Щит Спэрроу (ЛП) - Перри Девни - Страница 55

— Просто хотел убедиться, что ты не спишь. — В его глазах появился садистский блеск.

Мои зубы щелкнули, когда я закрыла рот, зубы заскрежетали, когда я снова подняла руки.

На этот раз, когда его рука взлетела, я была готова. Я позволила своим плечам изогнуться, в то же время мои руки отразили удар настолько, что только кончики его пальцев задели мою щеку.

— Ха. — Я сжала кулак и расплылась в улыбке. Было ли глупо праздновать это? Да. Собиралась ли я это делать? Абсолютно.

— Ты тренировалась. И не только с Тиллией. — В его взгляде была гордость? Скорее всего, нет.

Но я буду горда за нас обоих, потому что действительно практиковалась. В те ночи, когда было слишком тихо, чтобы не слышать шума океанских волн, я проводила полночи за тренировками. Я танцевала.

Тиллия говорила мне относиться к бою как к танцу. Найти ритм с соперником так, как ты бы нашел его с партнером.

Мой преподаватель танцев в Росло был одним из немногих, кто сказал мне, что я не совсем безнадежна. Я не была великим танцором, но и ужасным тоже не была. И я танцевала, и танцевала, и танцевала, пока мой разум не прояснялся, а тело не обессиливало. Потом я проваливалась в крепкий сон до рассвета.

— Еще раз, — кивнул Страж. Но когда я подняла руки, его взгляд переместился куда-то за мое плечо. Его губы медленно растянулись в улыбке.

Мягкие губы. Ровные белые зубы. Сверкающие глаза. От этой улыбки захватывало дух.

Мое сердце затрепетало всего на мгновение, пока я не поняла, что не я заслужила эту улыбку. Она была не для меня.

И я не должна была желать ее для себя.

Боги, что со мной было не так? Что в нем было такого, что зацепило меня?

Ему нужно было снова покинуть Трео. Для моего же блага.

— Шпионишь, Эванджелина?

Эванджелина. Я обернулась, ожидая увидеть женщину, такую же красивую, как и ее имя. Но вместо этого рядом стояла маленькая девочка, которая нахмурилась и скрестила руки на груди.

Это была та самая маленькая девочка, которую я видела в общинном центре. Девочка с каштановыми волосами и большими серыми глазами.

— Она не неуклюжая, — сказала Эванджелина.

Я фыркнула, переключив внимание на Стража.

— Ты назвал меня неуклюжей?

Он пожал плечами.

— Я ненавижу тебя.

— Да, ненавидишь. Не забывай об этом. — Он прошел мимо, задев меня плечом, когда направлялся к девочке.

Ей, должно быть, было четыре или пять лет, на год или два старше Арти.

Страж присел перед ней на корточки, цокая языком.

— Ты должна была быть с Луэллой, делать уроки.

Эванджелина сморщила носик.

— Уроки скучные. Мне нравятся только науки.

Кем она была для него? Это была его дочь? О, боги. Была ли у него семья? Была ли Луэлла его любовницей? Его женой?

Я была такой дурой. Я не только была замужем, но и продолжала пялиться на занятого мужчину. Чувство вины, кислое, горькое и гнилостное, растеклось по моему языку. Оно заползло мне под кожу, скользкое и мерзкое.

Достаточно. Этого было достаточно. Пришло время выбросить Стража из головы. Переключить свое внимание на другого мужчину.

На Завьера.

— Эви, — сказал Страж. — Ты обещала остаться с Луэллой.

— Но…

— Обещание есть обещание.

Ее вздох был таким громким, что вырвался из всей груди. Затем она пнула сосновую шишку, и та полетела на тренировочную площадку.

— О, хорошо.

Он развернул ее за плечи, направляя в сторону общинного центра, но прежде чем она успела уйти, вдалеке раздался стук копыт. Затем раздался свист, чистый и пронзительный, оповещающий всех, кто ехал в ту сторону, что въезжать в Трео безопасно.

Всадник на пони?

Может быть, этот задержится. Будет более открытым для вопросов, чем предыдущий.

Эванджелина обернулась, ее лицо сияло.

— Это он?

Страж кивнул.

Ослепительная улыбка озарила ее очаровательное личико, прежде чем она бросилась бежать в противоположном направлении, к поляне, где содержались лошади.

— Эви, подожди, — крикнул Страж, но она уже исчезла.

Руки и ноги задвигались. Подбородок поджат. Растрепанные волосы развевались на ветру.

Он усмехнулся и побежал за ней легкой трусцой.

— Значит ли это, что на сегодня мы закончили тренировку?

Да, я разговаривала сама с собой.

И стояла в одиночестве.

Кто был этот «он»? Мое любопытство было возбуждено, и я отправилась за ними обоими.

Догнать их не составило большого труда. Эванджелина все еще бежала, изо всех сил напрягая силы, в то время как Страж держался позади, замедляя шаги, чтобы она могла держаться впереди.

Они достигли поляны, когда в Трео въехала группа из трех рейнджеров.

С ними был мой муж.

Я не была уверена, что должна чувствовать, увидев его лицо. Радость. Облегчение. Раздражение. Вину. Злость.

Все это пришло одновременно, и у меня закружилась голова.

Завьер гордо восседал на своей лошади, выражение его лица было непроницаемым. Он выглядел точно так же, как тогда, когда расстался со мной в том первом лагере. Стойкий и серьезный.

Его пристальный взгляд осматривал поляну, перемещаясь с лица Стража на мое, задержавшись всего на мгновение, пока его внимание не привлекла маленькая девочка.

Он соскочил с лошади, предоставив ей свободно разгуливать, а сам опустился на колено, широко раскинув руки.

Эванджелина врезалась ему в грудь.

— Папа!

Эм…

Что?

Столовая была полна смеха и разговоров. Казалось, что весь Трео был переполнен этим вечером, зал вибрировал от волнения, когда рейнджеры Завьера воссоединились со своими семьями.

Мужчина по имени Рэйф сидел за соседним столом, его жена сидела на одном колене, а их маленький сын подпрыгивал на другом. Его борода была такой же густой, как и несколько недель назад в тронном зале, и все еще заплетена под подбородком.

Марлоу, еще один рейнджер Завьера, который не был в Куэнтисе, сидела рядом с Мэриэтт, своей матерью. Впервые с тех пор, как я приехала в Трео, на лице смотрительницы появилась улыбка, она была вне себя от радости по поводу благополучного возвращения дочери.

А третий воин, Хейл, держался за руки со своим мужем. Они сидели за столом в центре зала, но, судя по тому, как смотрели друг на друга, они с таким же успехом могли быть единственными людьми во всей Туре.

— Это напоминает мне о доме, — сказала Бриэль со своего места рядом со мной, и печаль затуманила ее взгляд.

Джоселин успокаивающе положила руку ей на плечо. В то время как Джоселин, как и я, погрузилась в рутину повседневной жизни, Бриэль замкнулась в себе. С каждым днем она казалась все более меланхоличной и тосковала по дому. Наблюдение за воссоединением этих семей довело ее до слез.

— Я так сильно скучаю по дому, что мне становится больно, — сказала она. — А вы нет?

— Да.

Нет.

Может быть, мне следовало бы погрустить. Мне было одиноко без своей семьи.

А вот по Куэнтису я не скучала. Не совсем. Я скучала по шуму океана. Скучала по выпечке, которую каждое утро готовил шеф-повар замка. Скучала по смеху Арти, когда я тайком приносила угощение в детскую.

Но остальное? Замок. Город. Мой отец и Марго.

С каждым днем они приходили мне в голову все реже и реже. А когда приходили, я чувствовала только тяжесть ответственности на своих плечах.

Шпионить для отца. Убить ради отца. Найти Аллесарию для отца.

Как? Я застряла. Совершенно, блять, застряла.

Возможно, причина, по которой я не скучала по дому, заключалась в том, что дом означал отца. Думая о нем, я представляла разочарование на его лице, когда полностью подведу его.

— Ваше высочество. — Джоселин толкнула меня локтем и мотнула подбородком в сторону двери.

В столовой воцарилась тишина. Тишина, вызванная молчаливым человеком.

В дверном проеме стоял Завьер, скрестив руки за спиной, его поза была напряженной. Он кивнул своим людям, затем посмотрел на меня.