Инженер. Система против монстров 2 (СИ) - Гремлинов Гриша - Страница 47

А потом Медведь пошёл в детскую.

Мы остались в коридоре, не решаясь войти следом. Это было слишком личное. Только Варягин шагнул за ним. Мы стояли и ждали. Из комнаты не доносилось ни звука. Тишина давила, становилась вязкой, как смола. Наконец, из дверного проёма показался Варягин. Его лицо было суровым, как никогда. Он молча отошёл в сторону, давая дорогу.

Вышел Медведь.

Он шёл медленно, глядя перед собой невидящими глазами. Его лицо превратилось в каменную маску. Ни боли, ни гнева, ни отчаяния. Пустота. Страшная, выжженная дотла пустота. В одной руке он сжимал оплавившийся топор, а в другой… в другой он держал маленького, потрёпанного плюшевого мишку с оторванным ухом.

Берсерк сжимал эту игрушку так, словно это был самый ценный артефакт в мире. И для него так наверняка и было.

— Медведь… — начал Тень, но Варягин остановил его резким жестом.

Сейчас слова не нужны. Они бесполезны. Каждый из нас понимал, что этот гигант только что потерял всё. Всю свою жизнь, весь свой мир. Всё, ради чего он сражался и шёл вперёд, превратилось в разграбленную квартиру и старого плюшевого мишку в руке.

Мы молча двинулись за ним.

Спуск по лестнице был медленным и напряжённым. Медведь ступал между кислотных луж босыми ногами. Он даже не подумал надеть другую обувь, хотя вряд ли после мародёров осталось что-то подходящее.

Останки Слизнехода превратились в огромную, мерзкую лужу, которая заняла почти весь пролёт. Едкая жижа продолжала шипеть, разъедая бетон и перила. Приходилось буквально протискиваться вдоль стены, стараясь не коснуться опасной субстанции.

— Фу, ну и вонища, — поморщилась Искра, зажимая нос. — Надеюсь, что не вляпаюсь. Не хотелось бы остаться без кроссовок. Или без ног.

Я молча шёл впереди неё. Мой взгляд был прикован к спине Медведя. Он двигался как автомат, механически переставляя ноги. Я снова подумал о своих. Что меня ждёт в Курске? Такая же разграбленная квартира? Или что-то похуже? Я отогнал эти мысли. Если мои остались в городе, то ничего хорошего не будет. Но отец наверняка успел вывести всех за город. Надеюсь, что успел. Так, всё! Закрыли вопрос! Сейчас нужно думать о деле. О группе. О том, что делать дальше.

Мы выбрались из подъезда. Холодный воздух ударил в лицо, но не принёс облегчения. Фокусник, дежуривший у БТРа, вопросительно посмотрел на нас. Увидев лицо Медведя и плюшевую игрушку в его руке, он всё понял без слов и помрачнел. Его очередь была следующей.

Медведь подошёл к БТРу, отшвырнул испорченный топор и залез внутрь. Мы тоже загрузились в броневик. Люки с лязгом захлопнулись, отрезая нас от мёртвого двора. Я сел напротив Медведя. Он не шевелился. Только его рука, лежавшая на колене, медленно, почти незаметно, сжималась в кулак и разжималась.

— Следующая точка — квартира моей девушки, — глухо сказал Фокусник, нарушив тишину.

— Принято, — кивнул Варягин. — Руль, поехали.

И тут раздался тихий, дрожащий голос Веры:

— А… можно?..

Все инстинктивно повернулись на звук.

— Что «можно»? — уточнил я.

— Можно… мы… ко мне заедем? Это совсем рядом…

В отсеке повисло недоумение. Даже Медведь на секунду вышел из своего ступора и поднял голову.

— Ты что, тоже ищешь кого-то? — первой нашлась Искра.

Варягин медленно повернулся в кресле командира:

— Тимофеева, почему ты молчала? Мы составляли маршрут. Необходимо было сразу внести твой адрес в список.

Вера съёжилась под его взглядом. Её губы задрожали, и она опустила глаза.

— Я… я стеснялась, — прошептала она. — Мне было неловко просить, вы же не собирались изначально за кем-то ещё…

Секунду все переваривали услышанное. Стеснялась. В мире, где люди жрут друг друга, где за каждым углом поджидает смерть, где мы прорываемся с боем через орды чудовищ, она, блин, стеснялась!!!

ШЛЁП!

Звук получился негромким, но прозвучал как выстрел. Это Искра дала медсестре подзатыльник. Несильно, беззлобно, скорее… по-сестрински. Как старшая сестра лупит младшую за откровенную глупость.

— Ты дура, что ли? — выдохнула Искра, глядя на Веру в упор. — Какая, к чёрту, разница, кто за кем изначально собирался? Мы в одной лодке, Тимофеева! В одной ржавой, вонючей, тонущей лодке! И либо гребём вместе, либо идём на дно все разом! Стеснялась она…

Глаза Веры наполнились слезами. Я тяжело вздохнул и провёл рукой по лицу. Вспомнил, как в первый день знакомства сказал Вере, что её родители наверняка мертвы. Я не пытался быть жестоким, просто шансов, что они мертвы, реально больше. Похоже, на хрупкую психику нашей блондинки мои слова произвели такое сильное воздействие, что даже получив возможность выяснить судьбу близких она… постеснялась…

Нет, я не считаю, что Вера полная дура. Скорее, её интеллект чисто академический. А к реальной жизни она не приспособлена. Напрочь. Совсем. В ноль.

Вот если взять для сравнения Бориса, то всё наоборот. Для реальной жизни он приспособлен идеально. Но представить, как он сдаёт экзамены в мед… у меня на это фантазии не хватит.

— Руль, меняем маршрут, — велел Варягин. — Куда ехать, лекарь?

Вера, всхлипывая, назвала адрес.

Двигатель взревел, и БТР тронулся с места, увозя нас от руин ещё одной разрушенной жизни. Через несколько минут мы свернули в микрорайон и остановились. Взгляд Варягина стал хмурым, Руль тоже напрягся. В шлемофоне раздался голос Сокола. Короткое «Твою мать!».

— Что там? — с испугом спросила Вера. — Скажите же!

Варягин тяжело вздохнул, но ничего объяснять не стал.

— Покинуть машину, — скомандовал он.

Лязгнул замок, и люк в очередной раз откинулся. Первой выскочила Вера, потом все остальные. Я тоже вышел и сразу непроизвольно стиснул челюсти.

Одна из секций здания была полностью уничтожена. Словно гигантский кулак пробил её насквозь сверху донизу. На месте десятка этажей, на месте сотен квартир, зияла огромная дыра. Горы битого кирпича, бетона и искорёженного металла. Мы уже видели такие дома и целые районы. Что-то очень крупное уничтожило их.

Вера сделала несколько шагов вперёд, глядя на руины. Её лицо побелело. Она смотрела на дыру в здании, на гору обломков, и её губы беззвучно шевелились.

— Нет… — это был даже не шёпот, а просто выдох. — Нет, нет, нет…

Она медленно, как во сне, пошла вперёд мимо разбитых машин. Мы стояли и молчали. Что тут скажешь? Сокол зло процедил что-то в шлемофоне. Борис сжал кулаки и опустил голову. Даже Искра, обычно готовая отпустить шпильку в любой ситуации, просто стояла, обхватив себя руками, и смотрела на спину Веры.

Девушка дошла до завала. Протянула руку, коснулась холодного, пыльного обломка стены. А потом её ноги подкосились. Она рухнула на колени прямо в строительную пыль и осколки. И закричала.

Крик полного, абсолютного, беспросветного отчаяния. Она сидела на коленях посреди руин своего дома и рыдала, сотрясаясь всем телом. Я глубоко пожалел, что она не продолжила «стесняться». Лучше бы у неё оставалась надежда. Теперь нет ничего, кроме руин.

Девушка сидела на коленях, глядя на гору обломков. Её плечи мелко дрожали. Мы стояли в нескольких шагах позади, не зная, что сказать или сделать. Любые слова сейчас будут фальшивыми и неуместными…

И в этот момент из-под завалов донёсся шорох.

Что-то шевелилось под обломками. Вот они приподнялись, будто их выталкивало что-то живое. Несколько камней покатились вниз, и из-под завала показалась лоснящаяся чёрная спина. Потом ещё одна, и ещё. Существа, похожие на гигантских жуков размером с добермана, начали выползать на свет. Их хитиновые панцири отливали маслянистым блеском, а на спинах виднелись редкие оранжевые пятна.

Мертвоед — Уровень 4

Мертвоед — Уровень 3

Мертвоед — Уровень 5

Твари шевелили длинными усиками. Их фасеточные глаза уставились на ближайший источник жизни, на оцепеневшую от горя и ужаса Веру. Один из жуков издал громкий, стрекочущий звук и двинулся к ней, перебирая шестью когтистыми лапками.