Нашествие (СИ) - Старый Денис - Страница 16

Как же резво рванул к ней Лучан! Я еще не успел принять решение, а он, словно бы и на крыльях любви, устремился вниз. Упал и сам… Такой вот спаситель. Благо, что Любава не поломалась, скорее испугалась.

— Будет смотреть назад! — бурчал дед Макар. — Ты, голова, вперед смотри! Куды ж ты привел-то? Где земля обетованная?

— Человек землю обетованной сам для себя делает, — не скрывая раздражения, сказал я.

Скепсис зашкаливал. Нет, не у меня. Я-то как раз был удовлетворен местом. Посчитал, что такой довольно большой, а для нашей группы, так и просторный, остров в центре реки — это словно бы подарок богов, или кто там нам благоволит.

А вот людям, многим из общинников, не нравилось. Они словно бы ждали увидеть деревья, на которых висят сахарные крендельки. Или ручей, что словно бы рассекает остров, должен быть наполнен потоком не воды, а киселя, молока? Или какао подавай этим людям? Ах, да, они же не знают, что это такое, иначе не удивился бы и подобным запросам.

— Да поглянь, сколь кустов-то малинных много! — возмущалась баба Ведана, словно главный экзаменатор в составе высокой аттестационной комиссии.

Да! Она не восхищалась, что малинник тут был почти везде. Она возмущалась.

— Малина — то добро. Ягода буде, — возражал ведьме Макар.

Ну, он-то понятно, почему… лишь бы сказать против Видане.

— Малину выкорчуем, если лишняя. В этом проблемы нет. Но… — я облокотился о могучую сосну. — Тут деревья добрые, только с них мы уже наполовину построимся.

— То да! — согласился со мной Мстивой и тут же показательно пару раз ударил кулаком о могучий ствол сосны.

— А мне не по нраву. Чего ж тута такого, чего в иных местах не найти? — возражала Любава.

Я с недовольством и раздражением посмотрел на девушку. При этом она все больше косила глаза в сторону Лучана, который не был в составе комиссии, но стоял неподалеку, на льду Дона.

Ну да, не страна Эльдорадо, и даже нет колбасного дерева с созревающими сосисками. Вот какой бы растительности, если уж фантазировать по полной, хотелось.

Но удивляло это вот: «Так, а где тут зверь, а где тут еда…» А я-то думал, в этом веке, когда само в руки ничего не идёт и для каждого куска хлеба потрудиться надо, люди посерьёзнее. А вот смотрю на них — и вижу, что ждали сразу и многого и до конца не понимали, чего именно. Вот точно, земли обетованной ждали. Как в библии и написано и о чем рассказывали священники.

Между тем остров был и длинен, и широк. В длину с полкилометра, даже, наверное, чуть больше, а в ширину — метров триста. Для поселения с населением до человек трехсот, очень даже комфортно. И даже без трехэтажных многоквартирных домов.

— Паводок буде… лиха хлебнем, — вновь Макар решил включить критика.

— Ты где стоишь? Пень ты старый! Сюда вода не дойдет, — возразила Ведана.

Вот, право слово, и кто из них мой союзник и поддержит? Каждый готов стать адвокатом дьявола, лишь бы другому перечить. Уже сошлись бы, что ли, старик со старухой. Говорят, и на них бывает проруха, чтобы это не значило.

Ну да, весной тут кое-что уйдет под воду. И даже видно, какая именно часть затонет. Вот только посреди острова, площадью гектара в три, была возвышенность. Этот холм водой покрыть не должно — он и сейчас, под снегом, заметный и сильно возвышается над всем ландшафтом.

Вокруг, на берегах, также были места, которые при паводке не должны были затопиться. И это еще один аргумент — там можно спокойно заниматься земледелием.

— Не боись, не утонем. А нам же к весне нужно сладить лодки, чтобы переправляться на поля, — я указал на холм, с которого мы и спустились. — Там и поля будут.

Уж точно, тех семян, что у нас есть, мало, чтобы засеять даже ближайшие свободные поляны на возвышенностях. Не говоря уже о том, чтобы заняться подсечно-огневым земледелием и устраивать ляды [ляд — место, расчищенное под пашню]. Но нам бы немного освоится, понять что вокруг. Люди есть почти что везде. Купим, что нам нужно. Наверное.

— А буде добрый паводок, так и нам с того польза великая, — поддерживал меня Мстивой. — Никто и не нападет, и не подойдет близко, пока вода стоит.

Еще с час говорили, определяли места под постройки. И я смотрел в будущее с оптимизмом. Прорвемся. Будем работать — все получится. А если ныть да минусы искать, так и на суше потонешь.

Мстивой ушел на холм, чтобы осмотреться. Я же оставил вновь начавших спороть между собой Макара и Видану. Подошел к ручью.

Он был в метра два с половиной-три шириной. Лед стоял и тут, но прозрачный, я даже рыбу видел, как бы не форель. Но не это важное, пусть и приятное.

Мое воображение уже нарисовало как минимум три водных колеса на ручье. Жаль, что он, скорее всего, будет затопляемый. Или насыпь сделать и поднять немного берега вдоль ручья? Обязательно подумаю над этим.

Без механизации нам никуда. Нужно иметь преимущество, а его добиться можно только новыми для этого времени технологиями. И только так добьемся надежного тыла, следует думать и об атаке. А там и найдутся те, кто пойдет на передовую, чтобы мстить, нападать, терзать вражину.

Вернулся к старейшинам. Уже пора бы принимать окончательное решение.

— Мы остаемся тут жить! — безапелляционно сказал я. — Макар, зови людей! Нужно осваиваться. Пару временных жилищ поставим, кострища оборудуем.

Не скажу, что работа закипела. Успокоить людей и заставить их начать работать с самоотдачей, наверное, можно было только силой. И ее применять я посчитал не нужным. Не сейчас. Слишком все были возбуждены и много полярных мнений. Кому все понравилось и были рады уже тем, что наше путешествие закончилось. Иные, таких все же было больше, посчитали, что мы забрели куда-то не туда.

Некоторые, как и тот мужик, что мы спасли, молчали. Правда он все еще был лежачим и только лишь благодарил. Но было видно, что у него трагедия, как бы не еще большая, чем у тех людей, что я спас раньше. Хотя, казалось, куда еще больше.

— Да, коли так работать станем, то… — Макар чесал подбородок с куцей бородкой.

Время клонилось к закату.

— Завтра лучше сработаем, — сказал я, укладывая пышную ветку ели на каркас из только что срубленных жердей.

За день удалось подготовить временные шалаши, накинуть на них шкуры. Это для меня и еще некоторых мужчин. Остальные, как и ранее, будут спасть в кибитках. Еще нагрели вдоволь воды, заполнили все бурдюки и даже сварили сытную кашу из овса и кабанятины.

Все перекусили, привязали коней, но кибитки все еще стояли на льду реки. Доев свою порцию и почувствовав удовлетворение от сытости, все же заставил себя и пошел посмотреть, как работали те из мужиков, которых я не отправил на разведку местности. Нужно было перетащить кибитки — понятное дело, что их мы не оставим, нам в них ещё жить. Тащат, пыхтят. Дети остальных коней ведут отдельно.

Сложно пробираться через заросли острова. Но нужно.

— Макар, помоги им прорубить просеки, чтобы сани затащить, — сказал я и посмотрел еще на Мстивоя.

Он понял без слов и отправился помогать тоже.

— Ай, ящер тебе в штаны, Власт. Смотри, куда железо кидаешь! — пока вытаскивали узлы да корзины из кибитки, взревела одна из самых активных в последнее время молодая женщина, Акулина.

— А ты, срамная, мужа мого не трожь, а то космы-то выдерну! — тут же взорвалась Милка, жена Власта.

Я еще ни разу не слышал голоса Милы. Думал, что она соответствует своему имени полностью — тихая да мирная, милая. А тут… Прямо не Мила, а «Озверина», если вопрос касается мужа. Интересно. Вот, вроде бы, все говорили о том, что женщины в этом времени были забитыми — домострой и все такое. Но тут вижу совсем не такую картину. Или мужики у меня в общине собрались, по большей части, ни рыба ни мясо? Самые храбрые, державшие в ежовых рукавицах своих жен, наверное, погибли…

— Это ты кого срамной назвала? Ведьма старая, чтобы тебя лоси драли! — окрысилась Акулина.

Я уже сделал шаг по направлению к этой хабалке, пусть и симпатичной — но молодая женщина тут же выставила руки, будто бы сдерживая меня.