Княжна Тобольская. Дилогия (СИ) - Смышляева Ольга - Страница 50

Неужто эссенция стихий?

Если так, то она очень нетипично себя проявляет.

— Нетипично? — я рассмеялась на всю комнату. — Конечно, Ирэн! Можно подумать, ты вообще в курсе, как она должна проявляться у обнулённых.

Глупо отрицать очевидное — что-то во мне точно есть и это что-то просится наружу. Пожалуй, теперь я готова откинуть скепсис и капельку поверить в невидимое.

Приняв контрастный душ, взбодривший разум, облачилась в свободный костюм. Оставлю на время попытки «досмотреть» ритуал и займусь медитацией. В миллионный по счёту раз. Пусть это уже не безумие, а умственная отсталость, однако сегодняшний день отличался от всех предыдущих предчувствием, будто у меня всё получится.

Сразу после символического завтрака направила стопы в тренировочный комплекс «Двух Клинков», мимо празднично наряженной ёлки прямиком к малому залу для аспирантов номер шесть. Там, на верхней полке инвентарного шкафчика, лежат ароматические пирамидки в ассортименте. Вэл советовал почаще менять обстановку, вот и последую его рекомендации.

Дверь в зал оказалась открыта, из приоткрытой щели доносился лёгкий запах сандалового дыма. Горячо понадеявшись не встретить внутри Яра, осторожно заглянула внутрь.

— Вэл?

Надежды оправдались. По центру помоста в позе лотоса сидел его высокоблагородие Валерий Асбестовский. Выглядел он несколько измождённым, но как всегда аккуратным и невозмутимым. Компанию ему составлял маленький чайник и глиняная чашечка.

Даже не знаю, кто из нас больше удивился нежданной встрече.

— Заходи, Василиса, — Вэл поманил меня присоединиться к чайному междусобойчику. — Ты ведь пришла медитировать?

Я сделала шаг вперёд.

— Не помешаю?

— Ничуть. Возьми себе чашку и устраивайся рядом.

Он не стал выспрашивать, почему Тобольская осталась на праздники в институте, ответ слишком очевиден. В свою очередь я тоже не стала лезть с вопросами. Не так давно у пятикурсников с «Прокурорско-следственного» факультета закончилась зимняя практика. Одна из групп, кому выпал жребий нести службу в приграничном городке на западных рубежах, попала в переделку, несколько курсантов получили ранения. В стремлении замять шумиху ректор Тихон Викторович снарядил пару преподавателей им в помощь, куда, само собой, входили юрист и медик. Вот откуда у Вэла такой неважный вид — лечение расходует много внутренней эссенции.

Швырнув сумку с неизменными ножами в сторону, села в позу скалы и налила воняющую травой жидкость в чашку.

— Не знала, что во время медитации можно отвлекаться на чай.

— Порой даже нужно, особенно если это Цзяо Лань.

— Вы дали имя чаю?

— Не я, а китайцы, — поправил Вэл. — Все остальные называют его гиностемой семилистной, травой бессмертия.

Знакомое название!

— Погодите, это ведь она произрастает на южных склонах Тибетского нагорья и является основной кормовой базой вымирающих земляных джейранов?

Вэл удовлетворённо кивнул:

— Понятно, почему профессор Кунгурский поставил тебе автомат по зоологии.

— А что он делает? Чай ваш. — Я принюхалась к тёмно-зелёной жидкости. — Помогает достичь внутренней гармонии?

— Обладает приятным вкусом.

План медитации придётся скорректировать, но я не расстроилась. Так даже лучше. Если попытка снова потерпит фиаско, то хотя бы получу удовольствие от общества умного мужчины. Вэл нравился мне больше, чем того требовали обстоятельства и потрясающие драконы на его руках. Эх, юность! Гормоны девственного тела требовали внимания, а печень отнюдь не чая. Тем более, зелёного.

«Не вздумай влюбиться, Вася», — дала себе воображаемый подзатыльник. — «Нам это точно не надо».

Не став додумывать скользкую мысль, одним глотком влила в желудок чуть тёплый чай без грамма сахара.

— Ничего себе, какой он… насыщенный! Будто смола.

Вэл весело улыбнулся:

— Цзяо Лань не пьют залпом.

— Теперь буду знать. — Вторую порцию налила сразу до краёв. В горьких напитках есть свой шарм. — Заметила, вы любите Китай, — продолжила тему, чтобы ещё немного оттянуть скучную медитацию. — Бывали там?

— Некоторое время жил в Пекине. Мой отец занимал должность старшего советника в посольстве, пока не перевёлся в Новочеркасск. Но вряд ли ты пришла сюда за разговорами. — Его высокоблагородие подался вперёд, всматриваясь мне в глаза пронизывающим взглядом. — Рассказывай, Василиса, в чём дело? Ты сама на себя не похожа после ритуала. Если раньше я списывал твои странности на стресс и шок от потери эссенции, то сейчас даже не знаю, что думать.

— Стресс и шок помогли мне повзрослеть. Примерно года на четыре, — дёрнула плечом, не желая продолжать тему.

— А если серьёзно? — Вэл намёк проигнорировал. — Что-то внутри тебя мешает свободному течению эссенции стихий, и пока ты будешь отмахиваться от помехи, а не разбираться с ней, на прорыв можешь не рассчитывать.

— Помеха? Вы имеете в виду нечто…

— Эмоциональное, да. Гнев, который ты копишь. Обиды, которые гложут. Ложь, которую ты повторяешь себе снова и снова, пока не начинаешь в неё верить.

Я в задумчивости потёрла переносицу. Почему они должны мне мешать? После навязанной помолвки Тобольская испытывала их практически постоянно, но при этом всё равно считалась одной из лучших курсанток на курсе.

Медленно выдохнув, силой воли подавила скепсис.

— Хорошо, допустим, вы правы. Что мне с ними сделать? Отпустить и забыть?

— Отстраниться, как от шума ветра за окном. Негативные стремления всегда будут внутри тебя, но зачем им поддаваться, не правда ли?

— Да, — ответила с ноткой неуверенности. — Наверное незачем.

— Ты сильная девушка, Василиса. У тебя высокий потенциал с рождения, и никакому ритуалу не под силу это изменить.

— Очень на это рассчитываю.

— Тогда, почему мы ещё разговариваем?

Вэл сноровисто долил остатки чая в свою чашку и потянулся запалить новую пирамидку взамен прогоревшей.

С полминуты посмотрев в пустоту, я закрыла глаза и принялась намеренно вспоминать всё, что способно вывести меня из себя. Для начала нужно определиться с «врагом», прежде чем отстраняться от него.

Итак, что мне мешает познать непознаваемое? Люди? Однозначно! Мой папочка с завышенными требованиями и женишок с заниженными ожиданиями первые в списке источников гнева, обиды и лжи. Далее идут убийцы…

В результате я так увлеклась визуализацией помех, что достигла прямо противоположной цели — вместо спокойствия меня с головой захватил негатив. Внешние чувства смешались с внутренними, внутренние с эмоциями, эмоции с желаниями, и вынырнуть из их смеси решительно не получалось.

А затем коктейль взорвался!

Вектор настроения снова поменял полярность. Каждую клеточку тела охватил небывалый внутренний подъём, ни с чем не сравнимое чувство эйфории. Душу будто вытолкнули из бренной шкуры далеко-далеко за пределы планеты 013 в Тентуре налево от Большой Медведицы. Прямиком в бесконечный космос. В самое сердце Вселенной. Туда, где нет Времени.

Как же тут красиво! Моя сущность была нигде и всюду, парила в океане чистой эссенции, посреди миллиардов безумно прекрасных звёзд. Они горели желтоватым светом, свойственным… стихии воздуха?

Я мысленно прикоснулась к ближайшему огоньку, и он тут же откликнулся, как преданный щенок на зов вернувшегося домой хозяина. Моё!

Гармонию единения портило только одно — далёкие вспышки чужих фиолетовых звёзд. Почувствовать их стихию никак не получалось, но она совершенно точно не моя. Никакой вражды от них не исходило, скорее, осмотрительность приблудной собаки. Целой стаи приблудных собак. Невероятно огромной стаи! Какая-то разновидность воздуха? Цвет красивый, насыщенный, переливающийся… как глаза в архиве…

Нет, нет, не приближайтесь!

Панические мысли в момент разрушили эйфорию и потащили в хаос, когда жёлтые звёзды окружили меня слепящим светом и вытолкнули из вечного космоса обратно в смертное тело. Одновременно с «приземлением» произошёл мощный выплеск эссенции. Чайничек, чашки, ароматные пирамидки и даже Вэла откинуло через весь зал, смачно впечатав в стены. Метательные ножи вырвались из сумки и тоже устремились прочь, но на полпути резко свернули обратно и зависли в опасной близости от моего лица.