Шеф с системой. Рецепт победы (СИ) - "Afael" - Страница 23

— Казначей, ты выделяешь деньги на строительство сыроварни. Сейчас. Вот бумага, вот чернила.

— Но воевода…

— Сейчас. Или завтра обсуждать будешь с князем лично, и я расскажу ему о твоих методах экономии.

Казначей дрожащей рукой взял перо и поставил подпись под сметой.

— Мастер Василий, — обратился Всеволод к плотнику, — ты начинаешь работу над прессом завтра утром. Дуб найдется за один день, я гарантирую.

— Слушаюсь.

— Игнат, твои каменщики освободятся от работ на башне ровно настолько, чтобы заложить фундамент сыроварни. На это хватит недели.

— Будет сделано.

Всеволод обвел их последним, уничтожающим взглядом:

— И помните — в следующий раз, когда вам захочется поиграть в политику за счет важных дел рода, подумайте о последствиях. В военное время саботаж карается очень сурово.

Когда все трое покинули канцелярию, Всеволод устало опустился в кресло:

— Вот так решаются подобные проблемы. Не просьбами, а твердой рукой.

— Спасибо, — сказал я искренне. — Без твоего вмешательства проект был бы похоронен.

— Не за что, — махнул рукой воевода. — Я просто не потерплю, чтобы талантливые люди страдали от козней завистников.

Ярослав благодарно пожал ему руку:

— Ты спас проект и показали этим старым пням, что их времена прошли.

— Их времена действительно прошли, — согласился Всеволод. — Будущее за людьми, которые мыслят по-новому. За такими, как вы.

Через час после этого разговора все препятствия начали исчезать один за другим. Казначей выделил деньги и извинился за задержку. Плотник прислал помощника с сообщением, что подходящий дуб найден и завтра начнется изготовление пресса. Каменщик пришел лично и попросил показать ему место под фундамент.

— Чудеса, — сказал Степан Игнатьевич, наблюдая за суетой. — Одно слово подействовало лучше княжеского указа.

Теперь моему проекту ничто не мешало. Благодаря вмешательству влиятельного покровителя старая гвардия была разгромлена, а я получил все необходимые ресурсы.

На следующее утро вся наша группа собралась на расчищенной площадке внутри крепостных стен. Это место Степан Игнатьевич выбрал для строительства сыроварни — достаточно близко к скотному двору для удобства доставки молока, но в стороне от жилых построек, чтобы запахи не мешали.

Каменщик Игнат уже был на месте со своими помощниками. Рядом лежали аккуратно обтесанные камни для фундамента — крупные, правильной формы, явно отобранные из лучших запасов.

— Вот здесь будет главное помещение, — объяснял я Ярославу, указывая на разметку. — Там — комната для созревания сыра. А это — склад для готовой продукции.

— Впечатляет, — кивнул Ярослав. — Когда планируешь закончить строительство?

— Если все пойдет по плану — месяца через два стены будут готовы. Весной установим все потребное для варки, а первый сыр попробуем к осени.

К нам подошел Степан Игнатьевич с плотником Василием. У плотника был довольный вид — видимо, найденный дуб его устраивал.

— Мастер Алексей, — сказал Василий, — я внимательно изучил твой проект пресса. Конструкция хитрая, но выполнимая. Начну работу завтра.

— Отлично, — ответил я. — Главное — точно соблюдать размеры. От этого зависит качество прессования.

В этот момент к нам присоединился Всеволод. Он выглядел довольным — его вмешательство вчера принесло полный успех.

— Ну что, начинаем великое дело? — спросил он с улыбкой.

— Начинаем, — подтвердил Степан Игнатьевич. — Сегодня закладываем первый камень.

Каменщик Игнат подошел к углу размеченного фундамента с большим, идеально обтесанным камнем в руках:

— Мастер Алексей, тебе честь заложить основу.

Я взял камень — тяжелый, прохладный, пахнущий каменной пылью. Это был символический момент. Первый камень в фундаменте здания, которое должно было улучшить будущее всего рода.

— За процветание рода Соколов, — сказал я и аккуратно уложил камень в подготовленное углубление.

— За новые времена! — подхватил Ярослав.

— За тех, кто не боится идти новыми путями! — добавил Всеволод, по-отечески обнимая Ярослава за плечи.

Каменщики принялись за работу, укладывая следующие камни фундамента. Звук камня о камень, стук молотков, деловитые окрики мастеров — все это создавало атмосферу большого начинания.

— Алексей, — сказал Всеволод, подходя ко мне, — ты делаешь историю. Через несколько лет люди будут говорить: «Помните, когда все началось? С этого камня».

— Надеюсь, они будут говорить это с благодарностью, — ответил я.

— Не сомневайся, — уверенно сказал воевода. — У тебя правильный подход, твердые знания, надежные союзники. Все предпосылки для успеха.

Через час, когда основная работа была закончена и фундамент начал приобретать очертания, люди постепенно начали расходиться. Каменщики ушли готовить материалы на завтра, плотник отправился делать пресс.

— Прекрасный день, — сказал Всеволод, довольно оглядывая начатое строительство. — Прекрасное начало большого дела.

Он похлопал нас с Ярославом по плечам и направился по делам. Мы с удовольствием смотрели на его удаляющуюся фигуру — фигуру человека, которому мы были искренне благодарны.

Но когда воевода скрылся за поворотом, Степан Игнатьевич жестом попросил нас задержаться. На его лице было странное выражение — смесь задумчивости и беспокойства.

— Что-то не так? — спросил Ярослав.

Управляющий некоторое время молчал, глядя в ту сторону, где исчез Всеволод. Потом медленно повернулся к нам:

— Я благодарен за его помощь. Без него старые пни действительно съели бы твой проект, Алексей. Но меня мучает один вопрос…

— Какой? — спросил я.

— Почему он это сделал? — Степан Игнатьевич посмотрел на нас своими проницательными глазами. — Я знаю Всеволода тридцать лет. Служил с ним, воевал рядом с ним, видел его в самых разных ситуациях.

— И?

— И он всегда был первым, кто кричал о «пустой трате денег». Любое новшество, любой эксперимент он встречал словами: «А зачем это нам? Наши деды без этого жили».

Ярослав нахмурился:

— Может, с возрастом стал мудрее?

— Может, — неуверенно согласился Степан Игнатьевич. — А может, и нет. Его внезапная любовь к новшествам кажется мне… противоестественной.

Он помолчал, подбирая слова:

— Понимаете, в политике редко что происходит просто так. Особенно когда речь идет о таких больших переменах, как ваш проект. И когда влиятельный человек вдруг резко меняет свои убеждения…

— Вы думаете, у него есть скрытые мотивы? — спросил я.

— Я не знаю, что думать, — честно ответил управляющий. — Может, я просто стал подозрительным от старости, а может, чувствую то, чего не видят молодые глаза.

Он повернулся и посмотрел на нас с неожиданной серьезностью:

— Будьте осторожны с ним. Оба. Некоторые союзники опаснее явных врагов.

С этими словами он развернулся и пошел к выходу, оставив нас одних.

Мы с Ярославом стояли молча, переваривая услышанное. Слова Степана Игнатьевича отравили радость момента подозрением.

— Думаешь, он прав? — спросил наконец Ярослав.

— Не знаю, — ответил я. — Но Степан Игнатьевич — мудрый человек. Если он чувствует что-то неладное…

— Значит, нужно быть начеку, — закончил Ярослав.

Мы еще раз окинули взглядом заложенный фундамент — символ нашего будущего процветания. Но теперь этот символ был омрачен тенью сомнения.

Вечер после закладки первого камня сыроварни мы с Ярославом провели в моих покоях, обсуждая слова Степана Игнатьевича. Атмосфера была напряженной — предупреждение управляющего о возможной опасности со стороны Всеволода серьезно встревожило нас обоих.

— Не могу поверить, — повторял Ярослав, нервно ходя по комнате. — Дядя Всеволод… человек, который заставил всех этих упрямцев работать…

— Я тоже не хочу верить, — сказал я осторожно. — Но Степан Игнатьевич не из тех, кто бросает слова на ветер.