с Деймоном, и если никто не сможет меня остановить... — Он пожимает широкими плечами. Каждый мускул напрягается от этого простого, единственного движения. — Я должен пойти пообщаться. Дамы. — Он склоняет голову, прощаясь, и я ошеломлённо смотрю ему вслед.

Мы с моей лучшей подругой молча стоим и наблюдаем за его уходом.

— Вау. Он действительно нечто, не так ли? — Её голос такой же мечтательный, как и её обожающий взгляд.

Я поднимаю руку, чтобы заставить её замолчать.

— Не начинай. Разве ты не слышала, как этот говнюк пытался меня шантажировать?

— Шантажировать? Нет, он тебя просто дразнит.

— Дразнит?

— Ну, или флиртует. Холлис, остынь — он пришёл тебе на помощь. Что плохого в том, чтобы пойти с ним завтра на одно жалкое сборище? У тебя же больше ничего не происходит.

Ненавижу, когда она указывает на очевидное.

— Ну, спасибо.

— К тому же, ты сможешь утереть нос Марлону.

— Я не собираюсь вытирать ему нос. — Моя попытка пошутить проваливается, пока моя лучшая подруга пристально смотрит на одного из игроков моего отца.

Игрок.

Вот кто такой Трейс «Базз» Уоллес, и мне стоит помнить об этом.

Но всё же. Он пытался быть моим рыцарем в сияющих доспехах — жаль, что на самом деле парень идиот, обёрнутый в фольгу.

— Я не могу этого сделать. Не могу пойти в дом Ноя Хардинга и изображать улыбку несколько часов подряд. У меня отвалятся губы.

— Я знаю, знаю. Твой девиз: «Если мне придётся симулировать улыбку, я не пойду». Ты говоришь это постоянно, но, Холлис, он такой милый.

— И что? Здесь полно симпатичных мужчин, и большинство из них — лживые, изменяющие козлы.

— Но некоторые из них не такие.

Я бы хотела, чтобы она перестала защищать Трейса.

— Но он такой.

— Ты этого не знаешь.

— О нём пишут во всех газетах, он вечно ввязывается в неприятности.

— Серьёзно, Холлис? Не ты ли всегда говоришь мне не верить тому, что я читаю в газетах или в интернете, утверждая, что СМИ придумывают информацию, чтобы продать историю? Так насколько же плохим может быть этот парень?

Я смеюсь, запрокидывая голову, и когда мой взгляд пересекает комнату, встречаясь с тёмно-карими глазами, я сглатываю.

— Достаточно плохим.

— Отлично. Ты выиграла. — Мэдисон отпивает из бокала, который держала в руках всё это время, и я уверена, что напиток тёплый как моча. Ой, то есть тепловатый. — Я больше не буду об этом говорить.