В объятиях его жестокости (СИ) - Северова Нина - Страница 3

Хочу уйти, но он всё ещё сжимает запястья. Больно. У него сухая горячая ладонь, кожа будто наждачка.

– Деньги забрала?

– Да, спасибо.

– Не за что. Иди, ночь на дворе, – наконец отпускает и я запрыгиваю в квартиру. Закрываю дверь на все замки, смотрю в глазок, Батыр стоит на том же месте и поджигает сигарету. Выдыхает в потолок и выходит.

Тру виски, пальцы холодные. Что только что случилось? Я стала свидетелем убийства? Такие, как Батыр не позволят рассказать полиции, загубят раньше, чем успеешь открыть рот. Да и менты не будут вмешиваться.

Сами уберём.Будто это мусор, а не человек.

Ложусь под одеяло, мёрзну, хотя на улице разгар лета. Хочу забыть, не нужно мне это, своего хватает. Но жизнь распорядится так, что я буду постоянным свидетелем жестокости этого человека.

Недели пролетают, не успеваю запоминать дни. Работы очень много, в кафе постоянно битком. Сейчас нет «чужих» гостей, только люди Батыра. Я знала, что у этой группировки много участников, но не думала, что настолько. Иногда они не вмешаются в зал и приходится часть столов выносить на улицу.

Если я на смене, Батыр всегда просит меня обслуживать его. Долго смотрит, спрашивает как дела и потом оставляет огромные чаевые. Мне ужасно неудобно, один раз я даже отказалась, потому что… Ну блин, я просто подношу ему тарелки с едой, ничего не делаю особенного. А мужчина разозлился, ударил по столу и засунул деньги в карманы моих штанов. Больше я не спорила.

Девочки смотрят косо на то, что он так меня выделяет. Спрашивают, есть ли у нас отношения. Но ничего нет. Батыр приходит поесть, я принимаю заказ и потом приношу еду. На этом всё. Зуб тоже поглядывает на меня с подозрением, что пугает даже больше, чем Батыр.

Сегодня у них очередное застолье, но Батыр не в духе. Много курит, ругается матом и пару раз врезал Зубу по лицу. Официанты напуганы, а Петя, наш второй бармен, сидит под барной стойкой и оттуда наливает напитки. Никто не знает, что случилось, да и вряд ли нам надо знать.

Моя смена только началась, с шестнадцати часов и до шести утра. Завязываю фартук, поправляю волосы, чтобы не торчали. Дверь в подсобку с грохотом открывается.

– Ксюша, выходи, Батыр ждёт уже, – Катя встревоженно смотрит в зал. – Что-то у них случилось, казах как с цепи сорвался, – вздрагивает, когда Батыр кричит. – Но будь осторожна, ладно?

– Ладно. Не переживай, всё будет хорошо. Он нас никогда не трогает, – выхожу из подсобки.

В зале человек двадцать. Угрюмые мужчины, которые вот-вот готовы достать оружие и кинуться в бой. Они мне напоминают стаю агрессивных бродячих собак. Хотя, про нас, детдомовских, тоже так говорят.

Батыр сидит за столом у барной стойки, рядом с ним приближённые – Асылжан и Азамат. Асылжан всегда ведёт себя как быдло, по-другому не скажешь. Свистит официантам, шлёпает девушек по попе и оставляет после себя свинарник. Да, мы должны всё убрать – это понятно. Но иногда он может в остатки шашлыка вылить пиво или квас, а сверху бросить салфетки. Когда я это вижу, хочется вылить ему за шиворот. Азамат, наоборот, спокойный, всегда молчаливый. Никогда не распускает руки и может даже убрать за собой. Мы его тоже опасаемся, конечно, но всё же он не такой, как Асылжан.

– Здравствуйте, что будете заказывать? – спрашиваю у Батыра и достаю блокнот из кармана фартука. Асылжан крутит в зубах зубочистку и громко цыкает. Какой же неприятный. Азамат уткнулся в телефон и кажется, вообще меня не заметил.

Батыр закидывает ногу на ногу, мажет по мне взглядом сверху вниз. Чувствую как пальцы на ногах поджимаются. Мне правда страшно, нокакБатыр смотрит, это вызывает что-то ещё.

– Ксюша, принеси мне плов и… – переводит взгляд за меня. Оборачиваюсь, Зуб стоит между небольшим коридором в подсобку и залом. Он напуган, глаза бегают. – Чай. Сладкий, – наклоняет голову к плечу.

– Конечно, а вы что желаете? – спрашиваю у Асылжана, который всё это время наблюдал за нами.

– То, что он желает, Ксюша, расскажет другой официантке. Ты приносишь только мне, – последнее говорит с очень странной интонацией. Киваю и ухожу на кухню. Нет смысла с ним спорить и пытаться объяснить, что так нельзя. За одним официантом закрепляется стол, а не один гость. Но у нас всё так, как скажет Батыр.

На кухне жарко и душно. Лиза – наш повар, практически всё делает одна. Она часто говорит, что болят руки таскать тяжёлые кастрюли и постоянно работать ножом, и Зуб нашел ей помощницу. Но Наташа появляется через раз и толком не помогает. У Зуба и Наташи, как выразилась Катя, «горизонтальные отношения» и поэтому девушка не выполняет и половину своих обязанностей. А Лиза всю кухню тащит на себе.

– Лиза, мне нужна тарелка плова для Батырхана, – заглядываю за холодильник, где женщина режет лук и смахивает слёзы. Чувствую, как и у меня слезятся глаза.

– Да, сейчас, – вытирает лицо полотенцем и отходит к огромному казану на плите.

– Ещё чай попросил сладкий, я могу сделать сама? – отхожу в сторону, потому что Катя залетает фурией.

– Лизонька, дорогая, мне нужно двенадцать порций оливье и четыре больших блюда с тушеным мясом, – облокачивается на дверь. – Чем раньше, тем лучше.

– Оливье ещё не готово, я не ждала их так рано. Ладно, сейчас, – Лиза суетится, – Главное накормить Батыра, остальные подождут.

Пока повар накладывает плов в тарелку, режет к нему салат из помидор и огурцов, я завариваю сладкий чай. У Батыра странная привычка, он просит сладкий чай именно в заварнике. То есть не размешивает сахар отдельно в кружке. И пьет из пиалы, а не чашки.

Когда Лиза всё приготовила, я ставлю блюда и заварник на поднос. Волнуюсь выходить, потому что он опять будет смотретьтак.

В зале галдёж, мужчины вроде не ругаются, но очень эмоционально что-то обсуждают. Батыр развалился на стуле и крутит между пальцами сигарету. Заметив меня, подаётся вперёд и упирается локтями в стол.

– Приятного аппетита, – ставлю перед ним плов, салат и заварник с пиалой.

– Спасибо. Не выспалась? – заглядывает в лицо. Честно говоря, после того инцидента в подъезде, я и правда стала хуже спать. Но мы никогда не возвращались к этой теме и слава богу.

– Да нет, вроде. С чего вы взяли? – почему-то краснею. Батыр замечает моё смущение и его взгляд становится другим. Не мягче, не добрее, а наоборот.

– Вижу, что ты устала.

– Возможно, – пожимаю плечами.

Катя и Алиса бегают между столами, разносят заказы. А я просто сижу на тумбочке за барной стойкой и горю под взглядом Батыра. Он медленно пьет чай и не сводит с меня глаз. Асылжан рядом что-то говорит ему на ухо, он кивает, но как будто не сильно вслушивается. Странные ощущения. Батыр пугает своей властью и тем, что о нем говорят. Но при этом, мужчина ведёт себя со мной как человек и его внимание… волнует.

Зуб неожиданно оказывается рядом и сгоняет меня с тумбочки. Придерживает нос рукой, из которого идёт кровь. Тянусь за пачкой салфеток, вытаскиваю несколько штук и подаю мужчине.

– Не запрокидывайте голову, – наклоняюсь чуть ниже и в этот момент Батыр с рыком зовёт меня.

– Ксюша! – подскакиваю на месте. Казах в ярости. Нет, он в бешенстве. – Подойди.

Асылжан странно улыбается, с насмешкой и какой-то опасностью. У меня на него всегда срабатывает кнопка «беги». Не успеваю подойти к столу, Батыр встаёт и хватает меня за руку.

– Не вздумай приближаться к нему, поняла? – сжимает кисть так сильно, что у меня немеет ладонь.

– Мне больно, Батыр, – тяну руку. Он опять меня разглядывает, как в ту ночь в подъезде. Глаза черные и злые. Губы напряжены в тонкую талию. Снова пытаюсь освободить руку и он переводит взгляд ниже. Ослабляет хватку и проводит большим пальцем по запястью, где бешено бьётся пульс. От такой перемены, меня практически подбрасывает. Боль и нежность? Что за…?

– Я не хотел, – отпускает наконец. – Не прикасайся к нему, понятно? Не вздумай пачкаться.