Попала! Проверка на истинность (СИ) - Минц Мария - Страница 23

Поставила его на подоконник, протёрла листья и от души полила водой, принесённой из женского туалета. Его расположения показал мне Роланд.

После полива цветок приободрился, расправил листья и… протянул ко мне оба своих соцветия.

– Это луноцвет, – флегматично сказал Роланд, с любопытством наблюдая за мной, – его магистр Караш мухами и гусеницами кормит, так что пальцы держи подальше.

– Спасибо, что предупредил, – пробормотала я, наблюдая за тем, как в серединах соцветий раскрываются и закрываются два крошечных ярко-оранжевых рта, усеянных мелкими острыми зубами. Роланд только пожал плечами и небрежно отмахнулся, мол, ничего серьёзного.

После уборки я почувствовала жуткую усталость и страшное желание слинять к себе в комнату и рухнуть в кровать. Вот только учебу никто не отменял.

До конца дня я просидела на лекциях и даже честно пыталась что-то записывать, но не ручаюсь, что вышло хоть что-нибудь осмысленное. Я даже пыталась изображать, как говорила моя учительница по химии в школе, обучаемый вид, но быстро начала клевать носом.

Новые одногруппники сторонились меня, предпочитая делать вид, что меня вообще тут нет. Одна только Азалия с тремя подружками, не менее расфуфыренными девицами с такими же ярко-белыми волосами, раскиданными по плечам, злобно смотрела на меня. Время от времени они наклонялись друг к другу и перешёптывались, стреляя в мою сторону злыми глазами.

– Слушай, – тихо спросила я у Роланда – единственного, кто, вроде бы, был не против общения со мной и даже сидел на занятиях рядом, – ты сказал, что я пожалею, что перешла дорогу Азалии. Почему?

– Её семья владеет несколькими литейными заводами в Баллашьярде, – понизив голос, ответил Роланд. При этом его взгляд был устремлён на магистра Сильвию Немет – сухопарую пожилую даму, монотонно рассказывающую об основах ментальной магии и словно не замечающую больше ничего на свете, – а ещё они состоят в дальнем родстве с нашим королём. Её отец – то ли его пятиюродный, но шестиюродный брат, я не особо в курсе. Вот она и думает о себе слишком много.

Я подавила горестный вздох. Пяти- или шестиюродное родство было куда лучше, чем моё никакое, и при таком раскладе у меня оставалось ещё меньше шансов, что Иштван даже посмотрит в мою сторону.

Стоп, Василиса, строго сказала я себе. Вернись с небес на землю. Какой Иштван, ты в своём уме? Ты вообще сейчас должна думать совершенно о другом!

– Ты тоже какой-нибудь пятиюродный внук третьего министра? – уныло спросила я, подперев голову рукой. Магистр Немет бубнила что-то про манипуляции со снами.

Роланд фыркнул:

– Если бы. Я просто сын мелкопоместного дворянина, нашу семью ко двору редко приглашают. Для меня учёба в гвардейском классе командора Альвареса – единственная возможность пробиться на вершину. Ну, или если ещё сделаю что-нибудь выдающееся, но пока на это надежды мало.

Я покивала с важным видом. Понятно теперь, почему Моравецки вызвался утихомирить Тивадая – хотел отличиться в глазах Альвареса. А вместо этого огрёб ещё и уборку в классе.

Кстати, о Тивадае.

Пока мы убирались, он то и дело возникал у моего уха и, воспользовавшись тем, что его никто не слышит, кроме меня, жужжал потревоженной мухой:

– Когда ты дашь мне тело? Уже скоро? Мне надоело ждать! Когда-когда-когда?!

Вылитый Кирюшка! Только тот ещё и любил несильно щипать меня за руку, если я долго не реагировала, а Тивадай выбрал практику монотонного бубнежа.

М-да. Одному пять лет, другому, как минимум, сто пять, а повадки одинаковые.

«Хватит! – не выдержала и шикнула на него я, – дай мне спокойно доучиться! А то сейчас передумаю, и будешь бесплотным духом под потолком болтаться! Хочется так?»

Тивадай, ворча что-то про мою чёрную неблагодарность и несправедливость, умолк, а я получила возможность немного перевести дух.

Когда учебный день закончился, и я, полуживая от усталости и с гудящей от новых знаний головой приползла к себе в комнату, Тивадай объявился вновь. Хорошо хоть, Ханна с Эстер ещё не вернулись с учёбы, и ненужных вопросов я избежала.

– Ну? – сурово вопросил он, паря в воздухе где-то в районе моего плеча, – я целый день ждал!

Я молча залезла в свой шкафчик, покопалась в нём, достала то, что нужно, и положила на стол.

«Вот, – положила сверху ладонь, – вселяйся.»

Тивадай не проронил ни слова, и я прямо-таки кожей почувствовала его изумление.

– Это что? – поражённо пробормотал он. Я пожала плечами:

«Крыса. Игрушечная.»

Это действительно была крыса, сшитая из светло-серого плюша. Я прихватила её из своего мира в качестве милой небьющейся безделушки, напоминающей о доме. Но всё повернулось так, что теперь крыса могла сослужить очень полезную службу.

– Ты хочешь, чтобы я, Тивадай Тарр, залез в какую-то грязную облезлую игрушку?! – возмущение духа росло и крепло. Но я была такой вымотанной, что мне уже было фиолетово на всех несговорчивых призраков, вместе взятых.

«Да, хочу, – жёстко сказала я, – или это, или ничего. К тому же, крыса не грязная, а очень даже выстиранная. И совсем недавно. Вон, какая пушистая.»

Видимо, по моему тону Тивадай понял, что спорить бесполезно, и с ворчанием, сопровождающимся укоризненными охами и вздохами, умолк. Я почувствовала лёгкое колыхание воздуха, щеки коснулся слабый порыв ветра.

Крыса пошевелилась, крутанулась на месте и подняла ко мне плюшевую морду. Блеснули чёрные пластмассовые пуговки глаз.

– Пока сойдёт, – недовольно пробурчала она голосом Тивадая.

***

Мне снился потрясающий сон – наверное, в награду за напряжённый день. Одетая в длинное, нежно-сиреневое платье со струящейся юбкой и открытыми плечами, я кружилась в танце посреди огромного бального зала. По его станам тянулись бесконечные ряды роскошно одетых людей, и все они смотрели на меня.

Но мне было всё равно. Я смотрела только на того, кто вёл меня в танце.

Всё, что я могла разглядеть, была высокая плечистая фигура, чёрный камзол, отделанный серебряным шитьём и чёрная полумаска.

– Кто ты? – с непривычной для себя робостью спросила я. Вместо ответа незнакомец замер, одним движением руки притянул меня ближе. Коснулся моего подбородка, заставив поднять голову, наклонился ближе. В прорезях маски загорелись призрачно-серебряные глаза…

…Я почувствовала его горячее дыхание на своих губах и несмело, не веря в то, что делаю, потянулась вперёд. Сердце грохотало, как безумное, и…

– Василиса!

– Да… – неслышно выдохнула я, всё ещё находясь в мире сна. Незнакомец застыл.

– Василиса! Проснись!

Моей руки коснулось что-то мягкое. Сон померк и рассыпался на осколки.

Я распахнула глаза и увидела прямо перед собой не прекрасного незнакомца из сна, а плюшевую крысу, чей нос почти уткнулся мне в щёку.

«Тивадай! – в ярости обрушилась я на него, – у тебя вообще совесть есть?! Ночь за окном, все спят давно!»

И правда. Со стороны кроватей моих соседок неслось мирное посапывание.

Крыса затрясла головой:

– Скорее! – настойчиво возопил Тивадай, и я с удивлением распознала в его голосе панические нотки, – быстрее за мной! Тут такое происходит!

– Такое – это какое? – недовольно проворчала я, спросонья забыв, что с призраком мы общаемся мысленно. Очень не хотелось выползать из-под тёплого одеяла и ужасно хотелось завернуться в него и вернуться обратно, в тот дивный сон, – отстань!

Но крыса-Тивадай, похоже, твёрдо вознамерилась всеми силами помешать мне это сделать. Она кое-как вскарабкалась на одеяло и принялась кататься по мне, как плюшевая колбаса, приговаривая:

– Вставай, вставай, вставай!

Поняв, что вредный дух от меня не отстанет, я выкарабкалась из-под уютного одеяла, накинула на плечи плед и сердито спросила:

«Ну? И куда бежать, кого спасать?»

Крыса-Тивадай кубарем скатилась с кровати и неуклюже поползла по направлению к двери. Её маленькие мягкие лапки скользили по ворсу ковра, и я, сжалившись, подхватила её на руки.