Щит Спэрроу (ЛП) - Перри Девни - Страница 40

— С нее хватит.

Страж стиснул зубы, затем, не сказав больше ни слова, взял свой меч и прошел мимо костров.

В бурю.

Завьер провел рукой по лицу, вытирая капли, затем протянул руку.

— Ты ранена?

— Нет. — Я покачала головой, позволяя ему помочь мне подняться на ноги. Как бы сильно я ни хотела стоять самостоятельно, ноги отказывались повиноваться.

— Я пришел сказать тебе, что уезжаю. У меня есть дела в Перрисе.

Бывшая столица. Портовый город, способный принять в гавань три корабля. И все же мы высадились на этом крошечном пляже. Почему? Я отложила этот вопрос на другой день.

— Хорошо. Я так понимаю, я с тобой не поеду?

— Это небезопасно. — Что ж, это прозвучало как ложь. Нигде в округе не было безопасно. — Ты отправишься с Тиллией и остальными.

В Эллдер. В крепость.

— Хорошо.

Брошенная мужем, чтобы путешествовать с группой незнакомых воинов по чужому королевству, кишащему монстрами, которые больше всего на свете хотели бы полакомиться моей плотью. Могло быть и хуже, не так ли? Я не была уверена, как именно, но, вероятно, могло быть и хуже.

— Следующие несколько дней будут… напряженными. Постарайся сегодня вечером немного отдохнуть. Ты уедешь…

— Дай угадаю. На рассвете?

Его глаза сощурились в подобии улыбки.

— Скоро увидимся, Одесса.

— Пока, Завьер. — Я подождала, пока он уйдет, прежде чем пройти между палатками.

Большинство людей забились в свои палатки, спасаясь от холода. Я с трудом подавила зевоту, пробираясь сквозь пологи своей палатки.

Меня ждала теплая ванна.

И яблоко.

Я не позволяла себе думать о том, кто, вероятно, организовал и то, и другое.

— Вы помните, на что похожа настоящая кровать? — прошептала Бриэль со своего спального места рядом со мной. — Кровать, которая не раскачивается.

— Кровать, в которой камни не впиваются в спину. — Джоселин нахмурилась, пытаясь найти более мягкое место для отдыха.

— У нас снова будут настоящие кровати. Скоро.

Это было пустое обещание. Насколько я знала, в Туре не было кроватей. Мы, не видели ни одной с тех пор, как приехали.

Вокруг нас по лагерю ходили люди. Каждые несколько минут кто-нибудь кричал.

Как и обещал Завьер, сегодняшний день был напряженным.

Когда я проснулась перед рассветом и вышла из своей палатки, это было единственное уцелевшее строение. Все остальные были уложены в повозки. Костры догорали до тлеющих углей, а лошадей седлали.

Как только моя палатка была убрана, мы отправились в горы. Тиллия, Джоселин и Бриэль ехали рядом со мной. Группа рейнджеров держалась поблизости, каждый из них был готов обнажить мечи или луки при малейшем намеке на опасность.

Поездка была утомительной и быстрой. Вся компания приложила немало усилий, чтобы добраться до этого места.

Мы были укрыты за выступом больших скал, которые выступали из травянистой равнины. Это место было не таким открытым, как предыдущий лагерь, но что-то в нем казалось зловещим.

Может быть, потому, что лучшие воины, Завьер и шестеро его рейнджеров, ушли в Перрис.

Страж тоже исчез.

Я уставилась на звезды Ама и Оды и тени Шести звезд между ними. Ночное небо, от белого до серого и черного, никогда еще не было таким ясным. Очень красивым. Делало ли туранцев ближе к богам то, что они могли так открыто видеть звезды и тени?

Я представила линии между звездами, мысленно невидимые троны богов. Если они наблюдали за нами, я молилась, чтобы они помогли нам пережить эту ночь.

Все мое тело болело после тренировки со Стражем. Изнурительная поездка на лошади отнимет у меня все силы.

Было больно дышать. Даже думать об этом. Мои конечности одеревенели, мышцы протестовали против малейшего движения. Я не была уверена, как переживу завтрашний день после ночи, проведенной лежа на земле. В левое бедро впился острый камень, но двигаться было слишком больно, поэтому я не беспокоилась. Как и Джоселин, даже если бы я пошевелилась, то, скорее всего, просто нашла бы другой камень.

Тиллия сказала нам, что с палатками нам возиться не придется. Мы не собирались задерживаться здесь надолго. Вместо этого у нас были такие же спальные мешки, как и у всех остальных. Это были не более чем колючие одеяла, в которые мы кутались.

Вся группа путешественников сгрудилась вместе, укрывшись за выступом скалы, чтобы защитить наши спины. А впереди в ночи пылал полукруг костров. Расстояние между ними было более плотным, языки пламени, исходящие от одного, лизали пламя другого. Это была лишь малая часть прежнего лагеря. По словам Тиллии, периметр, который нужно было защищать, был меньше.

В темноте раздалась серия щелчков, отражающихся от скал.

Эти щелчки раздавались уже много часов.

Сначала я не поняла, что это было. Сейчас? Я напряглась, затаив дыхание в ожидании того, что последует дальше.

— Слева от тебя! — крикнул какой-то мужчина.

Бриэль взяла меня за руку.

Джоселин перекрестилась Восьмерым.

— Их двое, — прокричал другой мужчина в ночи.

Затем раздался рёв. Рёв. Рёв.

Крик оборвался на полуслове.

Все больше мужчин кричали и орали до тех пор, пока в лагере не воцарилась тишина.

Устрашающая тишина.

Никаких щелчков. Никаких криков.

Все, что я могла слышать, — это биение моего сердца и приглушенные крики Бриэль.

Умер ли кто-нибудь на этот раз?

Рейнджеры будут сражаться всю ночь. Убедившись, что мы устроились, Тиллия ушла, чтобы занять свое место у костров. Она даже не потрудилась расстелить свой спальный мешок.

— Докладывайте! — крикнул мужчина.

— Первый.

— Второй.

— Третий.

Каждый воин, стоявший на посту, назвал свой номер.

Когда их число достигло тридцати шести, весь лагерь, казалось, задышал.

Двенадцать костров. По три стражника у каждого.

Тридцать шесть охранников все еще живы.

В лагере воцарилась тишина, слышались только потрескивание костров и треск поленьев. Все, чего я хотела, — это поспать. Чтобы заглушить шум и страх. Я не могла припомнить, чтобы когда-нибудь так уставала. Но эти щелчки продолжали раздаваться.

Монстры были повсюду.

Бэарвульфы.

Тиллия сказала, что стаи используют эти щелчки для общения.

— Я скучаю по шуму океана, — прошептала Бриэль.

— Я тоже.

— Я хочу домой. — Она всхлипнула, и звук вырвался так быстро, что она зажала рот рукой.

Тиллия велела нам вести себя тихо. Но иногда боль было не остановить. Одиночество. Душевная боль.

Каждая клеточка моего тела кричала, когда я перекатилась на бок, держа ее руку в своей и крепко сжимая ее.

— Прости меня, Бриэль. Мне так жаль.

— Это не ваша вина.

— Моя.

Она вытерла лицо свободной рукой.

— Это была ваша идея выйти замуж?

Я вздохнула. Нет.

— Ладно, может, это и не моя вина. Но я все равно сожалею.

— Я тоже. — Она грустно улыбнулась мне. — Я не хочу, чтобы меня съел монстр.

— Я тоже, — пробормотала Джоселин.

Бриэль издала тихий смешок, затем наклонилась ближе, положив голову мне на плечо.

— Как вы думаете, они защитят нас?

— Да. — Возможно, я и не знала, почему Завьер захотел взять меня в жены, но я верила, что нужна ему живой. Как и Стражу. В противном случае они позволили бы мерроуилу проглотить меня целиком.

Мы оставались вместе, держась за руки, пока не воцарилась тишина. Больше никаких щелчков. Никаких криков. В конце концов, мои веки отяжелели настолько, что я не могла их держать открытыми, поэтому я закрыла глаза от звезд и задремала.

Рёв вырвал меня из сна, я резко открыл глаза, села и уставилась на огонь.

Этот рёв издавали не бэарвульфы. Он был слишком громким, слишком глубоким, слишком пугающим.

Это был гриззур.

Сегодняшние костры были не такими большими, как те, что мы развели в другом лагере. Были ли они достаточно большими, чтобы сдержать огромного монстра? Или этот гриззур прорвется через периметр и разорвет нас всех на куски, оставив после себя только падаль при дневном свете?