Щит Спэрроу (ЛП) - Перри Девни - Страница 42

Поскольку их тела были оставлены гнить в течение недели, запекаясь под солнцем и поклевываемые птицами, я провела неделю на пороге смерти.

Насколько мне известно, врачи до сих пор не знали, как я выжила после отравления. Порошок был в два раза токсичнее яда любой змеи, но мой организм справился с лихорадкой, и каким-то образом я выжила.

Это было худшее, что я когда-либо чувствовала.

До сих пор.

После трех дней катания по туранским просторам я бы с радостью приняла нездоровую дозу порошка из клыков фенека.

Хотя фенеки были редкостью в Каландре. По словам моих наставников, на лисоподобных монстров охотились почти до полного исчезновения сто лет назад. Что касается монстров, то они были самыми маленькими, и, хотя были столь же злобны, как и те, что покрупнее, их было легче убить, чем таркинов, бэарвульфов или гриззуров.

В Каландре почти никто не видел фенеков. Но потом кто-то обнаружил одного и узнал, что, растерев его клыки в порошок, можно получить самый лучший яд на континенте.

Разведение фенеков было запрещено законом во всех королевствах, но это мало что значило. Для тех, у кого было достаточно денег, порошок можно было купить на черном рынке.

Водились ли дикие фенеки в Туре?

Я слишком устала, чтобы спрашивать Тиллию. Она ехала рядом со мной, ее осанка была идеальной, а выражение лица расслабленным. Очевидно, седло не натирало внутреннюю поверхность бедер, как у меня. Она чувствовала себя на лошади так же комфортно, как если бы развалилась на диване.

В то же время я, вероятно, выглядела как Бриэль и Джоселин. Изможденно. Измотано. На грани физического и эмоционального срыва.

Сколько еще нам предстоит проехать сегодня? Около полудня мы достигли края равнин и теперь ехали через предгорья. Они шли то вверх, то вниз, вверх и вниз. Чуть раньше мы пересекли ручей и остановились лишь для того, чтобы дать лошадям напиться, прежде чем продолжить путь.

Нас окружали запахи сосен и земли, резкие, но в то же время сладкие и освежающие. Деревья и подлесок здесь были не такими густыми, как на побережье, что давало нам достаточно пространства между большими и широкими стволами, чтобы наша компания могла беспрепятственно пробираться сквозь них.

Неудивительно, что Тура поставляла древесину в другие четыре королевства. Эти деревья казались нерушимыми. Не сгибаемыми. Идеально подходили для строительства домов или кораблей. Они были выше, чем все, что я когда-либо видела. Их вершины тянулись к небу, а ветви давали тень от палящего послеполуденного солнца.

В Росло я всегда находила повод покинуть стены замка и провести несколько часов на свежем воздухе. Эти короткие прогулки были лучшей частью моего дня. Я любила свежий воздух и свободу.

Теперь все, чего я хотела, — это иметь спальню и ванну, и навсегда забыть о природе.

Этим утром, вскоре после рассвета, когда небо было еще пасмурным, мне показалось, что я увидела мерцание огней какого-то городка. Я смотрела, как они исчезают с восходом солнца, надеясь, что мы уже близки к месту назначения. Но мы продолжали свой путь к этим предгорьям, и, где бы мы ни проезжали, их уже давно не было видно.

Каждую ночь мы спали на земле, поев жареного мяса. Каждое утро мы завтракали верхом на лошадях. Сушеные полоски мяса и черствый хлеб. Казалось, что то яблоко я съела вечность назад.

Моя лошадь, чалая, которую я решила назвать Фреей, переступила через упавшую ветку. Перемена в ее походке заставила меня поерзать в седле, а боль в заднице усилилась. Я вцепилась в поводья и стиснула зубы, сдерживая стон.

— С тобой все в порядке? — спросила Тиллия.

Нет.

— Да.

— Мы почти на месте. Это последний рывок.

— До Эллдера?

— Пока нет, — ответила она. — В плане произошли небольшие изменения. Мы остановимся в Трео.

— О. — Почему планы изменились? Она не скажет мне, если я спрошу, так что я не стала утруждать себя. — Трео — это город?

Я не знала этого названия, и мне было неловко, что я так мало знаю о Туре. Как много я должна была узнать. Я была новым членом королевской семьи, но почти ничего не знала об этом королевстве.

— И да, и нет, — сказала Тиллия. — Ты поймешь, когда мы приедем.

Я терпеть не могла расплывчатые ответы. А туранцы преуспели в их предоставлении.

Неважно. Я просто хотела слезть с этой гребаной лошади.

Изучала ли Мэй географию Турана? Знала ли она все их города наизусть? Заучивала ли она карты? Ее здесь даже не было, а я все еще отставала от своей сестры. Я была на другом конце континента и все еще чувствовала себя… меньше. Пройдет ли это чувство когда-нибудь?

Может быть. Если я выполню миссию отца.

Мой дневник был надежно спрятан в сумке. Прошлой ночью в нашем лагере я сделала несколько заметок и планировала нарисовать горы, но в тот момент, когда Тиллия увидела, что я рисую, она велела мне спрятать дневник и больше никому не показывать, что я с ним делаю.

Я не спрашивала почему. Строгости ее тона было достаточно, чтобы я беспрекословно подчинилась.

Кроме того, все важное было у меня в голове. Как только мы окажемся в безопасном месте, где я смогу побыть одна, я начну составлять карту.

— Хочешь чего-нибудь поесть? — спросила Тиллия.

— Нет, спасибо.

— Ты почти ничего не ела.

Я отмахнулась.

— Я не голодна.

Еда была вкусной и сытной, но аппетит у меня просто пропал. Казалось, что мои внутренности скрутило в тугой узел, и весь день мне нечем было заняться, кроме как кататься верхом и предаваться размышлениям.

Вот я и предавалась размышлениям.

Обо всем.

Мой собственный разум стал моим злейшим врагом.

Не было ни одной безопасной темы. Я размышляла о своей семье. Я размышляла о Бриэль и Джоселин и о том, как они, несомненно, возненавидят меня, когда все закончится. Размышляла о Завьере и его незаинтересованности. Размышляла о богах и о том, как они, казалось, любили и ненавидели людей одновременно. Размышляла о зловонии своего дыхания и тела, о своем подбородке и кончике носа.

И как бы я ни старалась это остановить, я все время думала о Страже.

Он был убийцей. Легендарным убийцей. Разве он не должен был меня пугать? До сих пор я видела, как он сражается только с монстрами. Конечно, я не ожидала увидеть, как он сражается со своим народом, но то, как они смотрели на него. Это было удивительно. С благоговением.

Я не ожидала, что люди будут вести себя так рядом с жестоким мясником. И как бы я ни старалась, не могла выбросить из головы картину, как Тиллия и Страж прижимаются друг к другу.

Мне нравилась Тиллия. С тех пор, как я приехала в Туру, она была доброй и уважительной. Если в этом королевстве и был человек, которому я хотела доверять, то это была она. Она заботилась о Страже. Возможно, она даже была влюблена в него.

Она была не из тех, кто способен полюбить злого человека.

Возможно, это было глупо. Мы не были знакомы. Но Марго ненавидела мои рисунки потому, что они были настоящими. Я рисовала то, что видела. Когда я посмотрела на Тиллию, я увидела воина. Лидера.

Женщину, которая была практически незнакомкой, но которой я все равно восхищалась.

Но Страж убил брата Бэннера жестоким способом. Знала ли об этом Тиллия?

Я поднесла руки к вискам, сердито растирая их кругами. Как отключить свой разум? Как заставить себя перестать думать? Боги, я хотела слезть с этой гребаной лошади.

В передней части группы послышался шум, то ли крик, то ли радостные возгласы. Я не могла определить, находясь в середине группы всадников.

Тиллия напряглась, подняв руку к мечу, висевшему у нее за спиной.

— Что происходит? — Мои ножи были спрятаны в ножны на поясе, лезвия перекрещивались на спине. С той ночи, проведенной с гриззуром, я не снимала их, даже когда ложилась отдохнуть. Страж снова покинул нас, и я не собиралась оставаться безоружной, если мы столкнемся с очередным монстром.

Выдохнув, Тиллия прижала руку к сердцу.