Ненормальный практик 6 (СИ) - "Извращённый отшельник" - Страница 15

Катя взяла свой бокал, но не стала пить, просто крутила пальцами ножку:

— Похоже, он никогда не испытывал ни к одной из нас настоящего интереса.

— А вот к ней… — Лиза кивнула в сторону балкона, куда направился Александр вслед за Викторией.

Екатерина проследила за её взглядом.

— Да, — тихо согласилась она. — С ней у него что-то настоящее.

Юноша продолжал свой путь. До балкона оставалось не так много, как перед ним возникла ещё одна девушка. Не менее прекрасная, чем обе предыдущие.

Софья Вишневская.

Прекрасная как рябина в снегу. Идеальное белоснежное платье. Причёска. Соблазнительный взгляд. Пожалуй, она могла потягаться красотой с принцессой Евдокией. Бывает же в жизни. Их отношения с юным Волковым проделали короткий, но яркий путь. Вечные споры. Словесные дуэли. Она была одной из главных аристократок в группе, кто открыто выражал презрение к нему, но он всегда отвечал ей с тем ещё сарказмом и ставил на место. И под этими ссорами образовался другой слой — искры, что высекались при столкновении двух сильных характеров. Тот вид флирта, который маскируется под враждебность. Чем не росток большой и грандиозной любви? И вот, благодаря прошедшему турниру этот росток окреп. Софья стала смотреть на него иначе — с уважением, и чем-то бОльшим. Она собиралась поговорить с ним. Нормально. И признаться, что кажется влюбилась. Но увы. Его забрали в штрафбат. Судьба-злодейка. Но теперь он здесь! А значит — это шанс! Шанс наконец сказать ему всё, что столько теплилось на её сердце.

И вот сейчас стоит перед ним, в глазах то, чего раньше не было — неуверенность.

— Александр, — произнесла она его имя без титула, что для неё было почти признанием. — Здравствуй.

Она явно ждала. Может быть, комплимента её платью. Или саркастичного замечания в его старом стиле. Или хотя бы вопроса о том, как у неё дела. Чего угодно, что показало бы, что между ними всё ещё есть та странная связь из споров и скрытого притяжения.

Александр на секунду взглянул на неё.

— Здравствуй, Софья.

И прошёл мимо.

Софья застыла. Щёки начали гореть от унижения. Она — Софья Вишневская, которую добивалась половина золотой молодёжи Петербурга — только что была проигнорирована как пустое место⁈ Вздор… Что за вздор… Как он посмел…

Оглянувшись, она увидела Катю и Лизу, стоявших неподалёку. Их взгляды встретились — три отвергнутые девушки, каждая по-своему пытавшаяся достучаться до человека, которому они были абсолютно безразличны.

Вишневская подошла к ним.

Катерина протянула ей с подноса бокал шампанского:

— Тоже пыталась заговорить с ним?

Та просто кивнула.

Трое девиц стояли и смотрели, как Александр выходит на балкон к Виктории. И поняли простую истину — можно восхищаться Ненормальным Практиком, можно даже влюбиться в него, но невозможно заставить его каменное сердце биться для тебя. Впрочем, у них были на это все шансы. Но увы. Теперь слишком поздно.

…

Зимний мороз освежающе щекотнул лицо после душного зала, стоило только выйти на балкон. Виктория устроилась у мраморных перил и смотрела на заснеженный сад. Обнажённые плечи покрылись мурашками от холода. Но она не замечала.

— Не знал, что ректоры сбегают с императорских приёмов подышать воздухом, — произнёс юный Александр, подойдя ближе.

Виктория не обернулась, но улыбнулась:

— А я не думала, что солдаты устраивают публичные уроки юриспруденции на балах.

— Туше.

Он встал рядом, оставив между ними дистанцию приличия.

— В зале хоть и душно, но я вышел не только из-за этого.

— Нет?

— Нет. Просто не смог проигнорировать тебя в таком платье. Решила соблазнить принца? Или всю империю?

Виктория фыркнула с улыбкой. Комплименты. Снова его комплименты. Она повернулась к нему, строго приподняла бровь:

— Александр Волков, вы что, пытаетесь флиртовать со мной? После всего?

— А что, разве бывшим курсантам запрещено восхищаться красотой бывших ректоров? — он откровенным взглядом скользнул по её фигуре. — Или вы, Виктория Александровна, предпочитаете, чтобы я притворялся, что не замечаю, как это платье подчёркивает вашу талию? А изумруды в декольте привлекают взгляд к определённым местам?

— Александр, прекратите.

— Как скажете, — он опёрся о перила, глядя на неё уже серьёзно. — Но если уж быть до конца честным, я хотел поблагодарить вас.

— За что?

— За то время в академии. За то, что не выгнали после всех моих выходок. За то, что приехали в тюрьму, когда меня арестовали. Да, знаю, вы делали это ради турнира и репутации академии, но всё равно. Это было приятно.

Виктория отвернулась обратно к саду. Затем медленно и тихо произнесла:

— Вы снова изменились. После Севера.

— Повзрослел?

— Слишком быстро, — кивнула она. — Но ума так и не набрались. После сегодняшнего вечера у вас будет ещё больше врагов. Принц не простит публичного унижения. Карагин будет искать возможность отомстить. Даже Воронцов теперь видит в вас проблему.

— Понимаю.

— Понимаете? — она резко повернулась к нему. — Вы понимаете, что наживаете врагов быстрее, чем любой разумный человек? Что ведёте себя так, будто вам всё равно, что будет завтра?

Александр молчал, глядя на падающий снег. Как же она была права. Видела прям суть.

Виктория же безотрывно смотрела на него такого повзрослевшего. Боже, как же он хорош. Она сглотнула. Отвернулась и спросила:

— Вы вернётесь на фронт?

— Скорее всего.

— Когда?

— Скоро.

Она покачала головой:

— Вы невозможны. Только вернулись, и снова рвётесь в пекло.

— А где ещё место таким, как я? — он усмехнулся, но без веселья. — В бальных залах? За письменным столом? Мы оба знаем, что я создан для другого.

Она не могла возразить. Сама ведь видела его в деле на турнире. Этот человек создан для сражений. Будто сами небеса отправили его на землю биться.

Молчание. Падал снег. Из зала приглушенно доносилась музыка. И ей на плечи лёг его мундир.

— Не стоит, — посмотрела она на него.

— Согреешься и вернёшь. Не переживай. Это всего лишь манеры.

Она кивнула, поправила его мундир, придвинув на плечи плотнее. Почувствовала его запах. Вдохнула ещё раз. Сглотнула. Боже, как же ей непросто. И всё же она решила поговорить о том, о чём собиралась:

— Знаешь, я думала о нашем пари. И о твоём отъезде.

— Виктория…

— Нет, дай договорить. Я не жалею, что ничего не произошло. Правда. Потому что теперь вижу — ты уже тогда прощался. Уже тогда знал, что не вернёшься тем же мальчишкой. Или не вернёшься вообще.

— Верно, — кивнул он. — Рад, что ты поняла.

Она ещё раз незаметно и глубоко вдохнула запах его мундира, а после сняла и передала:

— Нам пора, — отступила она от перил.

— Да. — согласился он.

— И Александр… — смотрела ему в глаза Вика, — будь осторожен. Что бы ты ни задумал.

— Буду, — он предложил ей руку, чтобы проводить обратно в зал.

Она приняла её, и на мгновение они встали так близко, слишком близко. Что, казалось, может произойти нечто… Виктория смотрела ему в глаза, ища что-то.

Но.

Там было пусто.

— Прощайте, Александр, — сказала она очень тихо.

— Прощай, Виктория.

После возвращения с балкона юный Волков намеревался затеряться в толпе гостей, направляющихся на перерыв, но для начала сходить в туалетную комнату. Умыться. Разговор с Викой-Викторией конечно не прошёл бесследно. Но не стоит морочить ей голову. В ближайшие годы он будет на острие ножа. Безопасней для неё будет находиться от него как можно дальше. Максимально. Пусть живёт нормальную жизнь. Порой нужно уметь поставить точку. Для этого, конечно, нужен стержень, каменное сердце, опыт. Но всё равно, после — всегда паршиво на душе. Разрывы неприятны. Но, что есть — то есть. Жизнь продолжается. Умыться холодной водой и можно закончить этот вечер как ни в чём ни бывало.

Вот только стоило ему подойти к туалетным комнатам, как заметил фигуру в тёмно-фиолетовом платье, явно поджидающую кого-то. Графиня Романова-Распутина.