Гимн шута 14 (СИ) - Федотов Антон Сергеевич - Страница 38

— П-почему? — абсурдное обвинение вновь вернуло девушку в реальность.

Волконская лишь негромко хмыкнула, уделив внимание кружке с уже чуть остывшим чаем.

— Заняла мою комнату, а еще и спрашивает! — бухнула «принцесска»… без капли возмущения в голосе.

Инна вновь не нашлась с ответом.

— Не бери в голову, — отмахнулась Виктория. — Где наш вождь⁈

Светлана от такого определения прыснула в кружку.

— Спит, — ответила клановка через несколько секунд, махнув рукой куда-то вглубь квартиры.

— Как⁈ — весело удивилась Юсупова.

Волконская только усмехнулась. Тюфякина же, которую из комнаты выгнал как раз «сон» Павла Анатольевича, была готова признать: да, спит. Но очень активно!

— Громко! — выдала Тюфякина и тут же осеклась под смех двух «небожительниц».

— Я… пойду, — негромко шепнула Инна.

Отчего-то она только сейчас, глядя на то, как Юсупова выкладывает из пакета творог и муку, догадалась, КТО именно будет жарить сырники в этом доме. Это понимание «нахлобучило» ничуть не хуже объяснений Волконской.

— Обед через час, — ровно напомнила Виктория и потеряла к гостье дома всяческий интерес, вновь уткнувшись в экран.

Пискнув что-то невнятное, Тюфякина рванула в комнату. Комм она обнаружила на столе. Вот теперь можно набрать номер брата…

' — За столом сидели мужики и если… — пропел «мой» (его⁈) хриплый и изрядно пьяный голос.

Хор насмешливых голосов под искренние, но жидкие аплодисменты, подержал «мое» (???) нетрезвое выступление.

И опять эти мясистые крепкие руки! В этот раз они держат полулитровую стеклянную кружку. Но это же «я» чувствую вкус пенного напитка и изрядное головокружение! Как это может быть⁈

— Эй, Пашка!

Толчок в плечо заставляет пошатнуться. Однако на стуле все-таки удержался, хотя изрядный авторитет в районе живота и тянул к полу.

— Че, когда сам жениться-то!

Странно чувствовать, как «мое» горло исторгает страшные звуки, что с натяжкой можно назвать грубым смехом.

— Хорошее дело браком не назовут!

Плоская шутка. Но собутыльникам норм! Они в тон гогочут, похлопывая «меня» по мясистым плечам так, словно хотят сбить на пол…

— А чо, эта… Ну, Маринка, да⁈ Она-то как? — орет в ухо, перекрикивая странный ритм басов, голос слева.

Оборачиваюсь. Здоровенный детина хоть и ниже «меня-его» на голову, в плечах напоминает разъевшегося кабанчика. Явно силен мужик. Хотя и «авторитетом» мало чем уступает.

— Да все уже, — отмахиваюсь.

Детинушка только головушкой бритой качнул.

— Если до сорока не женился, то потом рано! — наставительно привожу еще один плоский аргумент «я».

Да как вообще человеческое горло способно на такой гогот⁈

— Сорок лет — ума нет, — хмыкнул куда трезвее явный любитель «покидать железки».

— И не будет! — вполне искренне заверяю «кабанчика», поднимая кружку.

Тот ударяет о тару своей. Но, в отличие от «меня» вовсе не присасывается к напитку, а аккуратно ставит кружку на стол.

— … Пивом запива-а-а-али, — безуспешно пытаются попасть в терцию аж два тела на другом конце стола. — О чем конюх говорил, они не по-ни-ма-ли!

Кончилось все резко. «Я» только и успеваю поднять взгляд на потолок, как тот обрушивается «мне» на голову!'.

Из снов Волконского П. А.

— Хах! — Павел с резким выдохом рывком уселся на кровати, чувствуя привкус пива на языке.

Едва склонившаяся над сюзереном Катерина еле успела отшатнуться в сторону.

Волконский же даже не сразу понял, что в постели не один. Некоторое время он сидел и восстанавливал заполошное дыхание, борясь с противной дрожью в теле.

«Ну, привет-привет! Давно не виделись…» — оценил он под аккомпанемент бухающего в ушах сердца.

Ну что за сны… Каждый раз такие яркие. Кажется, что он действительно сидел в древнем баре и хлестал с приятелями пенное. Запахи, вкусы, ощущения… все как в жизни! Но «вырываться» из них было тяжело. Каждый раз он «вываливался» в таком состоянии, будто километр пробежал на пределе сил. То еще удовольствие… И это, даже если ему не снилось ничего особенного. А уж когда морок был «окрашен» какими-нибудь яркими впечатлениями…

И да, действительно, давно не виделись… Вот уже пару месяцев Волконский спал спокойно. И вот снова…

На руку парню легла теплая мягкая ладонь. Он вздрогнул, но тут же расслабился.

— Сны? — негромко и мягко спросила Катерина, подвигаясь ближе.

Блондиночка уже становилась свидетелем подобных пробуждений.

— Они, — коротко кивнул Павел, внимательно рассматривая свое предплечье.

Оно было… его. В смысле, совсем его. А не «его»!

«Черт, как тут не запутаться!» — мысленно сплюнул парень.

Впрочем, долго ему задумываться не дали. Блондиночка уже выработала порядок действий при таких пробуждений. Так что клановец практически сразу почувствовал, как его обняли сильные ласковые руки, а к спине прижались упругие…

Бз-з-з-з-з…

Комм — предатель разразился вибрацией.

Волконский уже собирался было забить на собеседника, кем бы он ни оказался, но Катерина была прекрасным секретарем. Даже в такой момент.

— Анатолий Георгиевич, — ласково шепнула она на ухо сюзерену.

Как бы тому ни хотелось извернуться в объятиях блондиночки и подмять белокурую красотку под себя, пришлось мириться с жестокой реальностью. Отец — это серьезно. Без повода не беспокоить не будет. Хотя, если честно, клановец был бы очень услышать что-то вроде: «Привет, Паш, как дела? Я просто так звоню…».

— Слушаю, — негромко произнес он, вставая с дивана и делая пару шагов к окну.

Катерина проводила парня взглядом. От ее игривого настроения моментально не осталось и следа. Уж слишком явно напряглись плечи клановца. А уж сжавшаяся в кулак рука и подавно говорила о многом.

— Допустим, — негромко произнес Волконский сухо, выслушав не самое короткое сообщение от родителя. — Продолжай.

И вновь тишина. С этой стороны комма. Анатолий Георгиевич же наверняка продолжил свою речь. И было в ней мало приятного. Во всяком случае, линия губ Павла моментально стала жесткой.

— И? — коротко уточнил какой-то миг он.

И вновь пауза.

— Я услышал, — закончил разговор клановец примерно через минуту и дал отбой.

Некоторое время он молча стоял, восстанавливая душевное равновесие. «Четыре… четыре… четыре… четыре…» — мгновенно подсчитала длину вдохов-выдохов и задержек между ними блондиночка, узнав дыхание «по квадрату».

К этому способу господин прибегал даже не в редкие моменты ярости, а во время раздражения. Серьезного.

И вновь мягкие руки оказались на шее молодого человека.

— Что случилось? — негромко выдохнула Катерина.

Она прекрасно знала, как унять раздражение сюзерена. И впрямь, плечи потихоньку расслабились, дыхание стало ровнее…

— Женюсь, — наконец выдохнул клановец.

— Опять? — без всяких эмоций поинтересовалась Катерина.

— Снова, — все ещё раздраженно хмыкнул он.

— Дай угадаю…

— Юсупова, да.

Несколько секунд стояла тишина. Однако смена статуса Волконского на «почти женат» никак не могла сломать планы на утро его секретаря.

— Тогда надо многое успеть, — с легкой улыбкой произнесла блондиночка. — Поторопимся. У нас совсем мало времени…

— Не думаю, что это вопрос ближайшего будущего, — выдохнул Волконский, дыхание которого вновь сбилось, но совсем по другой причине.

— Не в том дело, — мурлыкнула Катерина. — Твоя жена уже жарит сырники…

Больше молодые люди времени терять не стали. Ведь сырники — это действительно важно!

Штаб-квартира компании располагалась в небольшом пятиэтажном здании. Не в самом центре столицы, но уже в довольно приличном районе. На крыше даже имелся посадочный стол для глайдеров легкого класса. Вот только даже из «старожилов» никто не помнил, чтобы она хоть раз использовалась по назначению.